Как примут её девчонки, где она приткнётся в их однушке, как вообще жить дальше, у Юльки и мысли не возникало. Она не умела думать на перспективу и не умела думать о нескольких вещах сразу. Сейчас её занимал только Лёша, его жестокие слова, его предательство.
Девчонки Юльку встретили душевно. Искренне сочувствовали, только потребовали подробностей и откровений. Такая вот своеобразная плата за гостеприимство. Собственно, ей и самой не терпелось излить душу.
– Ну надо же, козёл какой! – вознегодовала Надя. – Никогда бы не подумала, что Степнов такой сволочью окажется. А такая любовь была!
От этих слов у Юльки тотчас задрожали губы.
– А я вот, девочки, всегда в нём сомневалась, – возразила Светка. – Нет, я не скажу, что он бабник, но он какой-то ведомый. Поманили – пошёл, как телок. Даже вот, Юль, с тобой. Ты ведь сама говорила, помнишь, что первая его на медляк пригласила…
Тут уж Юлька не сдержалась. На глазах выступили слёзы. Сердобольная Надя приобняла её за плечи.
– Ну, ну, не плачь, что ты… Ты у нас вон какая красавица. У тебя ещё куча таких Лёш будет.
– Ты прям как моя мама говоришь, – всхлипнула Юлька.
– А Ольга Алексеевна знает? – удивились девочки.
– Нет! – вскинулась она. – И вы никому ничего не говорите. А то слухи в нашей дыре быстро расползутся. Мать узнает – сразу примчится. Мне весь мозг исклюёт, а Степнову вообще голову оторвёт.
– Кое-что другое бы ему оторвать! – буркнула Неля.
С Нелей Грековой они в школе не очень-то ладили. Соперничали буквально во всём, источая взаимную неприязнь. До потасовок не доходило, но язвили в адрес друг друга с азартом. Потому Юлька за минувший год наведывалась к подругам только раз, когда Неля уезжала. А вот теперь пришла побитой собакой. Но та хоть и не рассыпалась в утешениях, но и плясать на костях не стала.
5
Май прошёл как в дурмане. Юльке казалось, что её вдруг вышвырнуло на обочину. Всё кругом движется, дышит жизнью, пролетает мимо, а она будто застыла в своём несчастье, лишняя, одинокая, никому не нужная.
Нет, она жила, что-то там делала, ела, спала, ездила в институт, врала матери, но всё это, скорее, по инерции.
Девчонки потеснились – приютили её у себя на время, пока не подыщет варианты. Раздобыли где-то раскладушку.
С Лёшей Юлька виделась только раз – встреча получилась яркой, но безобразной.
Она приехала с девчонками за оставшимися вещами и застала его с «той», грудастой, пергидрольной блондинкой. Высказалась, конечно, и далеко не литературно.
В ответ наслушалась от Лёши всякого, разбила его телефон, какую-то кружку с дурацким смайлом – не было такой раньше, «эта» наверняка приволокла. Лёша сперва конфузился, но за разбитый телефон тоже взвился, попытался вытолкнуть Юльку на лестницу. Подключились девчонки, которые поначалу смущённо топтались в прихожей. Визжали, царапались.
В конце концов, утихомирили их соседи, пригрозившие вызвать наряд.
– Нихрена себе у вашей лавстори финальный аккорд, – потирая ушибленное запястье, качала головой Неля, когда с вещами брели вчетвером обратно на остановку. – Насмотришься вот так – и, честно, не захочешь никаких отношений.
– Ну не все же такие козлы, как Степнов, – резонно заметила Светка.
– Может, и не все, но на лбу-то ни у кого не написано, козёл он или нет.
– Юльчик, – Надя тронула Юльку за плечо, – не расстраивайся ты так. Тебе надо переключиться на кого-нибудь другого.
Переключаться ни на кого не хотелось. Хотелось, чтоб было, как раньше. С Лёшей. На остальных даже глаз не задерживался.
И вообще, всё стало казаться неинтересным и бессмысленным. Ничто не волновало. Всё, вообще всё – до лампочки.
Вон девчонки чуть ли в припадке не бились от страха – так боялись завалить сессию в своём педе. Притом усердно зубрили часами напролёт, клепали шпоры, гоняли друг друга по билетам. Юльку же вся эта суета не трогала абсолютно.
И тем не менее сессию худо-бедно она сдала – сама, правда, не поняла, каким таким чудом. Впрочем, сдала – это неоправданно громкое заявление. По двум из трёх экзаменов просто получила тройку на отвяжись. С третьим – самым сложным – фантастически повезло: препод, что обещал всем прогульщикам устроить на своём экзамене праздник общей беды, внезапно подцепил жестокий вирус, и его заменили на другого, незнакомого, беспечного и ленивого. Тот не стал утруждать ни себя, ни свалившихся на его голову чужих первокурсников, и щедро отвесил всем «хорошо» и «отлично».
6
Вечером пили дешёвое коробочное вино. Девчонки наперебой делились впечатлениями и сплетнями, в лицах пересказывали какие-то моменты, хохотали. Только Юлька молча цедила приторно-терпкое пойло, не выпуская из рук телефон.