Звонок раздался ближе к вечеру. Вздрогнув, она взяла телефон. Уверена была – это Анварес. Сейчас он ей скажет, что приедет и всё…
Но звонила Нина, коллега, которая преподавала на той же кафедре, что и Лариса. А в последнее время они ещё и сдружились.
– Ларочка, – защебетала Нина, – я в таком шоке! Только сегодня узнала… Хотела раньше позвонить, но пары были… Слушай, Ларочка, если тебе нужна моя поддержка или помощь, ты только скажи…
Лариса озадачилась.
– Спасибо, конечно, но помощь в чём?
– Ну не помощь – поддержка. Я же понимаю, как тебе сейчас трудно.
Лариса молчала, соображая. Какая поддержка? Про что она вообще? Неужто она тоже в курсе, что Анварес её бросить решил? Откуда? Неужто Жбанков растрепал? Так быстро?
Лариса, если уж честно, не хотела, чтобы все думали именно так. Потому что одно дело, когда расстаёшься с обоюдного согласия – тут ничего такого нет, обычная ситуация, не сложилось, бывает. Но совсем другое – когда тебя бросают. Это так унизительно! Лариса надеялась, что дальше деканата эта история не просочится.
– Видела сегодня его, – процедила Нина. – Приходил в институт перед первой парой. Вышагивал с таким видом, будто кронпринц, не меньше, а не обычный извращенец. Так хотелось высказать ему всё…
– Нина, – прервала её Лариса, – ты сейчас о чём?
На том конце воцарилось молчание. Потом Нина осторожно осведомилась:
– Ларочка, дорогая, ты… про Анвареса знаешь?
– Что, например? – Лариса сглотнула. Сердце вдруг сорвалось в безудержный галоп, колотилось так, что в ушах стоял грохот.
– О-о, не-е-ет, – простонала Нина. – Вот же гад он! Он тебе даже ничего не сказал? Вы же столько лет вместе!
– Нина, что случилось?!
– В общем, такое дело… Короче, Анварес, оказывается, шантажировал какую-то студентку оценками. Короче, требовал с неё секс за зачёт. Может, он и раньше этим промышлял, но никто не жаловался. А вот сейчас всплыло…
– Господи, Нина! Какой шантаж?! С чего ты это взяла?
– Анечка из деканата сообщила.
– Но это неправда! То есть... не может быть правдой.
– Я тоже так сказала, когда только услышала. Но он, вроде как, сам сознался.
– Сознался?
– Ну да. Анечка говорит – сознался. Слушай, я понимаю, как тебе неприятно! Таким подонком он оказался. Но ничего, Анечка говорит, что его не просто уволят, а даже, скорее всего, посадят. Дело-то подсудное.
Ларисе совсем подурнело. Она беззвучно открывала и закрывала рот, но с губ срывался только свист.
– Но ты знай, у нас все на твоей стороне. Мы все за тебя. Ну там Сумароков только вякнул, мол, не верит… А так – все его осуждают. И все тебе сочувствуют.
– Какой кошмар, – пролепетала Лариса. – Нина, извини, я просто должна всё это как-то переварить.
– Конечно-конечно! Ты только знай – если что, я готова помочь!
Несколько минут Лариса в оцепенении таращилась в стену перед собой, внутри же её буквально лихорадило.
Слова Нины не укладывались в голове. Извращенец? Пойдёт под суд? Это какой-то ужас! Просто бред! Этого не должно было случиться! Она не хотела ничего такого!
Дрожащими руками Лариса вновь схватилась за телефон. Жбанков, это всё он устроил!
«Возьми же трубку, подонок!»
– Слушаю вас, Лариса Игоревна, – раздалось наконец.
– Что вы наделали?!
– А в чём дело?
Лариса задыхалась. Он издевается, что ли?
– А вы как будто не знаете! Мне только что звонили с работы. Поделились новостью. Саша, оказывается, шантажом принудил ту девку к интиму. В обмен на оценки. Вот что мне сказали!
– И в чём проблема?
– Как в чём?! Это же неправда!
– Откуда вы знаете? Я, между прочим, не с потолка это взял. Поспрашивал у коллег насчёт этой девицы и выяснил, что её никто не аттестовал. Кроме, как вы можете догадаться, Александра Дмитриевича.
– Да вы же прекрасно понимаете, что он её не заставлял и не шантажировал! Вы его нарочно оговорили. Он всего лишь завёл романчик со студенткой, а вы его обвинили в преступлении! Вы хоть понимаете, чем это ему грозит? Сроком! Тюремным сроком!
– А вот тут не надо! Во-первых, он совершил подлог. Он её аттестовал на «отлично». Внёс ложную оценку в ведомость, заверил личной подписью и сдал в деканат. Тогда как она и в институте-то не появлялась, если верить журналу посещаемости. Я выяснил. А подлог – это, уважаемая Лариса Игоревна, уголовное преступление. И на него вашего Анвареса никто не толкал. Ну а во-вторых, вы же сами дали мне карт-бланш. Вспомните! Я вам все свои соображения подробно изложил, вы выслушали и согласились. А теперь даёте задний ход? Сами всё затеяли и хотите чистенькой в стороне остаться?