От входа повернулся гном, контролировавший движение Кыша и Мыша, и передал слова Худука.
— Он сзади.
— Спроси, Ностромо, Худук в силах будет прикрыть фургон?
Через мгновение гном снова обернулся.
— Говорит, что наверняка только фургон и только первый залп. Выскочивший за оружием будет беззащитен, — пояснил, хотя и так всем было ясно.
— Сейчас начнётся, — сказал Ройчи, трогая стремительно нагревающийся амулет. — Ностромо, прикрываешь…
Не успел он закончить, как сзади по ходу движения отряда раздался душераздирающий рёв, гулкие тяжёлые удары и наконец, грохот железа.
— Вперёд!
Эльф, человек и гном выскользнули через свободный нижний полог повозки и оказались у испуганно ржущих лошадиных морд. Вокруг творилось нечто непонятное. Из семёрки солдат, завершавших их колонну, четверо уже были мертвы: трое пронзены стрелами, один раздавлен упавшим деревом. Двое спина к спине с трудом отбивались мечами, а последнего, вцепившегося в гриву, пронесло совсем рядом.
Гном, пригнувшись за крупом гарцующей лошади, пытался сдёрнуть свёрток с замотанным топором. Свистнуло нечто стремительно-смертельное буквально в ладони от кисти светлого в живот несчастного животного. Брызнула кровь. Ностромо отдёрнул руку и упал на четвереньки, оглядываясь и чертыхаясь про себя на то, что глупые конвоиры не оставили им хотя бы по ножу — он чувствовал себя голым. Особенно, когда рядом метались фигуры в чёрных накидках.
Солдат, рефлекторно спустивший курок арбалета и чуть не пригвоздивший руку гнома к лошади, раскачивался в седле с пробитой двумя стрелами шеей, таращил мёртвые глаза и пускал пузыри. Это был один из тех, кто приглядывал за ними. Ностромо инстинктивно откатился в сторону, и на предыдущее место рухнула умирающая лошадь, основательно придавив оружие. А на него уже накатывало огромное серо-бурое из семейства кошачьих. Клыки… Ягир… Не успева…
Морда брызнула слюной, издав болезненный рык, и закатила глаза у самых ног отползающего гнома.
— Ты долго собираешься лежать?
Над ним, цепко поводя взглядом, стоял человек с обагрённым мечом, левая рука сделала бросающий жест. Возле гнома упал второй меч человека. Ностромо облегчённо перевёл дыхание и пружинисто вскочил на ноги.
— Лис! — позвал Ройчи, указывая рукой в сторону оброняющейся парочки. Тройка круживших вокруг них уруков добилась успеха — один из солдат вскрикнул, проваливаясь на правую подраненную ногу и не успел подставить меч под логичный добивающий удар. Голова как-то легко и красиво, брызнув в стороны мелким и красным, отделилась от туловища.
Урук, убивший солдата, пошатнулся, получив стрелу в спину и упал. Второй, быстро оценив ситуацию, попытался уйти с простреливаемого пространства за спину товарища, державшегося точно за последним, оставшимся здесь в живых солдатом, который будто припадочный, яростно вычёркивал мечом произвольные круги и восьмёрки. Не успел, завизжал, схватился за простреленное бедро.
— Что это с солдатом?! — закричал гном.
— Они слепы! — Ройчи уклонился от когтей вставшего на задние лапы ягира, хладнокровно сблизился с хищником и вонзил меч точно в сердце. Выскользнул из-под рушащегося животного. Падающая из замаха лапа чиркнула по курточке уходящего человека. — Шаман.
Гном понимающе кивнул — кто ещё мог ослепить людей?
— Довыделуешься, — покачал головой гном, комментируя действия человека, оглянулся по сторонам.
Сзади, то есть в голове отряда, тоже вспыхнула яростная схватка, но оборачиваться времени не было — на них неслось несколько всадников и четверо пеших уруков, которые бросили копаться в тюках гвардейцев, и направились к новой цели, то бишь, к ним. Два свободных от наездников и неконтролируемых ягира, рыча, трапезничали возле убитой лошади. У фургона, судя по радостному рёву Рохли, всё было нормально. За тандем гоблин — тролль можно было не переживать. Остававшийся в живых солдат был уже убит и лежал на мёртвом уруке. Из его живота торчал кончик кривого урукского ятагана.