Вот тут и второй расчёт Худука не до конца оправдался: пришедшие хоть и расположились не в помещении, и сели недалеко от них, но в качестве свободных ушей почему-то использовали не их, а серьёзного и богато одетого гнома (в их сторону кучерявый, кстати, и не глянул).
Гоблин злобно ощерился и мысленно сделал из происходящего два вывода. Первый: настоящую магию не заменят никакие логические выкладки и психологические портреты (это относительно допущенных им неточностей, касающихся наблюдаемых. Второй: этот дракон кучерявый ещё наплачется от своей дискриминации по отношению к тёмным — из-за не произнесённых лозунгов и призывов лично гоблину, что тёмный посчитал чуть ли не личным оскорблением. Да он, в принципе, должен быть первым подходящим клиентов, потенциально вербуемым на столь благородное дело, как убийство короля; о, это так чудесно: лично зарезать какое-нибудь Величество, а параллельно ещё толпу народа покрошить и станцевать жигу — традиционный гоблинский танец на кишках! Да, они, тёмные, очень даже любят подобный досуг!
Гном, не спеша попивавший пиво, поначалу никак не реагировавший на подсевшего к нему словоохотливого товарища, пару раз что-то односложно ответил, а потом нахмурился и этак внимательно присмотрелся к говорившему — видимо, пошла основная информация о «порабощённом» народе.
Понять, что в низкорослом светлом кучерявый не найдёт благодарного слушателя было не сложно, но того это не остановило — требовалось отработать задание. Недовольный гном подозвал трактирщика и спокойно, но твёрдо объяснил что-то, указывая на нежданного гостя за столом. Но хозяин пивнушки, изрядно взбледнув, задрав ручки, открестился от происходящего, и поспешил ретироваться на кухню. После чего гном, сплюнув, бросил на стол монету и покинул это негостеприимное заведение, сердито ругаясь про себя.
Кучерявый остался за столом один. Громилы — охранники, сидевшие поодаль, казалось, совсем не обращали внимания на своего подопечного, занятее поглощением кувшинов с пивом и тарелок с жареными сосисками.
Худук решил воспользоваться удобным моментом и подошёл к скучающему в одиночестве над кружкой кучерявому.
— Худук, — сказал он, стукнув себя в грудь, без особых церемоний присаживаясь за стол.
Человек несколько ударов сердца недоумённо рассматривал небольшую фигуру и лицо с зеленоватым отливом усевшегося напротив существа, и не очень приветливо спросил:
— Чего надо?
— Денег, — без обиняков ответил тот, после чего изобразил свою самую обаятельную улыбку во весь рот с острыми зубками и удлинёнными клыками, от которой кучерявый нервно сглотнул, протянул лапу, сграбастал кружку, безвольно выпущенную посетителем и одним глотком опорожнил её. К сожалению там и было-то всего треть, так что халява получилась чисто символическая. Но ведь главное что — впечатление.
На плечо упала тяжёлая, словно из камня длань. Гоблин изобразил испуг и покосился вверх, где, как он и ожидал, нарисовалась широкая невозмутимая рожа жующего одного из охранников. Однако оперативно отреагировал. Худук невольно поёжился, борясь с немедленным желанием локтём проверить крепость яиц этого жвачного животного — неимоверная тяжесть на плече мешала думать адекватно и разумно, пробуждая злость. Но вначале требовалось завершить дело. К тому же, стоит ему хоть чуточку отступить от плана, дать слабину (в данной ситуации — перестать изображать из себя тварь дрожащую)то и в дело вмешается Рохля — тогда точно всё пойдёт дракону под хвост. И так Худуку стоило огромных усилий уговорит здоровяка вести себя не как привычно, а так, как сможет он, мама.
— Подождите, подождите, — зачастил гоблин, — вы всё не так поняли. Краем уха — вы ведь видите, какие они у меня чуткие, — указал на свои огромные ушные раковины, — я услышал, что вы ищете людей… хм, и е только, способных оценить произвол высшей аристократии, тех, кто сможет поддержать справедливую власть, от лица которой — я так понял — вы и ведёте речь… — он более пригнулся над столом, стараясь ещё уменьшиться, как бы говоря: ну какой вред может нанести такое… ничтожное существо. — Ведь, я — такой маленький, — добавил в голос жалости и слезы, — но, хи-хи, могу пролезть в самое тёмное место того же дворца… — замер, наблюдая, как в равнодушных глазах кучерявого зажёгся интерес. Наживка заглочена.