– А то, – раздалось из саркофага.
– Слышь, Гар, тебе понравилось? – Сев на гроб, интересуюсь у лича.
– Ага, давайте еще разок. Люблю горки, а мысль о том, что вам меня…
– Чего меня? – не выдержал молчания паладин.
– Как чего? Мы сейчас где?
– У выхода из твоего данжа. – отвечаю.
– Вот-вот, на свет выхода посмотрите.
– Ну.
– И что видишь?
Тут-то до меня и дошло – ступени. Прорва ступеней и тяжелый каменный саркофаг. Снова.
– Гад ты.
– Я честных личей не сжигаю.
– Ты только честных воинов потрошишь.
– А нечего честным воинам в мой данж лезть.
– Нечего из бессмертных армию нежити делать!
– Мне для самообороны надо, и вообще, это в моей природе.
– Какой-то ты болтливый.
– Тебе отдохнуть даю, и вообще, рабочее время, а я в гробу, надо же себя чем-то занять.
– Заботушка.
– Ага, еще и пою вам.
– Нееет!
– Да, друг мой, да, коллега. Кхе-кхе, – раздалось знакомое покашливание за которым последовал кошмар по недоразумению названный песней.
Доперев таки гроб до выхода, мы втащили его в найденную здесь же повозку.
– Ну что, коллега. – Обращаюсь к личу, хлопнув по крышке, прерывая пение. – Еще немного, и ты окажешься у нас в гостях.
– Я до-мо-сееед.
– От приглашений инквизиции не отказываются.
– Да уж. Еще бы! Когда такие убедительные аргументы. Вы к себе и мертвого заманите…
Обратная дорога до крепости превратилась в пытку. В начале лич пел:
– Во слаааву личаааа, нежить в бой наступает! Смерть, хаос, разруху, всем живым принесеет. Во слааавууу личааа! Во слаааавууу…
– Держитесь братья. Харнил наблюдает за нами и дает нам сил выдержать это испытание!
– И так, вы прослушали отрывок песни моего собственного исполнения в лирическом стиле. Теперь давайте что-нибудь по бодрее, что бы вам шагалось легче, друзья мои светлые.
– Р-р-р… – Тихо рычу, сжав зубы.
– Шли мы по дороги, шли из далекаа!
Инквизиция больная, несла сжигать лича,
Такая себе шайка, на службе у мелкого божка.
Я добрый, милый малый, работу выполнял
По мелочи заблудших в нежить обращал,
И в целом ведь вреда, живым никому не причинял!
Я знаю, вашу гадкую натуру
С инквизиторами сложно говорить.
Сжигать вы любите всех не подвластных.
Нельзя, с такими тварями дружить.
Увидев в своем доме, вот этих вот гостей
Попробовал учтивым быть, к столу их пригласить
Но прятаться в гробу, пришлось мне сразу самому.
Шуток не ценили, буянили, громили
Стражу всю на ноль, они мне поделили
Так ведь еще угрозами меня они бранили.
Я знаю, вашу гадкую натуру
С инквизиторами сложно говорить.
Сжигать вы любите всех не подвластных.
Нельзя, с такими тварями дружить.
Не приглашайте люди в дом вы этих гадов.
Сожгут родную хату просто так.
И счастье будет если вас не трооонут
А ведь и в доме могут где-то привязать.
Когда же ему надоело петь, лич перешел на частушки. Я жаловался на песни? Беру слова назад, уж лучше бы пел.
– Инквизиция, бывает,
Всю неделю зажигает…
Коль от веры ты далёк -
Заходи на огонёк!
– Великий создатель, дай мне сил и терпения. – Взмолился паладин на коне рядом с телегой.
– Еретик и еретичка
Жгли забавы ради спички.
Инквизитор всем на страх
Дурней сжег за это нах.
– Что б тебя великий покарал, труп неугомонный! – Вырвалось у Лина.
– Преуспевший в поджиганьи,
Наделялся гордым званьем
(за размер его мурла) -
Рыцарь Светлого стола!
В этот момент, мимо нас проходили игроки. Люди замерли, и просто тупо глазели на распевающий частушки саркофаг. Какой кошмар…
– Слыш кот! А сейчас особенные, специально для тебя!
Инквизиция в печали:
Все леса повырубали.
Где же взять ей нынче дров,
Чтобы жечь еретиков?
– Гар.
– Да-да?
– Ты сейчас копаешь себе могилу.
– Каким же образом, если я в саркофаге?
– А ты продолжи и узнаешь.
– Ты меня заинтриговал! Я продолжу… а, вспомнил:
Инквизитор написал в Указе:
Жечь еретиков на газе.
И не знает ведь, балда, -
Перекрыла газ Орда.
В ответ мне оставалось лишь горестно вздыхать и ехать дальше. Через полчаса у нашего лича видимо запас частушек кончился и он перешел на анекдоты.
– Кот, а ты знаешь, почему инквизиция предпочитает жечь ведьм а не колдунов?
– Ну почему?
– Потому что вам бабы не дают! – расхохотался он. И ладно бы только он, но и проходящий рядом крестьянин с косой подозрительно так закашлялся.