Причитая и возмущаясь, Маша наконец-то додумалась вызвать скорую. К счастью Александра, врачи приехали быстро.
— Срочно спасите его! У нас будет малыш! Слышите? — верещала Маша под ухом. — Ему нельзя пока умирать! Он ещё не развёлся со своей старой женой! Это же все наследство ей достанется! Везите его в реанимацию!
Доктор, пожилой мужчина лишь усмехнулся. — Не умирает он. Всего лишь невралгия. Диван не удобный у вас, а мужчина ваш не первой свежести. Вот и защемило.
— Не умирает? — Маша чуть успокоилась. — Нет! Не верю! Везите в реанимацию! Обследуйте как следует его.
И сколько врач не убеждал Машу, что ничего жизни Александра не угрожает, она не успокоилась, пока его бледного и испуганного не погрузили в машину скорой помощи и увезли в больницу.
Машу, к её неудовольствию в машину скорой помощи не пустили.
— Не положено милая. — врач усмехнулся, — Кто ты ему? Никто.
— Я мать его ребёнка! — взвизгнула она возмущённо. — Любимая женщина!
— Это все слова, милочка. Вот будет документ, тогда и пустим. А пока нет. — он развёл руками и захлопнул перед ней дверь.
Александр, лежащий на каталке и молча за всем наблюдавший, встретившись взглядом с врачом тихо выдохнул, — Спасибо…
То ли вид у него был слишком несчастный, то ли врач скорой помощи настоял, но Александра положили в стационар. И впервые, за несколько дней, что он снова жил с Машей, Александр выдохнул и спокойно уснул.
«Невралгия», устало хмыкнул Александр разглядывая листочек с диагнозом. Он почувствовал лёгкий укол разочарования, вчитываясь в диагноз.
Словно бы ему хотелось даже, что бы это был инфаркт. Как у Оксаны. Словно в отместку ему, но получилось как в насмешку. Невралгия. Обычное защемление нерва, воспаление. А всему виной диван.
Александр прикрыл глаза и вытянулся на кровати.
«Диван конечно не удобный… И пусть!», сердито хмыкнул он про себя. Хватит с него. Он ничего больше не будет вкладывать в эту квартиру. Ничего. Ничего этой Маше от него не достанется. Всё он слышал. Как Маша переживала, что он кони двинет и ей ничего не достанется. Расчетливая стерва!
А он? Он получается лошарик. Наивный, глупый лошарик.
Александр криво усмехнулся. Дожили. Коммерческий директор, солидный дядечка и так глупо подставился.
Нет… он теперь умный. Он эту стерва выведет на чистую воду. Во-первых, надо выяснить, точно ли есть беременность. А во — вторых, его ли вообще там ребёнок?
— Пусечка! Родной! — противный голос Маши заставил его вздрогнуть и от страха распахнуть глаза.
Ещё не много у него глаз начнёт дёргаться при звуке её голоса.
— Маша? Но как? Ко мне же не пускают…
— Ой, Пусечка, — Маша кокетливо хихикнула. — Разве меня можно остановить? Я мать твоего ребёнка! — она горделиво приосанилась. — И любимая женщина.
Александр протяжно выдохнул и снова прикрыл глаза. Смотреть на неё не хотелось от слова совсем.
И дело не в том, что она заметно поправилась и даже не в её обычной неряшливости, дело было в ней самой. В её хитрых расчетливых глазах, стервозном характере и отвратительном лицемерии.
— А я тебе пирожков принесла. Не сама пекла, правда, в пекарне купила, но вкусные… — она довольно причмокнула губами.
Булки аппетитно пахнули, но их запах вызывал у него тошноту. Маша, схватив одну из булок принялась с аппетитом уминать её.
Глядя на бывшую любовницу, лопающую уже вторую булочку, Александр внезапно понял, что он терпеть не может булки. И похоже что не только булки, но и пироги, пирожки, и прочее. Они все теперь ассоциируются у него с Машей. Брезгливо скривившись, он отвернулся.
«Дурак!», рассмеялся он про себя. «Урок, Саш. Это все урок!»
Маша доевшая все что принесла якобы для него, засобиралась домой.
— Маш, как малыш? — спросил он, вглядываясь в её лицо.
— Хорошо! — Маша довольно улыбнулась и погладила себя по объёмному животу. — Наш сыночек растёт и радует маму.
А Александр внезапно почувствовал, что даже и если есть там ребёнок, то не от него. Осталось только доказать это и придумать, как отцепить от себя загребущие Машины руки.
Глава 15. В поисках голоса
Оксана
— Николай! — я снова рассмеялась. — У меня уже щеки болят от смеха! — мы сидели в кафе и Николай рассказывал мне смешные истории из своей жизни. Он вообще в этом мастер. Человек праздник. Душа компании, всегда весёлый, щедрый, открытый. Всегда и со всеми. К сожалению… Потому что с таким как он, совершенно не возможно жить и строить семью. Ему просто это не интересно. Насколько я поняла, он два раза был женат. В каждом браке по ребенку и на данный момент он снова в поиске «той самой». И боюсь этот его поиск будет длится всю жизнь. Есть такие мужчины, не созданные для брака. С ними здорово лишь дружить.
Вот и с Николаем так. Его можно любить, но как друга. Мне повезло, у меня никогда не было относительно него иллюзий и я, наверно одна из не многих, кто избежал влюблённости в него. Я сразу к нему прикипела душой, как к другу, как к брату. И он ко мне. Никогда он не позволял себе в мою сторону никаких намёков.
Только это же не объяснить никому. Вот и Сашка, страшно ревновавший меня к нему, просто изводил своими подозрением и постепенно, наша дружба с Николаем сошла на нет.
Сейчас, встретив старого друга, я словно окунулась в беззаботное прошлое.
— Ну что, поможешь мне? — отсмеявшись, Николай взял меня за руку и со всей серьезностью заглянул в глаза.
— Ник…, — я с сомнением покачала головой. — Я уверена что ты сам прекрасно справляешься!
— Я то справляюсь. Просто…, — он задумался, подбирая слова. — Нужен свежий взгляд что ли. У меня такое чувство, что я словно не вижу так, как должен. Ты не хочешь?
— Нет! Что ты! Конечно я не против тебе помочь. — тут же заверила я друга. — Конечно с удовольствием послушаю твоих ребят. Ты прав, иногда словно взгляд замыливается и не замечаешь каких-то нюансов, деталей.
— Вот! Ты права! — с облегчением выдохнул он и поцеловал мою руку.
— Уффф… Дон Жуан ты, Ник! — я смеясь отобрала ладонь.
— Я от чистого сердца! — он сделал честные глаза. — Любя!
— Ладно, поехали, послушаем твоих ребят.
Сын Николая , от одной из его жён, увлекался музыкой и буквально грезил своей группой.
Николай просил послушать ребят.
— Ты знаешь, — Николай эмоционально рассказывал мне, при этом виртуозно ведя машину. — Все хорошо. Вот прям все. Мальчишки все толковые подобрались! Ты бы слышала как мой Ромка отжигает. — гордо приосанившись сказал он, — Талант! Он круче меня, Ксань. Намного!
Я недоверчиво хмыкнула, — В тебе говорит отцовская гордость или так и есть?
Мне даже стало интересно посмотреть на его сына о котором он с таким восторгом отзывался.
— Так и есть… Хотя и гордость присутствует. Сама сейчас услышишь. Я даже не скажу им ничего, они тебя не увидят. Просто послушай, ладно?
Уже второй час я слушала ребят и понимала Ника. Чего то не хватало. И вроде музыка классная и ребята играют от души, а души нет.
— Вам надо поменять вокалиста. — устало откинувшись на спинку кресла я помассировала виски.
— Значит я прав? — он задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Не знаю, что слышишь ты, а я слышу хорошую механику. Чистую, отрепетированную механику.
— Плохо… , — он тоже устало откинулся и прикрыл глаза.
— Как есть уж. Если ты намерен вывести их на сцену, они должны быть идеальны. А сейчас они звучат плоско.
Я была безжалостна в своей оценке, но ведь он именно этого от меня и ждал.
— Спасибо, Оксан. Значит буду искать. Найти бы только… — устало поднялся он на ноги и протянул мне руку, — Пойдём, отвезу тебя домой.
— Ты высади меня у парка. Хочу прогуляться. В магазин зайду. — попросила я, когда мы уже подъезжали к дому.