— Серёж, — Чуть поколебавшись, Александр набрал номер одного из своих знакомых. Не самого приятного и очень дорогого, но деваться некуда. — Помощь твоя нужна. Нужно телефон прослушать и сделать так, что бы вся переписка у меня оказалась. — выслушав сумму он скривился, но тяжело вздохнув согласно кивнул. — Хорошо. Сейчас задаток, потом, по результатам, остальное.
Положив трубку, задумчиво пожевал губу. То, что он планировал сделать не законно. Но ему ли теперь о законе думать?
Через пару минут телефон пиликнул сообщением и Александр довольно усмехнулся, — Быстро.
Переправив сообщение Маше принялся ждать. Не особо долго.
— Пусик, а что ты мне прислал?
— Ссылку на сайт со стихами, Мусечка. Так стихи понравились.
— Ааа…, только не открылась ссылка. — Маша пыхтела в трубку, видимо продолжая нажимать на ссылку.
— Ох, Машунь. — Александр добавил в голос сожаление. — Сейчас другую пришлю, а эту удалю.
Он отключил телефон и быстро удалил отправленную ссылку. От греха подальше. Мало ли какие у них отношения с Игорем, а тот, если не дурак то сразу поймёт что ссылка присланная Александром не так проста.
Найдя в интернете обычный мусорный сайт с романтической чушью он отправил его Маше.
— Открылась?
— Ох, Пусик…, — нежно проворковала Маша в трубку. — Ты такой романтик! Я уже вся горю от любви к тебе.
— Ммм…, Масечка, я тоже. Обожаю тебя мой сладкий пирожок.
— Ты когда выходишь, Пусечка?
— Думаю, через неделю, не раньше. — Александр грустно вздохнул.
— Ох! Как же долго ещё! — Маша тоже вздохнула. — Мы с сыночкой скучаем по тебе и ждём.
Попрощавшись с Машей, Александр устроился по удобнее и принялся ждать. Не долго, к слову.
Уже в следующую минуту раздался звонок и он тут же подключился.
Хитрая ссылка, отправленная им Маше, не что иное как программа слежения. Открыв ссылку, Маша запустила её и теперь Александр мало того что слышит все о чем она говорит, так это все ещё и записывается. Не самая законная разработка, но очень действенная.
— Игореша…, — томно выдохнула Маша в трубку.
— У?
— Как дела?
— Норм
— Чем занимаешься?
— Работаю
— Ммм…, а я скучаю.
У Александра вытянулось лицо, когда он услышал эти слова. «Скучаю? Серьёзно?»
— Я приду после работы? — голос Игоря стал чуть мягче. — Купить тебе плюшки? Твои любимые?
— Купи, — снова кокетливый вздох. — Ещё конфетки возьми и чай.
— А дядю твоего ещё не выписывают?
— Нет! Он ещё неделю будет в больнице. Пока, милый…
В трубке давно звучали гудки, а Александр все ещё сидел, зажав мобильник в руке.
«Вот так Маша…», хмыкнул он и неожиданно для самого себя рассмеялся. «Ай да Маша!»
Глава 17. Мама для мамонтенка
Оксана
— Вы мать? — врач быстро осматривал Артёма.
— Нет…, — я растерянно посмотрела на врача. — Так просто, педагог я. По вокалу. Он музыкант.
— Звоните родителям. Мы его забираем. Сатурация* низкая. Подозрение на воспаление лёгких. Городская детская. Инфекционное отделение. — врач встал и снял перчатки. Тут же подскочили медбрат с водителем и Артёма погрузили на носилки. — Фамилия какая?
— А… а я её знаю. — снова растерялась я. — Мы сегодня только встретились.
— И документов нет? — он нахмурился и с подозрением посмотрел на меня.
— Я не знаю. Я же говорю, только сегодня встретились. Только познакомились и ему стало плохо.
— Понятно. Будем сообщать в полицию. Нужны ваши контакты. Для связи.
— Оу! Я готова поехать с вами!
— Ну…, хорошо. — врач кивнул.
Я залезла вслед за медбратом в скорую и мы поехали в больницу.
Артем бредил. Звал маму и делал это так жалобно, что я не выдержав взяла его за руку.
— Тише, Артём. Тише. — я гладила его по руке и тихо шептала. — Все хорошо. Хорошо.
Это не много успокоило мальчишку и он затих.
Я осталась в приёмном покое, а его увезли на обследование.
— Воспаление лёгких. Но он парень сильный. Оклемается. — пожилая женщина регистратор заполняла документы. — Фамилию значит не знаете.
— Нет…, — я покачала головой. — Только имя и сколько лет знаю.
— Плохо. При нем ни документов, ни телефона. Одна надежда что у полиции что-то есть. Может бегунок*. Возраст такой. Бунтарский.
Я лишь расстроено качала головой, слушая регистратора. Артема было очень жаль, но больше всего было жаль что я совершенно ничем не могла помочь.
После приезда полиции, я повторила им все что до этого рассказывала регистратору и врачу.
— Я слышала как он поёт. Понимаете? У него талант. Но возраст такой, что ему нельзя петь на улице. Совершенно нельзя. — заглядывая в глаза женщине полицейскому говорила я. — Я сказала ему об этом. Хотела чтобы он позвонил родителям и поговорить уже с ними. А ему стало плохо. Я ничего не знаю к сожалению. Ничего о нем. Кроме имени и того что у него потрясающий голос.
Полицейский покачала головой.
— Распишитесь здесь и здесь. Мы с вами ещё свяжемся.
— Хорошо. — я кивнула и с сожалением посмотрела ей в след. Мне хотелось надеяться, что Артёма кто то искал, что он в розыске, но он не значится в списках прочих детей. К нему никто не пришёл и на следующий день, и через день.
В реанимацию к Артёму не пускали, но я все равно приходила. Во первых, надеялась что найдутся его родители, а во вторых, я просто не могла не приходить.
— Завтра вашего потеряшку в палату поднимем. — врач тепло улыбнулась мне. — Уже оклемался. Боец.
Я тоже улыбнулась. — Это радует. Значит приду утром, пораньше. Встречу в палате.
Я помню как меня встречали после реанимации. Дети, Света… Это было очень здорово. Так, что сразу захотелось жить.
Даже представлять не хочу, что переживает сейчас Артём. Один, больной, в реанимации… Это и взрослому то тяжело, а уж ребёнку тем более. Да, конечно Артём не малыш, с меня ростом даже, но пятнадцать лет это не сорок. Уверена в том, что ему там было страшно и очень одиноко. Полиция молчала, в больницу никто не обращался. Его никто не искал. От одной мысли об этом, моё сердце сжималось сочувствием.
Утром я приехала пораньше и поднялась в палату, куда должны были поднять мальчишку. Помогла застелить постель и вымыв, положила фрукты в тарелку. Я привезла ему воды, сок и купила новую пижаму. Вряд ли ему дали одежду.
Артёма привезли примерно через час после моего прихода. Вместе с медсестрой перекладываем его с кушетки на кровать.
— Привет…, — я осторожно сажусь рядом на стул.
— Вы? — Артём удивлённо вскинул брови. Похудевший, осунувшийся, бледный он вызывает у меня острый приступ сочувствия.
— Как ты, Артём?
— Зачем вы здесь? — он чуть отвернулся, упрямо задрав подбородок.
— Не могла иначе. — я пожала плечами и чуть сжала его ладонь. — Я принесла тебе воды и сок. В тарелке лежат фрукты. Я помыла их. И пижама. Вот.
Он снова кинул на меня хмурый взгляд. — Мне ничего не нужно. Не надо было.
— Ты знаешь… наверно не надо. Может быть. Но я не могу иначе. Понимаешь? У меня двое детей. Я много лет работаю с детьми. Я не могла по другому.
— Спасибо. — раздалось мне вслед тихое. Тогда, когда я уже стояла, взявшись за ручку двери.
— Я приду завтра? — так же тихо спросила я.
— Хорошо.
И я с улыбкой вышла из палаты.
Утром следующего дня я снова была в больнице.
Вечером, придя домой, сварила большую кастрюлю куриного бульона и отлила чуть для Артёма.
— Мам? — Марина прижалась ко мне со спины. — Куда ты все ходишь? Как на работу.
— Я хожу к одному мальчику. В больницу.