— Что случилось? Давай, рассказывай, нельзя же теперь всё время молчать.
— Не знаю я, как сказать. — стал качать головой Казак.
Алексей отошёл от окна и сел напротив.
— Говори как есть. Мне уже скоро к Каразину идти. Чувствую, что там будут новости не лучше. — сказал он и улыбнулся другу.
— Его здесь нет, он уехал в часть.
— Откуда знаешь?
— Я с ним утром разговаривал в курилке. Сказал, что в полку власть, кажись, меняется.
— Власть меняется?
Казак пожал плечами.
— Он так сказал. — Казак помолчал некоторое время, а потом продолжил. — Он попросил тебе кое-что передать.
— Ну что? Говори уже.
Казак прятал глаза.
— Этой ночью не стало твоего отца.
Казак поднял голову, чтобы посмотреть на друга. Алексей смотрел ему прямо в глаза, как будто ждал какого-то продолжения этой истории. Но это уже конец. На лице Алексея было такое выражение, как будто он пытался угадать, о чем Казак думает. Опущены брови. Поджаты губы. Недоверчивый взгляд, но глаза при этом затоплены не столько страхом, сколько тревогой. И вскоре Казак увидел, что у друга начался внезапный рвотный рефлекс. Алексей начал странно давиться, словно его душат, Казак крикнул в сторону солдат, чтобы они притащили лейтенанту стакан воды, а сам неуверенно положил руку на спину другу, не зная, что ему делать.
Алексей как-то стыдливо встал с кровати и вернулся к подоконнику, облокотившись на него, подперев самого себя. По окну бегали струйки дождя. Он прижался лбом к стеклу, взгромоздив своё бремя. От рвотного позыва стали пропускаться противные слюни на губы. Он каждый раз вытирал их рукой. Стал чувствоваться привкус противных пельменей. «Конечно, они ведь переварены. Иди, свари для всей оравы целую гору пельменей. Как же там хорошо. Я бы сейчас побегал под дождем. Хочу на пруд. К воде. Блин, что так в горле горчит. Что же мне делать? Я должен ехать, что ли? Что надо делать? Дождь усилился. Надо бы в чайную сходить. Здесь она получше будет. Надо ещё сигареты не забыть купить. Стоит всё хрен знает сколько».
Алексей не понимал откуда у него этот ворох слов. В глазах стали процеживаться слёзы. И родились другие мысли. Он смотрел на текущие капли дождя по стеклу: «Ну давай, соединяйся с другой. Ну, чего ты? Давай. Вот уже больше стала. А по дороге есть ещё две. Сможешь взять?» Алексей сжал глаза и губы так сильно, что пытался их спрятать. У него затряслась спина, и позади себя он услышал командный голос Казака: «Воды лейтенанту, живо!» Солдаты снова с грохотом повскакивали и закопошились. Казак подошёл к Алексею со стаканом. Он положил руку ему на спину.
— Попей, брат, полегчает.
— Блядь, да она горячая. — отхлебнул Алексей.
— Конечно, они же со столовки кипяток приносят. Это тебе не полк с кулером. — сказал Казак и похлопал его по плечу. — Прости, дружище, соболезную тебе. Знаю, что ты с отцом не очень-то и ладил, но ты ведь теперь совсем без родителей.
— Это да. — вытер глаза Алексей. — Ни матери, ни отца. — задумчиво проговорил он, не веря в эти слова. — Совсем один.
— Не один, не один. — подбадривая, стал говорить друг. — Одного мы тебя не оставим. На, держи. — Казак протянул ему прямоугольную бумажку размером с тетрадный лист.
— Это что?
— Твой отпуск. На сорок пять дней выбили. Там какие-то родственники объявились, хотят его похоронить где-то под Ростовом. Они его уже каким-то образом без тебя опознали. Я думал, что ты у него единственный остался.
— Я даже не знаю куда ехать.
— У дежурного по части спроси, это ему вчера факс пришёл, там вся информация должна быть. Давай, провожу тебя. Закажем тебе такси.
Алексей собрал свою небольшую сумку. Переоделся в гражданскую одежду. У него всего лишь были джинсы с белой футболкой и кеды.
Друзья зашли в дежурную часть и забрали факс для Алексея. На КПП Слава заказал такси. Они вышли на дорогу и встали в сосновом коридоре, которому не было конца. Друзья закурили. Их мысли перебивало пение птиц.
Алексей прочитал факс, а потом дал другу.
— Оксана Стародубцева… получается твоего отца всё же опознали, и они его уже увезли.
— Получается, что так.
— Поедешь туда?
— Не знаю. Посмотрим…
— Езжай, как бы то ни было, но ты его сын, ты должен там присутствовать, а потом сваливай.
— Да, наверное, ты прав…
— Что за Оксана Стародубцева, это твоя бабка? — спросил Казак, Алексей не хотел отвечать, но Казак продолжал вопросительно смотреть.