Ну, что, попробовать воздействовать на жалость? Но изображать из себя нечто вышибающее слезу и подбивающее случайного свидетеля солёной влаги, соплей, несчастного вида на действия, что помогут искомому объекту принять вид сухой и розовый, Руфия умела ещё меньше, нежели командовать…
Она лихорадочно перебирала варианты, прежде чем мужчина, отойдя к дверям выхода, некоторое время прислушивался, открыл их… и вышел.
Ушёл… Принцесса обречённо вздохнула, перевела взгляд на внимательно и вопросительно смотревшего на неё кардинала. Его Преосвященство, поморщившись, опираясь на руки, попытался сесть. Руфия бросилась на помощь. Половина лица Апия наливалась, учитывая хрупкую, пергаментную кожу, сине-фиолетовым цветом, над верхней губой подсыхала струйка крови из носа.
— Кто это? — тихо и не очень внятно спросил святой отец, видно было, что ему больно говорить — работала только неповреждённая часть губ.
Руфия пожала плечами — мол, какая теперь разница. Она не хотела себе в этом признаваться, но расстроилась.
— Какой-то наёмник.
— Наёмник, — в голосе кардинала скользнуло удивление. — На кого он работает? — теперь он встревожился и попытался с помощью девушки встать.
— Он сам по себе, — безразлично ответила девушка.
Апий покачал головой сокрушённо.
— Девочка моя, так не бывает. Он сейчас приведёт сюда призовую команду. Представь, сколько можно заработать на дочери короля и, — криво улыбнулся, — на высшем сановнике церкви? Учитывая быстро меняющуюся обстановку.
— Да? — только и протянула Руфия. Что-то мешало согласиться ей со святым отцом. Но умудрённому, опытному, много повидавшему кардиналу стоило доверять в выводах. — Но он даже не подозревает, кто мы… Мне кажется, — поспешила добавить.
— Тем более, — святой отец понял смысл её переживаний, и сочувственно кивнул. — Представь себе наёмника в месте, где идёт бой. Он либо на одной стороне, либо на другой. Но, если, как ты утверждаешь, он не смог определить твою принадлежность к королевской фамилии, то я склонен считать, что он относится к лагерю наших врагов, — он терпеливо вглядывался в потемневшее лицо девушки. — Руфия, ты должна быть сильной и… — замялся, — возможно, наступило время, когда не всякому стоит доверять. А наёмник, даже спасший от смерти и позора, им же и остаётся. И, мне кажется, он сейчас в поисках людей, которые смогут оценить ценность его добычи, прости за тавтологию, — он тяжело вздохнул. — Я, конечно, могу ошибаться, наёмники — это не всегда беспринципные и жестокие люди, среди них достаточно представителей и благородных семей, хоть это и не афишируется, решивших таким образом зарабатывать на жизнь или тешить свою авантюрную жилку, то есть и порядочные, и самоотверженные, как это ни парадоксально звучит. В общем, — подытожил, — как и в любом обществе, есть абсолютно разные люди: и добрые, и злые, и слабые, и сильные. Точно так и в среде священнослужителей, — грустно закончил. — Девочка моя, — он положил руку ей на плечо, — иногда нужно уметь принимать непростые решения, — она непонимающе посмотрела на него. — Тебе нужно убегать из этой ловушки. Боюсь, по тому, как всё произошло внезапно, во дворце тебе и твоим близким находиться стало смертельно опасно, — твёрдо и настойчиво пытался донести до неё какую-то мысль, а у неё внезапно кольнуло в груди об упоминании о близких: как там отец и сестра? — Пожалуйста, соберись с силами и… иди.
— Куда идти? — недоумённо спросила. Кардинал указал взглядом верх, и Руфия поняла, что он имеет в виду. Там, на втором этаже, в торце правой части дворцового комплекса находились её покои. — Я вас не брошу, — твёрдо и решительно заявила принцесса.
Святой отец с сомнением осмотрел виноградные побеги и лепнину на пути к балкону. В принципе, было не высоко, но не для восьмидесятилетнего старика. Вот молодая девушка — иное дело.
— Я схоронюсь в саду, — начал он увещевающее, но принцесса перебила его, замотав головой и зажмурившись.
— Нет-нет-нет! Без вас никуда…
— О чём разговор? — прозвучал заинтересованный голос.
Принцесса и Его Преосвященство вздрогнули и обернулись. Серые глаза оббежали разговаривавших, совсем, кстати, не удивившись выздоровевшему — на своих ведь ногах! — старику в сутане из о-очень хорошей ткани.
— Мы… это… — информативно пролепетала принцесса, ощущая невольное облегчение.
— Понятно. Вам лучше отойти в сторонку, — обратился он, указывая на скамейку чуть далее. Тут девушка обратила внимание, куда смотрит кардинал — на меч… Что называется, обагрённый кровью… — Пока мы тут вели светскую беседу, заговорщики постепенно берут под контроль дворец, — объяснил, переводя взгляд с открывшей будто для вопроса рот Руфии на молчаливого священника с сине-белым лицом. — Хотел задать им несколько вопросов касательно своего товарища, но… — сокрушённо покачал головой, — они оказались грубиянами. Должен заметить, что на вашей земле за очень короткий период времени пришлось наблюдать — и ощущать, что самое неприятное — много злости и недовольства, — смотрел он при этом на святого отца. И взгляд не отводил. — Не кажется вам это показателем, — пошевелил якобы задумчиво пальцами, — некоего неблагополучия?