— Я не слышала вопрос, — ровно произнесла принцесса. Игра в загадки и ответы могла быть интересной. Но в иное время.
— Это точно. Извините. Но вы ведь могли задать уточняющий вопрос? Могли. Никакого любопытства в современной молодёжи, — сокрушённо покачал головой. Этот нелепый вывод девушка предпочла проигнорировать. — Мой товарищ ищет — или искал? — амазонку по имени Оли, — вопросительно поднял бровь.
Руфия всё-таки невольно улыбнулась. Кто бы сомневался! Бросила мимолётный взгляд на Его Преосвященство, также ответившего пониманием, и уже уверенно ответила:
— Я знаю, кто это. И, — продолжая наблюдать вопросительно повисшую бровь, уточнила, — я знаю, где её искать.
— Это хорошо, — довольно спокойно отреагировал мужчина. — Но, насколько мне известно, с утра эта красавица, пленившая сердце моего друга, должна была убыть с отрядом таких же воинственных дев из города.
— Нет. То есть, вряд ли, — она лихорадочно вспоминала забавную историю, с энтузиазмом поведанную ей горничной. Руфия обратила на этот эпизод внимание только оттого, что там присутствовали знакомые ей люди от Лидии и её подружек до наставницы сестры и лекаря, не единожды пытавшегося уморить её лечением весьма понятных, легко диагнозируемых простуд, с которыми принцесса запросто справлялась проверенным способом: постельный режим, обильное питьё, малиновое варенье, мёд, в крайнем случае — микстура.
— Они не выехали. Оливия приболела.
— Вот значит, как зовут эту сердцеедку.
— Быть красивой — это уже преступление? — попыталась защитить знакомую девушка, но поняла, что напрасно.
— Преступление — не замечать красоту, — наставительно произнёс наёмник. Прямо, как учитель по риторике. — Я, в общем, никого ни в чём не обвиняю. Мало того, зная вкусы своего товарища, смею предположить, что эта Оливия — худенькая и стройненькая?
— Да, — Руфии не удалось скрыть удивление.
— А если она ещё и светловолосая, то это практически любовь, — уверенно завершил. — Между прочим, любезная всезнайка, вы тоже весьма точно попадаете под вышеизложенное описание. Так что, если сложатся обстоятельства, и вы пересечётесь со мной и моим другом — в чём я сомневаюсь — постарайтесь не кружить ему голову…
— Тоже мне надо, — фыркнула Руфия.
— … иначе не отделаетесь односложными ответами и натянутыми улыбками, не удастся вам отсидеться скромницей в заточении — мой друг может быть столь настойчив и убедителен, что ваше милое сердечко, запертое в клетке столь очаровательной и в будущем, не сомневаюсь, очень аппетитной и привлекательной груди, шоколадной струйкой стечёт к ногам благодарного победителя.
Принцесса покраснела. Откровенные намёки этого… этого… мужлана, постоянное завуалированное издевательство, неприкрытое ехидство — как это всё можно вытерпеть?! Она обхватила себя руками, в инстинктивном защитном жесте, но легче всё равно не стало — под этим бесцеремонным взглядом она всё равно чувствовала себя голой. И это для неё, как и многое из произошедшего не только вокруг, но и внутри неё, внове.
— Я ответила на ваш вопрос, — произнесла строго, приняв разумное решение не обращать внимания на шутки этого… защитника. В конце концов, она обязана ему как минимум честью. Надолго ли — другой вопрос. Но ругаться с ним, обвинять в… в чём?.. В неприличном общении? Так это и мысленно звучит смешно, а у прожжённого шутника вызовет разве что очередной приступ язвительного смеха с последующей икотой. К тому же, ругаться то она и не умеет совершенно — как-то не было в этом потребности, и не находилось рядом соответствующих учителей. Обдать холодом, как умеют все аристократы — это свойство у них в крови — Руфия не сомневалась, что соответствующее высокомерное лицо сможет изобразить. Но опять же толку от верчения головой, изображения обиды и недовольства будет мало — не тот человек этот наёмник, чтобы обращать внимание на подобные глупости. С него станется либо молча развернуться и уйти в свободное плавание — всё-таки возясь с ними он тратит драгоценное время, либо к примеру, для создания воспитательного стимулирования мозговой деятельности, чтоб «морду не воротила», даст по заднице, уложив на колено — Руфия знала о подобных педагогических экзерсисах, принятых в крестьянских семьях; но и не только, было дело, и служанки жаловались на невозможность присесть — это расстроенные родители путём воздействия на седалищные мышцы выбивали из нерадивых чад безудержный флирт — что делать: королевский дворец, и этим всё сказано.
— Если не желаете проверить наконец, — сухо продолжила Руфия, — пока ещё есть возможность и не упущено время, на месте ли девушка Оливия и ваш любвеобильный друг, которого благодаря вам я уже заочно знаю, — не удержалась от шпильки, — и с нетерпением жду встречи, то прошу оставить нас наедине и не изводить дурацкими разговорами, — она всё-таки разозлилась.