— Мы стали встречаться. И оказались оба в этом доме. Она стала чувствовать, что что-то не так.
— Значит, надо было повернуться и уйти.
— Я не хотел. Она мне очень нравится.
— Где вы познакомились?
— В литературном институте.
— Не говори мне, что ты тоже из этих. Второго писателя я не выдержу.
— Нет, моя мама там училась.
— Мама?
— Да, она выпускница этого института.
— Ах да, я помню. Митя говорил мне. Подожди, а твоя мама…
— Умерла четыре года назад.
Каразин посмотрел на него и ощущал удар судьбы. Он окликался последствиями тем деяниям, которые принадлежали Мите и Каразину. Он видел их в юноше точно так же, как и в Ане. Каразин боялся этой связи. Ему хотелось для дочери большего благополучия.
— Так ты один…
— Да.
— Теперь тобой займусь я, раз ты без родителей. Ты ещё слишком молод. И я не одобряю твои отношения с Аней. Я не могу вам запретить встречаться, она мне уже скандал подняла, но предупреждаю тебя, чтобы в мой дом не ногой. Ты меня понял?
— Да.
— Ну и славно. Давай теперь решать более насущные проблемы. В роте был?
— Да.
— И как?
— Все плохо.
— Этого и следовало ждать от Рыбина, но боюсь это не единственная проблема, но, конечно, не малая. Рыбин нам будет как кость в горле. У роты управления большая часть внутриполковых нарядов и служб. Мы не можем допустить, чтобы её расформировали, надо убрать только командира. Этим ты и займёшься. Скажу сразу, начальник штаба на нашей стороне. Мы хотим взять контроль над всем полком и управлять им.
— Почему это всё произошло?
— Вполне себе естественно. Прошлый командир был не из наших. Ему нужен был этот полк для стажировки, чтобы потом пойти на генерала. Вот он и слил нас. В начальники штаба поставили Кузьмича, а другие места ему не дали самостоятельно распределить. Они это сделали специально, чтобы полк прогорел и перестал быть отдельным подразделением. Дедовщина может дойти до грани. Грань это лопается легко, происходит утечка. Солдаты начинают звонить своим родителям и рассказывать, что с ними произошло. Тогда это становится общественным достоянием. Наша с тобой задача сделать так, чтобы утечки не было из нашего полка, но не подавлением солдат, а подавлением дедовщины. Твоя задача подружиться со всеми службами, сделать так, чтобы они зависели от нас. Я хочу, чтобы мы обеспечили слежку за каждым нарядом и караулом, чтобы каждый день пофамильно знали каждого на местах. По поводу Рыбина не надейся, что вскроешь камеры и всё увидишь. Пусть что-то совершит, пусть целую деятельность ведёт, собирай доказательства, будь всегда рядом.
— Понятно.
— Ты будешь не один. Нас здесь должно быть четверо, не хватает ещё двоих. Предлагай.
— Тогда я выбираю лейтенанта Казакова.
— Казакова? Это кто.
— Он командир радио взвода.
— Взводного командира сложно достать.
— У него такое же образование, как и у меня. Мы с ним однокурсники.
— Ладно, сделаю.
— И я хочу взять своего ученика — Голованова.
— И как ты себе это представляешь?
— А кто у нас будет посыльным? Пусть днём бегает у нас, а ночует в роте. Я хочу его защитить от всего этого бардака.
— Хорошо, будь по-твоему.
***
Армия продвигалась в глубь города. Он был полностью разрушен. Дома, которые были белыми, теперь все чёрные. От окон протягивались следы из-за многочисленных пожаров. Но в них всё ещё можно было встретить обычных людей. Улицы были усыпаны ветвями от деревьев и обломками кирпичей. Когда пришла весна, она не смогла расцвести. Всё оставалось таким же серым и безжизненным. Даже само небо сгорело.
Бои в полях для молодых людей давно подошли к концу, и война продолжалась в жилых домах. Только они зачищали подвал, брали подъезд под контроль, баррикадировались у окон, чтобы вести перекрёстный огонь, дабы прикрывать более серьёзные подразделения на улице, как к ним снова проникали вражеские силы.
Однажды они брали новый дом. Стратегически было важно вести огонь именно из него. За некоторое время ребята научились без проблем зачищать жилые помещения. Они понимали друг друга без слов, да и бросали их в не самые проблемные участки. Бывало даже, что бой велся не с боевиками, а с жителями этих же квартир, которые быстро сдавались и отдавали оружие.
Бой начался с подвала и велся ожесточённо. Видимо, этот дом нужен был солдатам, как и боевикам, поэтому они дрались отчаянно. Пули царапали стены. Страшно отскакивали. Выстрелы казались громче. Ребята передвигались согбенно и гуськом, поглядывая друг на друга. Старались ничего не говорить, чтобы враг не просчитывал их замыслы. Разговаривали глазами.