— До встречи, господин… Кан, — ответил с каким-то пренебрежением и отвернулся, взявшись за перила рукой поднялся лестнице, не сказав больше ни слова.
— Вы можете не пытаться, господин законник, — встала перед нами Магрит, — эта… девушка не имеет к нашей семье никакого отношения, — вздёрнула подбородком и с гордой осанкой и полной победой в глазах женщина последовала за мужем.
— И-извините, — пробормотал Раймонд, торопливо поклонился господину Кану и бросился вслед своей матери.
В ушах стоял звон, мне хотелось одного — сорваться с места и скорее сбежать отсюда. Спрятаться там, где меня никто никогда не найдёт. Как и прошлый раз, это чувство разрывало грудную клетку и мешало дышать. Разворачиваюсь, избегая встретиться взглядом с Каном, подхожу к двери на ватных ногах.
Вылетаю на порог, прислонившись к колонне и жадно делаю глубокий вдох. Прохладный ветерок скользит по горячей коже век, пара капель, сорвавшиеся с крыши крыла, ударяют по щеке и подбородку. Смотрю на серое тяжёлое небо. Оно беспощадно давит, как и боль внутри меня.
Проглатываю душащие слёзы, когда слышу сзади себя шаги Фоэрта Кана. Не оборачиваясь, спускаюсь с мокрой лестницы и иду под дождём к воротам. Ищу взглядом свободный экипаж. Но дорога пустая. Шагаю на тротуар как тут же вздрагиваю, когда мой локоть ловит жёсткий, но не причиняющий боли захват мужской руки.
Я оборачиваюсь.
— Куда опять бежите? — спрашивает господин Кан.
Медные волосы мужчины от влаги мгновенно становятся тёмными, почти чёрными. Пряди завиваются, придавая лёгкую небрежность всей шевелюре. Блеск в его глазах обжигает меня и заставляет забыть обо всем.
Горячие пальцы вжимаются в кожу, отрезвляют. Торопливо высвобождаю руку.
Я не знаю, что ответить, внутри нарастает колючий снежный ком разных эмоций. Хочу побыть одна. Хочу сбежать. Он прав.
Поднимаю голову, подставляя лицо холодным тяжёлым каплям.
— И когда успели набежать тучи? Я совсем отвыкла от весны, которая бывает в Эферфолде, — начинаю нести чушь, пряча за слабой улыбкой отчаяние. — Возможно и не стоит вновь привыкать, а вернуться туда откуда уехала…, — горько усмехаюсь, повторяя слова отца, и замираю, когда встречаю потемневший взгляд Фоэрта.
— М-да… Зря я взялся за это дело, — прищюривается и смотрит в сторону. — Вы не заслуживаете того, чтобы я отстаивал ваши права. Бегите, конечно. Но знайте, от себя не убежишь, леди. И чтобы вызвать к себе уважение других, вам нужно начать, в первую очередь, уважать себя.
Я ошеломлённо раскрыла губы, совсем не ожидая подобной жестокости.
— Вы действительно вызываете жалость, и неудивительно, что ваши родственники вытирают об вас ноги и позволяют это делать другим.
— Довольно, господин законник. Хватит, — обрываю я, не сдерживая злых слёз, которые текут из моих глаза, они смешиваются с дождевой влагой на моём лице, теперь их можно не прятать.
Напряжённую тишину разбавил усилившийся ливень. Я дышу тяжело, чувствуя, как на мне мокнет одежда и неприятно прилипает к телу. Мне становится холодно.
— Я жду вас в машине, — говорит он и отступает.
— Не нужно, — мой голос дрожит, но я заставляю себя говорить, — я найду экипаж.
— Найдёте, — соглашается, стискивает зубы, его влажные от дождя скулы напрягаются, он закрывает на пару секунд глаза, — но в другой раз. Мы ещё не закончили, — морщится на дождь, разворачивается и идёт к автомобилю.
Сглатываю, борюсь с раздирающими на части сомнениями.
«— За что мне всё это, боже?! — отчаянно кричу, сдаюсь и плетусь за ним. — Одного разговора с отцом хватило, чтобы вся моя решимость разлетелась в пух и прах”
Мужчина открывает дверь, бросив на меня мрачный, заставляющий меня поторопиться взгляд.
Сажусь в салон, слышу, как по стеклу бьют капли усиливающегося дождя.
Законник усаживается рядом со мной и хлопает дверью авто. Фоэрт встряхивает рукой, сбрасывая влагу с рукава пиджака.
— Чёрт, — срывается с губ мужчины сдержанное ругательство.
— Не любите дождь? — зачем-то спрашиваю я.
Он поворачивает голову и внимательно скользит по моему лицу взглядом, от которого меня пробирает зябкая дрожь. Кан снимает с себя пиджак, накидывает на мои плечи.
Меня окутывает сильный запах дорогого парфюма.
— Что вы… не нужно, — пытаюсь возразить, но Кан стянул его на мне закутывая плотно, как маленького ребёнка, смотрю на него изумлённо и меня будто током пронизывает — его лицо так близко, что я вновь тону в безднах его пугающе чёрных глаз, и погружаюсь в туман от того, что его влажные от дождя губы находятся очень близко. От этого ощущения у меня перехватывает дыхание, а сердце бешено начинает колотится.