В очередной такой вечер Алексей и Алёна возвращались в станицу. Дожди на время прекратились. На ночном небе высыпались звёзды. Когда они ехали, было уже давольно поздно, но деревня не спала. Почти в каждом доме горел свет. Было на удивление светло. Заборы и калитки ещё не закрыты. Двери в сени отворены и хлопались от ветра. Собаки от непривычной суеты лаяли, а люди бегали туда-сюда. Прижавшись к забору, жители пропускали машину и заглядывали в лобовое стекло на Алёну.
Они увидели, что все эти люди бегут в одну сторону. Алексей прибавил газ. Подъехал к дому. Стояло множество женщин. В окне горел свет. Дверь была открыта. Вдоль реки ходили мужчины с фонарями.
Алена выбежала из машины, забежала в дом. Алексей слепил мужиков фарами, они стояли у забора и устало смолили сигареты, один из них махнул Алексею рукой, чтобы он погасил свет. Один что-то твердил, другие понуро кивали головой с каменными лицами. Алексей подошёл к ним, а Алёна увидела, как мать сидит за столом в кругу станичных женщин. Кто причитает, кто успокаивает её.
Галина увидела, что пришла дочь. И на мгновение её всхлипывания застыли, и она тяжёлым взглядом посмотрела на Алёну, а та стояла, словно под расстрелом, а мысли всё твердили: «Ну давай, ну не томи ты, не издевайся надо мной».
— Настена. — проговорила Галя.
Слёзы от накатившего страха уже пытались одолеть Алёну. Она с комом в горле пробовала узнать, что с сестрой.
— Что, Настена? — Галина не могла ничего говорить, она в шоковом состоянии закрыла лицо руками. — Мама, скажи мне быстрее, что с Настей.
— Убежала, — вдруг сказала какая-то беззубая старушка, которая сидела у стенки, Алёна её даже не заметила. — Убежала, и никто не может найти. Уже давно.
— Как давно? Куда убежала?
— Не знаю, — сказала она, потеряв голос, — я на работе была, а эта скотина поднял на неё руку, она взяла и убежала.
Вся она выглядела безучастной, поникшей и растаявшей, стекающей на этот стол огромной свечой.
— Кто тебе это сказал?
— Да это и так понятно! — попыталась она крикнуть. — На столе дневник лежал. А ты где шлялась?!
— Мам, ты не переживай, мы найдём её. Найдём, слышишь? Вот увидишь. С ней всё будет хорошо.
— Найдёт она её, тут мужики в темноте уже который час рыщут, а она найдёт. Пришла и найдёт. Ой, дура ты, Алёна. Какая же ты дура. — твердила она и снова закрыла лицо руками от отчаяния.
В дом зашёл Алексей уже осведомлённый от мужиков о случившемся. Он вбежал как-то бодро, готовый действовать, лишь быстро подошёл к Алене, погладил ее по спине и обратился к Галине.
— Вы не переживайте. Сейчас найдём. — повернувшись ко всем. — В какую сторону она убежала? — все отрицательно покачали головой. — Хорошо, у кого-то в доме есть телефон? — все замялись и недоверчиво смотрели на него, и тут Алексей вспылил. — Блядь, я же не по приколу тут звонить собираюсь, надо девчонку найти, хрен ли вы молчите? Я могу вам деньги дать.
Одна женщина вызвалась его сопроводить к себе домой. Алексей молча вышел вместе с ней. Женщины ушли за ними. Алёна с матерью осталась. Вместе они находились в полной тишине и темноте. Лунный свет падал на стол. Мама сидела, закрыв лицо руками. Она будто хотела ослепнуть. Ничего больше не видеть. Дети не редко пропадали в таких станицах. Они убегали от родителей алкоголиков, а потом их находили мертвыми где-то у берега Дона. Дон забирал всех беспризорников к себе навсегда. Он похищал их души. А куда? Только ему известно куда. Одно лишь можно сказать, только такая быстротечная река может прервать молодую жизнь, спрятать от несчастий. Все жители у Дона это знали. А потому эти фонари, маячащие в темноте, были предсмертными вестниками. Мало на что уже можно было надеяться.
Они долго сидели. И снова полил дождь. И зашумел Дон. Поднялся ветер. Капли стали барабанить по подоконнику. Надсадно зарокотал гром.
— Говорила я тебе, не гуляй с ним.
— Мам, да причём здесь это?
— Причем? Ты знала, что у неё такие оценки. Знала и не ври мне. Она тебе всё рассказывает, но ты ничего не сказала мне. Не предупредила меня.
— Хорошо, я виновата, но Лёша тут причём?
— Да потому что у тебя пятки сверкают, ты бежишь к нему. Тебя дома не бывает. Сестру ты забросила. Она постоянно одна. Была бы ты здесь… — она внезапно осеклась от мысли, и тут уже не могла простить ей этого Алёна.
— Что? Была бы здесь, что? Он бы тогда просто побил меня? И было бы хорошо? Тогда бы ты меня простила? Что вы за родители такие?