Выбрать главу

Это больно царапнуло. Он допускает, что это сделала та девица, допускает, что она разрушила ему жизнь, предала его и всё равно находит ей оправдания?

– И что, ты её простишь? После такого?

Он посмотрел на неё пристально, Ларисе аж не по себе стало.

– Я не держу на неё зла. Но если ты о том, будем ли мы с ней вместе, то наши отношения закончились.

Ну хоть так... Лариса возликовала в душе. Затем робко спросила:

– А наши?

Он отвёл глаза. Опять его ответ пришлось ждать невыносимо долго. А он сказал лишь одно:

– Прости, Лариса...

112

Зря Юлька так страстно ждала пятницу. Семинар по зарубежной литературе отменили. Поставили английский, который должен быть по расписанию третьей парой.

Изольда вела себя непривычно: за всё занятие ни разу Юльку не спросила, изредка лишь поглядывала с неприязнью, но, вообще-то, слишком уж демонстративно показывала, будто её не видит.

В другой раз это может и озадачило бы Юльку, но не сегодня, когда все мысли о нём, об Анваресе и до всего остального просто дела нет.

После английского она вновь ринулась ему звонить, но всякий раз отзывался автоответчик.

Она ровным счётом ничего не понимала и сходила с ума от этой неизвестности. Куда он пропал? Что вообще происходит? У кого узнавать?

Алёна недоумевала вместе с ней и теперь уже и версий никаких придумать не могла, чтобы объяснить эти странности.

А выяснилось всё, как это часто бывает, случайно. И так обыденно…

После первой пары они с Алёной спустились в столовую. Поесть, подумать, всё обсудить.

Пока тихими шажками продвигались в очереди вдоль раздачи, сзади пристроились две старшекурсницы.

– Слышала новость про Анвареса? – спросила одна, и Юлька тотчас напряглась, многозначительно переглянулась с Алёной.

– Нет. Это испанец который? Зарубежку ведёт?

– Да-да, он самый. Прикинь, он какую-то девку со второго курса чуть ли не изнасиловал.

– Да ты что?

– Ну вроде как за это он ей зачёт поставил, а она потом побежала жалобу в деканат на него написала.

– Офигеть! И что ему будет?

– Посадят! Что!

– Блин, я вообще в шоке.

– Да все в шоке.

– Но по нему не скажешь, что он такой.

– Ой, а по кому скажешь? Вспомни Чикатило. Тоже педагог. И кто его подозревал?

Юльке аж подурнело.

– Вы что несёте, дуры?!

Старшекурсницы опешили, растерялись. Она, расталкивая всех, вырвалась из очереди, вылетела из столовой и… остановилась. Куда бежать? Что делать?

Следом за ней выскочила Алёна, такая же ошарашенная.

– Юль, это же всё неправда. Возьми себя в руки, Юль. Всё выяснится, – пыталась она успокоить Юльку, на которую страшно было смотреть. – Вспомни, какие про меня сплетни ходили...

– Нет, надо пойти и всё сказать!

– Что сказать, Юль? Куда пойти?

– Не знаю! Но этот бред надо опровергнуть…

– О, Аксёнова, вот ты где! – её окликнула Люба Золотарёва. К ним подбежала староста, как всегда взмыленная, будто с марафонского забега. – А я как раз тебя ищу, ношусь тут по всему институту. Ты почему на звонки не отвечаешь?

– Потому что я тебя давным-давно в чёрный список занесла, – ответила Юлька.

Люба в первый миг опешила, но потом с обидой произнесла:

– Ну ты совсем уже, Аксёнова! Как будто я тебе звоню по личному делу! Да моя бы воля, я бы лучше вообще тебя никогда не знала и не видела.

– Да, это было бы здорово! – огрызнулась Юлька.

– Тебя, между прочим, в деканат вызывают. Срочно. Это я тебе и хотела сказать.

Люба ушла явно в расстроенных чувствах. Но Юлька едва ли это заметила.

– Слышала? – повернулась она к Алёне. – Вызвали и меня. Ведь точно по этому делу. Ну ничего, я им сейчас всё скажу. Я им покажу Чикатило!

– Ты погоди, – Алёна придержала её за локоть. – Ты там не горячись, а то как бы хуже не вышло.

– Куда уж хуже? А как ты думаешь – лучше вообще всё отрицать или правду сказать?

Алёна помялась.

– Я, вообще, всегда за правду, но тут… даже не знаю, если честно. Ты по ситуации смотри.

113

В кабинете декана неожиданно обнаружилось целое заседание. Помимо Волобуева Романа Викторовича, восседавшего, как и положено, во главе стола, присутствовало ещё несколько человек. Юлька опознала из них двоих: пожилую даму, осенью замещавшую Анвареса, и мужчину, которого встретила вчера на кафедре. Остальные были ей незнакомы.

Такое скопление слегка поубавило воинственный настрой. Зачем эти люди тут? Неужто при них при всех придётся говорить о самом сокровенном?