– Сейчас заправлюсь, – пояснил, как будто она сама не поняла, зачем они тут, и вышел из машины.
Лариса с тоской смотрела, как он направился к кассе.
С виду она казалась обычной, чуть усталой, но внутри её лихорадило. Он не скучал по ней эти дни, не обрадовался встрече – слепому видно. Как быть? Послать его ко всем чертям? А потом что делать? Как потом без него жить? Она так привязалась к нему, буквально вросла корнями, видела их будущее только вместе, и если теперь отдирать – то уже с кровью, с мясом, с болью невыносимой. Нет, вариант без него никак не подходил. Он ей нужен. Не-об-хо-дим.
И вдруг тренькнул его телефон. На дисплее высветились первые строчки входящего сообщения.
Лариса скосила взгляд, и внутри… всё умерло.
Отправитель: Юля.
«Я скучаю…»
Она, эта наглая, распутная девица, эта вахлачка, писала ему такое!
А когда отпустил первый шок, Лариса с холодным ужасом осознала: они уже вместе. Девица сумела влезть в его постель, в его жизнь, в его мысли. Иначе бы не писала ему вот так запросто своё проклятое «скучаю».
Не ускользнуло от внимания и то, что контакт её сохранён у него под именем «Юля». Для любого другого – это, может, и ерунда, но не для него, кто упорно звал студентов по фамилии.
Впрочем, особого анализа и не требовалось. Лариса просто чувствовала – между этими двумя отношения. И очевидно, тёплые и близкие. Тут и провидцем быть не надо.
Каких нечеловеческих усилий ей стоило сохранить спокойный вид, когда внутри всё разрывалось от боли, обиды и отчаяния. Он предал её! Он связался с беспутной девкой, плебейкой! Это ж как сильно она его увлекла, что он забыл обо всём: о принципах, о чести, о морали, о карьере и о блестящем будущем.
Хотя… про карьеру и блестящее будущее ещё неизвестно. Может, он с ней крутит тайком? Раньше бы она в такое не поверила…, но она бы вообще не поверила, что он может связаться со студенткой. Тем более такой. А ведь связался же.
«А может, эта девица просто преследует его?», – шевельнулась последняя надежда.
Ну а что? Бывают такие. Современная молодёжь вообще не отягощена моралью. Сашу и раньше донимали всякие. А эту тем более подали на отчисление.
Лариса уцепилась за эту мысль, как за соломинку. Ну и пусть, что он смотрел её фото – он мог просто поинтересоваться, кто его преследует. В конце концов, сейчас не он ей, а она ему написало это мерзкое «скучаю».
Анварес заправился и сел в машину. Молчком тронулись с места.
– На работу сегодня пойдёшь? – спросил, пока стояли на светофоре.
– Нееет! – хохотнув, помотала головой Лариса. – Спасибо. Я не настолько энтузи…
Она оборвалась на полуслове, потому что Анварес вдруг взял с панели телефон и увидел смску. Господи, его лицо… Лучше бы она этого не видела! Потому что надежда, пусть и иллюзорная, всё-таки помогала ей хоть как-то держаться. А теперь, после того, как он, замерев, читал её смску, как в глазах его сразу полыхнул огонь, как на губах заиграла улыбка, неподдельная, счастливая, всё рухнуло.
Надежда, конечно, умирает последней, но умирает она в страшных муках.
99
Анварес остановился у её подъезда.
От него так мощно и бесстыдно несло радостью, что Лариса, внутренне сжавшись, как-то слишком суетливо и поспешно стала выкарабкиваться из машины.
– Лариса, постой, – окликнул он.
Она обречённо оглянулась. Теперь он выглядел… нет, всё таким же счастливым, но уже не бесстыдно. Наоборот, будто он стеснялся этой своей огромной радости.
– Послушай… мне нужно с тобой поговорить.
Стеснялся – не стеснялся, а смотрел на неё он в упор, глаза не прятал.
– Это серьёзно, – добавил веско.
Сердце у неё в груди на долгий миг остановилось, а потом забесновалось в груди. А рассудок холодно констатировал: ну вот и всё. Сейчас он её вежливо отошьёт и, расправив крылья, помчится к той, что скучает…
Ларисе показалось – мир как-то странно дрогнул, потемнел, накренился. Она охнула и… неожиданно распласталась на заледенелой дорожке перед подъездом. Анварес – ну конечно – кинулся её поднимать.
– Не ушиблась?
Да пусть бы она сто раз ушиблась, пусть бы она себе руку или ногу сломала. Всё лучше, чем когда тебя вышвыривают из жизни.
– Скользко тут… – кряхтя, пробормотала она. – Слушай, Саш, я так устала с дороги. Вот честно, упасть и умереть. Может, твой разговор подождёт до завтра хотя бы?
– Да, конечно, извини, – к её облегчению быстро согласился он. – Я как-то не подумал. Завтра обо всём поговорим.
Он уехал. Наверняка к той. К мерзкой вахлачке, которая привязала его неизвестно чем. Ведь с Ларисой он никогда так не горел, никогда так не светился, даже в лучшие их времена. Она и не предполагала, что он мог быть таким...