Интервью Юрия Пузикова хорошо показывает, как постсоветские анархисты легко и непринужденно, играючи, становились агентурой западного империализма и беспринципно шли на сотрудничество с теми, кого сами называли «классовым врагом», — вплоть до нацистов (Пузиков, например, издавал нацистскую газету «За волю»).
Это интервью помогает нам понять самую позорную страницу истории украинского анархизма — сегодняшнюю. Украинские анархисты слились в любовном экстазе с неонацистами на майданах в Киеве и Харькове. Лидер одесских анархистов В. Черный прославился людоедско-фашистскими призывами к массовому уничтожению жителей Донбасса и репрессиям по отношению к беженцам:
«Актуальный художник» анархист Володарский «сел на зарплату» в СБУ и вовсю «отрабатывает пайку» на сайте «Нигилист». И самое позорное — украинские анархисты вступили в нацистские добровольческие батальоны и воюют в их составе в Донбассе, о чем рассказывают помещенные ниже выдержки из статьи А. Литого.
То есть анархисты публично продемонстрировали свою идейно-психологическую близость к фашизму: и анархизм, и фашизм — это идеологии «взбесившегося от ужасов капитализма мелкого буржуа», примитивный бунтарско-индивидуалистический ответ обывателя на резкое ухудшение условий его существования.
Такого позора не знает вся история не только украинского, но и вообще европейского анархизма. Никогда в прошлом ни в одной европейской стране подавляющее большинство (почти поголовно) анархистов не превращалось в прислугу буржуазных националистов и фашистов, никогда в прошлом анархисты не отправлялись в массовом порядке убивать рядовых трудящихся своей страны ради сверхприбылей олигархов и победы неофашистской идеологии.
Мы наблюдаем смерть украинского анархизма. И его труп заражает своим ядом анархистов соседних стран.
23 августа 2014
Из статьи Александра Литого
«Чёрные гвардейцы. Как антифа воюет против сепаратистов в Украине»[21]
…
Киевские события нынешней зимы получили горячую поддержку анархистов и антифа в Украине, Беларуси и России. По данным The Insider, не менее 200 человек из этой среды посетили киевский Майдан. Их соратники принимали участие и в местных «майданах» в украинских городах. Некоторые россияне и белорусы подверглись репрессиям после возвращения из Украины.
Свою «сотню», правда, на Майдане им не дали зарегистрировать. Эта процедура давала и хороший пиар, и ряд бонусов — вплоть до возможности получить оружие. Но регистрации воспротивилась массово представленная на Майдане «Свобода». Андрей Парубий (до недавнего времени — секретарь Совета нацбезопасности и обороны Украины, а на тот момент руководитель самообороны Майдана) далекий от разборок левой и правой молодежи, принял мнение более массовой стороны, отказав в регистрации антифа-сотни. «Свободовцы» на Майдане называли антифашистов «коммуняками», те называли «Свободу» «сволотой», отношения были более чем натянутыми. С «Правым сектором» отношения выстраивались спокойнее — вплоть до совместных силовых действий части антифашистов с «правосеками» против «титушек» и «Беркута»…
«На Майдане я был немного в самом начале, затем немного после первого разгона. Ну и, конечно, с Грушевского по последний штурм», — рассказывает The Insider сочувствующий анархистам Тимур, который сегодня в составе добровольческого батальона сражается против сепаратистов на востоке Украины.
«С конца декабря по начало января я ходил на Майдан, ждал боев. Потом уехал из Киева. Грянуло 19-е января, и 22-го с утра я был уже на баррикадах. Ходил, как на работу, каждый день по 12 и больше часов. Наверное, самое запоминающееся — как в метре от меня убили парня, или как попросили вынести труп с линии огня, а это оказался очень близкий знакомый. После Майдана я уже не мог оставаться в стороне от происходящего», — доброволец, попросивший называть его Хартманом, рассказывает, почему поехал воевать на восток Украины.
Московский антифашист Николай в студенческие годы нередко дрался с нацистами. Последние несколько лет он вел в столице вполне спокойный образ жизни, но теперь попал в ураган событий, несравнимый с драками в подворотнях: «Всего и не перечислишь, что я делал на Майдане — от участия в сотнях самообороны до волонтерской работы. Я был там в самое горячее время. Нашей основной задачей было остановить въезд автобусов с наемниками с юга Украины и, по возможности, препятствовать выезду отрядов «Беркута». Таким образом, нами были перекрыты основные дороги по направлению Киев—Одесса», — рассказывает он.