— Что значит увёл? Она сама от него ушла.
— Да, к тебе. Крайний здесь всё рано ты, поздравляю.
— Спасибо!
— Да не за что!
— Ты сказал, что твои друзья помогут.
Алексей снова хитро улыбнулся.
— Были бы друзья, помогли. А что?
— Да ничего! А что, нельзя было позвать пацанов, с которыми ты гуляешь? — стал повышать голос Митя
— Зачем? Чтобы потом быть им должным? — спокойно отвечал Алексей.
— Нет, лучше быть зарезанными казаками!
— Я тебя не понимаю, тебе что, мало этого моста? — Алексей показал большим пальцем назад. — Я не хочу ни у кого больше быть в долгу и не буду.
— Будь проклял этот мост.
— Не проклинай то, что стоит целое состояние. — Митя замолчал. — Боишься? — снова с испытывающей улыбкой спросил Алексей.
— Нет, просто… — пожал плечами Митя.
— Просто боишься, а знаешь почему?
— Ну?
— Потому что ты её не любишь. Она для тебя игрушка. Когда женщина дорога, тогда и становимся сильнее. Так-то мы все поголовные трусы. А вот любовь, нежные чувства могут даже гнев растормошить. Иногда кажется, что мужчина даже обязан любить, чтобы быть сильнее. Даже если нужно эту любовь тайно вынашивать в себе.
— Господи, ну и сентиментальную банальщину ты сейчас несёшь. Мне уже и действительно не страшно.
— Возраст. — отрезал быстро Алексей. — Когда понимаешь, что уже хочется семью, а не все эти патаскухни…
— Как? Патаскухни?
— Да. — и оба брата засмеялись, разрядив обстановку.
— А зачем тебя это? Ты сам мне говорил, что брак — это глупость.
— Я передумал. Я бы хотел любить и защищать. Но не уверен, что способен на это.
— И почему ты передумал?
Алексей посмотрел на него вопросительно и опять улыбнулся. Он снова прилёг и о чем-то мечтательно задумался.
— Влюбился…
— В кого? — но Лёша так и не сказал. — Сейчас нас это всё равно не спасёт.
— У меня есть козырь в рукаве…
— Задолбал своими загадками, что за…
Митя замолчал. Алексей увидел испуганный взгляд брата. Подтянулся на локтях. По мосту Николая шла длинная вереница казаков.
— Ну вот и началось. — проговорил с тенью на лице Митя.
— Так, сиди на месте и молчи.
Алексей подошёл к краю катера и облокотился рукой на руль. По лестницам набережной спускались казаки. Толпа сгустилась прямо перед братьями.
— Здорово, пацаны. — поприветствовал их Алексей. — А че так много? На сколько мне известно, только у одного есть претензии.
— Да, у меня. — вдруг сказал один из них. Он как раз стоял посередине и был настолько мал ростом, что Алексей даже усмехнулся, когда нашёл его в толпе.
— Ты? — убедился Алексей.
— Я. — хвастливо сказал казачок.
— Ну смотри, братец, сам вызвался.
Алексей внезапно отлип от руля и стремительно пошёл им на встречу. Ни Митя, ни казаки не поняли этого жеста, но Алексей очень быстрым шагом шёл к парню, который вызвался. Толпа не знала, как реагировать. Их было так много, что стыдно шелохнуться от одного человека. Вдруг Митя увидел, как Алексей запустил руку назад. Поднял полы мятой сорочки и вытащил пистолет. Не успели все отреагировать, как Алексей встал уже очень близко и выстрелил пацану в ногу. Тот, на общее удивление, взлетел вверх, а потом упал на асфальт. Вся та гурьба, что стояла позади, рассыпалась и убежала. Подстреленный стал орать.
К Алексею подбежал Митя.
— Черт! Ну ты даёшь, откуда пистолет?
Алексей смотрел на людей, которые уже собрались наверху и смотрели на них.
— Да это травмат всего лишь. Он отцовский.
— Что скажет полиция?
— Да им плевать. Вот что скажет отец, это интереснее. Но это уже мои проблемы.
Алексей увидел наверху Алёну. Когда их взгляды встретились, она повернулась и ушла.
— Я отойду, хорошо?
— Куда?
Алексей спрятал пистолет и побежал по лестнице.
— Куплю воды и перекусить!
***
Открыла двери. Взяла ведро. Вода стала биться об глухое дно. Магазин начинал работать только через час. Она решила помыть полы. Сперва открыла окна. Запустила утреннего света в тёмный магазин. В нем пахло стариной. Дощатые полки. Пыльные книги. С тряпкой она прошла меж стеллажей и напевала мелодию. Посетителей практически не было. Она сидела на диване у окна. С улицы с ней разговаривал дядька, который разливал квас. Пока Алена убиралась, он уже поставил запотевший стакан на подоконник.
Алена целыми днями читала книги на этом диване или стояла и разговаривала со своим другом. Бывало, она закрывала окно и наслаждалась тишиной, которую не отыскать дома. Здесь она могла спокойно посидеть и помечтать о том, как уехать в Москву и учиться в литературном. На работе она сочиняла стихотворения. Писать она могла только в магазине, отца раздражала её мечтательность.