Что-то рядом тяжело грохнулось, по звуку вроде соприкоснувшись с предметом мебели — то ли тумбой, то ли креслом. Наконец-то привстал, прислушиваясь — сейчас он слуху больше доверял, нежели глазам, зачерпнувшим дыма, отправил в полёт на громкий голос последний нож и на ощупь стал разматывать тетиву. Он ещё повоюет — дали б время собрать лук. Но, дракон его побери, как же не хочется подыхать в этих вонючих, тесных помещениях с последующим (он был уверен в этом) надругательствами над его бездыханным телом!
Когда стрела легла на место, он немного облегчённо вздохнул и подвинулся в сторону, пока не упёрся спиной в стену, так и замер, прислушиваясь к окружающему и вяло размышляя о последующих действиях, ибо вспомнилась фраза Худука: «Как уже мне надоел этот Агробар!» Рассудок твердил: надо уходить, а пятая точка, самый главный измерительный прибор неприятностей по методе тёмных, на которой он сейчас не совсем удобно расположился, так и вообще вопила: «Вставай и сваливай. У тебя это благодаря эльфийским штучкам непременно получится!» Но… но он не мог бросить Оливию… А её, кстати, вообще не было слышно. А от дверей, вне видимости взгляда доносились горестные стенания, словно кто-то плачет по убиенному родному человеку. Так ли это, проверить у эльфа не было пока сил. Ещё пару ударов сердца, и он встанет, и очень многим после этого уже не повезёт.
Тут эльф насторожился: звук причитаний прервался, будто его выключили. Или как-то определённо воздействовали на того человека. В наступившей тишине Листочек скорее ощущал, нежели услышал осторожные, крадущиеся шаги — так передвигаться мог очень хороший профессионал — разведчик, и он чуть оттянул тетиву, готовясь к моменту неожиданного появления, кажется, одного разумного, — увидеть сидящего эльфа на полу сразу было очень сложно, значит и он может быть сюрпризом. Главное для начала, чтобы непрошеный гость был действительно один, а не, к примеру, ещё ловко скрывающий своё передвижение искусный маг с непредсказуемым даром или иная сволочь…
— Эй, Лис, опусти лук — сделаешь во мне дырку, потом не залатаешь, — раздался неожиданно знакомый, весёлый голос. — Меня тебе не жалко, так хоть себя пожалей — Худук ведь без соли и чеснока съест…
От облегчения эльф шумно выдохнул, на уста влезла глупая улыбка. Раз Ройчи рядом, значит им ничто не страшно. И господа — заговорщики, если они конечно в разуме и ещё не пьяны от содеянного в прямом и переносном смысле, могут начинать паковать узлы и разбегаться куда глаза глядят, с единственной поблажкой: бежишь и не падаешь — значит живой.
— Ого! — товарищ появился в дверном проёме и удивлённо цокнул языком. — Славно ты ту повеселился. А то притворяешься скромнягой.
— Когда это было? — вяло отреагировал эльф, с радостью следя за знакомой фигурой, осторожно двигающейся к нему. — Скромность — твоя прерогатива. Я же предпочитаю роль героя.
— Разве что героя — любовника, — хохотнул про себя Ройчи, останавливаясь над ним. — Если бы все чумазые печники у нас были героями, то и дети со временем в большинстве своём приобрели соответствующий цвет кожи, — протянул руку для помощи. — Ты счастье своё нашёл? Или то, что я вижу вокруг: разрушения, следы огня и мертвецы — это и есть идеальная обитель эльфа?
— Не нужно юродствовать, — сухо отреагировал Листочек — напоминание о беспорядке и смертях изрядно портило ему настроение.
— Вижу, и ты не изменился под воздействием огня. Всё тот же неунывающий, склонный к авантюрам при виде женской юбки герой — любовник. Но только присмаленый слегка.
Красноречие товарища Листочек проигнорировал. Тут такая тонкость: чем больше слов скажешь, тем больше точек воздействия на тебя. У Ройчи сейчас очень удобная позиция. Желает поработать языком — пожалуйста, можно ведь сделать определённый вывод: значит, он соскучился по нему. А может, не нашёл во дворце достойного собеседника. По практике своих приключений — путешествий с Ройчи, эльф знал, насколько извилисты порой были пути его товарища.
Вместо бесполезной пикировки, он сделал три шага в сторону к странно притихшей и совершенно неподвижной девушке, при виде которой у него болезненно ёкнуло сердце. Поспешно наклонился и коснулся шеи. Размеренный стук сердца.