— Посмотрим, — несколько невпопад ответил Ройчи — в их сторону шёл солдат.
Вообще, от места, где происходило совещание — или разнос? — разбегались посыльные, расходились командиры, кавалеристы мчались к своим скакунам, защитный ордер замкнутого пехотного строя видоизменился в вытянутый походный. Всё пришло в движение.
— Мне нужен наёмник по имени Ройчи, — глухо из-под маски донёсся голос.
Меч в ножнах, интонации равнодушные — скорее всего, зовут на беседу, — подумал человек. Впрочем, с такими эмоциями, а точнее, их отсутствием вершились порой жуткие дела. Да и многие подлости прятались за показным безразличием. Но, как бы там ни было…
— Это я, — человек ответил негромко.
Собственно, и солдат смотрел на него. Было бы странно, если искали другого… наёмника.
— Вас просит к себе светлый маркиз РоПеруши.
— Хорошо, — обернулся к гному. — Думаю, это недолго…
— Он Очень просил! — повысив голос и довольно напористо солдат перебил Ройчи, правая рука его при этом рефлекторно легла на рукоять меча.
Чувствовалось, что вояке недосуг возиться с залётными презренными наёмниками, при этом, если, возжелав выслужиться, он случайно зарубит гражданского либо погибнет сам, то ни капли не расстроится.
С подобной логикой сложно спорить, без юмора её вообще не стоит воспринимать, поэтому Ройчи только махнул рукой и направился к собственной повозке, сейчас выполняющей штабную и госпитальную роль.
Маркиз был очень бледен. Не от нехватки света или других побочных эфектов вроде заигрывания ночи с костром. Просто он подошёл к той грани напряжения и борьбы с болью, усталостью и необходимостью удерживаться в яви, что все ресурсы организма ушли на это, забрав кровь и краски, и силу из всего внешнего, в том числе лица.
Рядом хлопотал священник. То ли как служитель церкви, то ли как родственник, пытался облегчить страдания РоПеруши и лежащему рядом, не менее измученному Мегиру. Тут же находился РоГичи, пристрастно наблюдая за действиями отрядов Тиссайи и Зелуна и даже не обернувшийся к подошедшему наёмнику.
Маркиз отпустил рукой сопровождавшего Ройчи солдата и жестом пригласил подойти поближе. РоГичи и священник тоже оставили их. Ну-ну, что за конфиденциальность?
— Наёмник, меня не интересует, за каким… вы в королевстве, — говорил он с трудом, делая паузы между словами и тяжело дыша, — надеюсь всё-таки, что проездом и что… не во вред агробарцам… Впрочем, своими действиями доказали, что не… За это благодарность и… отплачу… Езжайте с нами — так безопасней и от уруков… и от Зелуна… Знаю я его, сволочь. А здесь, если буду… болеть, Гич присмотрит за вами… и дядюшка Эриус, — замолчал, собираясь с силами. — В столице есть хоршее… незаметное место — отдохнёте… — он проговорил это с закрытыми глазами, но потом вдруг открыл их и сощурился. — Времена наступают… странные, нанял бы вас сам — не простые вы наёмники… Да вот не могу понять, — криво усмехнулся, — что хуже для Агробара… — он вцепился глазами в лицо человека так, будто хотел подтянуться ближе и рассмотреть, что там, за глазной роговицей. — Уж очень ты… опасен и непредсказуем… наёмник… илийский смертник…
Ничего не дрогнуло в лице Ройчи, только глаза хищно сузились и усилилось в уголках губ ироничное напыление морщин.
— Королевский смертник, — мягко поправил он.
— Ну да, — не стал спорить маркиз, — снова закатывая глаза. — Гич здесь не при чём, хоть и рассказал о своих догадках. Я видел твою курточку, — изобразил улыбку. — Настоящую илийскую, форменную… Только сумасшедший будет таскать с собой… подобную одежду… Сам понимаешь, твои спутники не очень подходят… подходили под… под…
— Хорошо, — наёмник, останавливая маркиза, легонько коснулся его руки. Это могло сойти за фамильярность, но никто не поспешил одёрнуть наглеца. — Благодарю за… гостеприимство. — РоПеруши еле заметно кивнул. — Мы принимаем приглашение. В Агробаре не задержимся сверх необходимого, — сказал твёрдо, будто ставя точку в данном вопросе. — Относительно нашего… хозяйства?
Ладонь маркиза приподнялась, и к ним подошёл священник.
— В деревне, — лаконично ответил тот, уяснив суть вопроса. Святому отцу было лет пятьдесят, волосы седыми кудрями — прядями спадали на воротник рясы, но брови, как и в молодости, оставались пронзительно чёрными. И вот они сторого и требовательно нависали над безмятежными, спокойными, какими-то умиротворёнными глазами. — На ваши вещи никто не посмеет даже взглянуть. Можете мне поверить.
Была в его голосе та истина, подвергать сомнению которую было не просто глупо, но и неправильно, поэтому Ройчи согласно кивнул в ответ, кивком попрощался с маркизом, мягко развернулся и, не оборачиваясь, ушёл к своим.