— Как же так, он ничего не сказал мне.
***
Их привели на разрушенный завод. Они разговаривали на непонятном языке. Митя был цел, он тащил за собой раннего Гусака. Ещё один солдат, совсем молодой, нёс Каразина. Он поступил в ближайший призыв и толком ничего не успел. Для него война уже так быстро заканчивалась. Он был очень маленького роста. И он плакал. Наверное, понимал, что сейчас будет, но как-то не до конца. От незнания, видимо, верил, что они просто возьмут их в плен. Но на лицах Каразина, Мити и Гусака было написано, что это конец, и пришло время прощаться.
Их поставили в ряд. И велели ждать. Они взяли в плен ещё одного офицера и приказали ему раздеваться. Это был взрослый русый мужчина с пшеничными усами. Он не дрожал перед ними и делал всё, что они говорят. Они сказали ему снять свой китель и положить на землю. Митя и Гусак следили за ним, искали в нем храбрости, чтобы забрать её себе в этот сложный час, когда нужно умереть достойно. Рана мучила Гусака, он прислонялся лбом к плечу Мити и мычал. Из его губ обильно выцеживались слюни. Он не мог терпеть, но смотрел. Потому что их заставляли за всем этим наблюдать. Вокруг стояли мужчины с автоматами на перевес и орали на родном языке.
Офицер снял обувь, а затем китель. Он постелил его перед собой и аккуратно сложил. В кармане кителя была пачка сигарет, он спросил разрешения покурить напоследок, но они отказали. Они это сделали, чтобы он начинал бояться. Но он ни в какую не подавал виду. Они ему угрожали, а он спокойно отвечал. Пока он с ними разговаривал, в его груди что-то вспыхнуло. Оторвался клочок от нателки, и он упал. Выстрел прозвучал эхом по заводу. Молодой стал рыдать.
Они убили его внезапно, потому что у них больше не было выбора. Этот офицер не боялся. Внезапный выстрел расценивался Митей точно так же, если бы они выстрелили в спину. Никакой разницы. Они это сделали, чтобы он хоть на мгновение испугался. Настал для него покой. Мгновенный. Темнота. Тишина.
Бандиты на этом не закончили. Один подошёл и стал стрелять в него из пистолета. При каждом выстреле тело дрыгалось, словно живое. Поднимались руки. Сгибались ноги. Туловище дрожало. Молодой от этого впадал в шок, он думал, что офицер все никак не может умереть, но ребята знали, что это лишь инерция, которая управляет телом, словно марионеткой на нитках.
После того, как они насладись своим издевательством, они подошли к Каразину и его солдатам. Стали что-то орать между собой. Показывали на них пальцами.
Митя подумал, что следующий он и Гусак, потому что они стояли впереди, а Каразин с другим солдатом — позади. Они так и сделали, взяли и стали тащить Гусака. Митя сначала пошёл с ним, но заметил, что его вырывают у него из рук. А сзади у Каразина забирали молодого. Митя подбежал к Георгию, чтобы поймать его. Остальных повели к стене.
Молодой вцепился руками в того, кто его волок и отказывался идти к стене. Гусака подвели быстро, он не стал сопротивляться. Тело офицера так и не оттащили, Гусак одной рукой держался за стену и ждал, но второй отказывался идти. Тогда бандиты достали ножи и бросили Гусака рядом с ним на землю. Он быстро крикнул своему другу:
— Прощай, Митюш, прощай…
Митя ничего не мог ответить. Он смотрел на него и кивал головой. Понимал, что если откроет рот, то зарыдает. Гусака бросили на живот, один поднял за подбородок голову и занёс нож. Молодой свернулся калачиком. Спрятал своё горло. Они кричали ему, чтобы он руки заложил назад, а он умолял их оставить его.
Тем временем они стали резать горло Гусаку. Водить нож туда-сюда. Он сморщился и сжал челюсть Сквозь губы выцеживался какой-то непонятный хрип, который закипал и бурлил в крови. Но он всё никак не умирал. «Почему ты не умираешь? Ну же, умирай. Умирай. Хватит уже, умирай. Умирай! Почему так долго? Не хочу так долго? Почему? Ну умри ты, пожалуйста. Я больше не могу». Но он так стиснул зубы, что словно держал свой дух и не давал ему выйти из своего тела.
Потом он всё же умер. Каразин ждал этого, чтобы заговорить с Митей. Молодой все брыкался на земле.
— Прости меня, Митя. За всё меня прости.
— Товарищ капитан, вы тоже простите меня.
— Не за что… не за что.
— Товарищ капитан, это я убил Кишку. — Георгий нашёл усилие, чтобы поднять голову и посмотреть на Митю, который его держал. — Я не хотел. Он бы убил женщину. Он прицелился…
— Ничего, Мить, ничего. Здесь только ты, да я. Прощай.
— Прощайте, товарищ капитан.
На этот раз взяли только Митю. Казарин сел на обломки и смотрел на него. Бандиты увидели, что он идёт к стене своими ногами, и решили не резать. Молодой все ещё брыкался. Они не спешили его убивать: ведь им нравился страх. Они предоставляли возможность бояться долго.