Митя ждал действий от Алексея, но тот прирос к дощатому полу. И вот тело Мити подняло мятеж против него же. Без разрешения оно устремилось к Николаю. Митя почувствовал, как что-то первобытное в нем растаяло и вспенилось по всему телу. Одурманило. Лишило рассудка. Он вцепился когтями в этого борова и потянул на себя. Со стороны могло показаться даже смешным, как восемнадцатилетний мальчишка пытался отодвинуть взрослого мужчину. Но на всеобщее удивление Митя повалил его прямо на себя. Они упали с таким грохотом, что Гектор отпрыгнул назад и уже точно не знал за кого заступиться.
Алексей словно очнулся и стал их растаскивать на полу. Это была какая-то всеобщая масса, которую он пытался отделить. Бабушка хлопала дочь по спине, та кашляла и давилась воздухом.
Когда Николай поднялся, он страшным и удивленным взглядом посмотрел на Митю. Митя удивленно глядел на свои руки. Пацан лежал на полу и боялся подняться. Николай лишь сказал: «Такой же урод, как и его паршивые родители». После этих слов он повернулся и ушёл, захлопнув дверь. Алексей заперся в комнате до самого утра.
Весь оставшийся вечер Оксана вела себя так, будто ничего и не было, даже заставила Митю прогуляться вместе с ней и Гектором. Они шли по ночным полям, которые устилали весь горизонт. Вдоль них шли вереницы столбов с проводами. По ним жужжал ток, как какое-то насекомое. Гектор бегал где-то вдали. Седые облака плавали по чёрному небу.
Они долго разговаривали, молния громыхала в облака. Оксана боялась её, и Митя это прекрасно знал. Он обнял её. Она от испуга уперлась ему в грудь руками, но быстро опомнилась, осознав, что это племянник.
***
— Девочки, вылезайте, мясо почти готово.
Дон быстро бежал. Мангал стоял у реки, закопанный ногами в песок. Дым вместе с запахом веял вдоль реки. С двух сторон густой лес, чьи ветви вместе заплетались. Из кущи шло пение птиц, будто сами деревья поют.
Девчонки не уплывали далеко от деревянного пирса. Каждый раз они залезали на него и прыгали в чёрную воду, а затем быстро подплывали обратно, где ноги касаются песка, и маленькие рыбки щекочут щиколотки. Дон был весь в пуху, он прилипал к волосам девчонок.
Мясо уже было готово. Пора выходить. Да и губы уже все синие. Они вновь подтянулись на ветхий пирс. И стояли на нем под лучами солнца, укутавшись в полотенце. В любом другом месте падала тень от сени леса.
Были уже постелены полотенца на земле. На них клали тарелки с мясом. Вера и Алена побежали к парням. Сели на полотенца, ощущая под ними комки травы и клочья земли. Чуть позже Вера отошла со своим парнем к реке.
— Ну как вода? — спросил молодой человек, который остался с Аленой.
— Пока ещё холодная. Лето только начинается.
— Смотрю, тебе очень нравится плавать?
— Ну да, наверное, просто редко удаётся пойти на пляж.
— Работа?
— Ну да, то работа, то дом, то просто не с кем. Всякое.
— Мне Вера сказала, что ты стихи пишешь.
— Да, иногда.
— И в книжном работаешь?
— Тебе, короче, Вера всё сказала. Я поняла. — улыбнулась Алёна.
— А поступать куда будешь? — продолжал он задавать вопрос за вопросом.
— Здесь не хочу поступать.
— Почему?
— Мне предложили два варианта, либо на статиста, либо в медицинский, но ни того, ни другого не хочу.
— А куда хочешь?
— В литературный. Но он в Москве. Родители не хотят, чтобы я уезжала дальше Ростова.
— А есть такой институт?
— Ну да, давно уже.
— На поэтессу будешь учиться? А этому разве учатся?
— На литератора. Да, конечно, это же профессия, как и все остальные.
— Это никакая не профессия, — вдруг произнёс парень с ноткой возмущения в голосе, — это хобби.
— Может, для тебя это и хобби…
— Какая же это профессия, если она деньги не приносит.
— Я как-нибудь найду способ в ней заработать. Я хочу развивать профессию, которую выбрала. Разве ты этого не хочешь? Или только деньги?
— Конечно, нужно зарабатывать деньги.
— А быть лучшим в своём деле? Хотя бы чуть-чуть.
— А есть ты тоже будешь чуть-чуть? Хотя они там жируют в этой Москве. Играют в писателей, в художников, пока здесь ребята реально трудятся и получают копейки.