Когда все, переодевшись в шорты, ехали в фургоне Сэма на праздник, Марсия невольной прислушалась к болтовне, доносившейся до нее с заднего сиденья, занятого девочками.
Внезапно шутки и смех уступили место серьезному тону. Марсия навострила уши.
– Если твой отец женится на этой женщине, ты станешь называть ее мамой? – спросила Кайла.
– Ни за что! Она мне не мама. Я так всегда и буду ее называть «эта женщина».
Марсия вся сжалась. А захочет ли Кайла назвать ее мамой?
Через квартал от церкви они въехали на отгороженную парковку, и в фургоне снова зазвучал детский смех.
– Вас ждут сосиски с кукурузой, сладкая вата и карусель! – торжественно объявил Сэм.
– Да что ты, пап, – укоризненно протянула Кайла. – Из карусели мы давно выросли.
Вынимая ключ зажигания, Сэм обменялся с Марсией понимающим взглядом. Это был прекрасный миг, лучшего начала для праздника и не придумаешь.
Безошибочное чутье привело Кайлу и Рейчел к ближайшему от парковки прилавку с едой.
– Четыре порции сосисок с кукурузой, да по больше горчицы, пожалуйста, – заказал Сэм.
Вокруг них кричали во всю глотку зазывалы, гремела музыка с каруселей и двигались бесконечной чередой люди – почти все здоровались с Сэмом.
– Можно нам покататься на «русских горках»?[2] – спросила Кайла, дожевывая последний кусок.
– Для начала лучше что-нибудь поспокойнее. «Чертово колесо», например.
– «Чертово колесо»! Вот скучища! – воскликнула Кайла.
– Да, да, тренер, нам бы что-нибудь повеселее, – подхватила Рейчел.
– Времени у нас – вагон и маленькая тележка, мы успеем все, – заверил Сэм.
– Ну да, на «чертовом колесе» вы, взрослые, успеете переварить съеденное, так что вас не будет тошнить на «русских горках».
Сэм обхватил шею Кайлы рукой, согнутой в крюк.
– Не груби, дочка.
Кайла расхохоталась и бросилась вперед, занимать очередь на «чертово колесо». Сэм покачал головой и улыбнулся.
– Чего только они не наговорят!
Марсия кивнула, провожая Кайлу глазами. И в который уже раз ее кольнула острая ревность к Сэму – так она позавидовала приятельским отношениям с Кайлой. К ревности примешивалась горячая благодарность за то, что он окружил ее дитя заботой и любовью.
– Ура-а-а! – закричала Кайла, приглашая их присоединиться вслед за ней к очереди на «чертово колесо».
По настоянию Кайлы сначала в кабину уселись девочки, а уже потом – в следующую – Марсия с Сэмом. Дверца кабины захлопнулась, и они оказались в большей близости, чем в церкви. Как только колесо пришло в движение, Марсия взглянула на девочек. Кайла в ответ улыбнулась и помахала рукой, а затем девочки начали раскачивать свою кабину, правда соблюдая известную осторожность.
– Не шалите! – крикнула им Марсия.
– Не надо волноваться. Это всего-навсего «чертово колесо», они знают, как с ним обращаться. Не маленькие. Спросите их – они вам все объяснят в лучшем виде. – Эти слова, произнесенные шутливым тоном, Марсия восприняла как пощечину – ее снова отодвигали в сторону.
Но вскоре все изменится. Уж она не пожалеет для этого сил.
А их кабинка меж тем поднималась все выше и выше, и Марсия вдруг почувствовала себя невесомой, как бы парящей в свободном полете. Она начисто забыла, какое захватывающее ощущение испытываешь на такой высоте – ветер развевает твои волосы… а рядом сидит красавец с широкими плечами и обольстительной улыбкой.
Марсия снова ощутила себя девочкой. Забыв обо всем на свете, она с беспечной улыбкой повернулась к Сэму.
– Как хорошо!
Он ответил ей теплой улыбкой, согревшей ее.
– Да, хорошо!
Ничего особенного, просто она отвыкла от самых обычных удовольствий. После смерти Дженни она настолько замкнулась в себе, настолько отгородилась от всего мира, что потеряла способность радоваться чему-либо.
Когда они достигли высшей точки, Сэм наклонился вперед.
– Какой вид! Мы находимся на холме, отсюда весь город как на ладони.
– Очень милый городок. Напоминает мне тот, в котором я выросла и из которого потом не чаяла уехать.
Кабинка пошла вниз, и панорама города сменилась видом домов и деревьев.
– Так и все мы. Рвемся покинуть родные места и отправиться в столицу на поиски счастья.
– Все, но не вы же.
Он повернулся к ней лицом. Глаза его, скорее зеленые, чем карие, в ярком свете солнца, сияли.
– Можете не сомневаться, и я тоже. Моя работа должна была стать лишь первой ступенькой лестницы, ведущей вверх. Я лелеял горделивую мечту выбиться в тренеры команды штата.
– Так почему вы все еще здесь?
– Только потому, что расхотел. Меня приглашали в более крупные школы, даже было несколько предложений от колледжей, но мне и здесь хорошо. Я люблю свою работу, здешних людей, весь стиль их жизни, не говоря уже о том, что для воспитания ребенка лучшего места не найти.
Слова его звучали настолько честно, что Марсия даже позавидовала Сэму.
– Как, должно быть, хорошо самому распоряжаться своей жизнью.
– Можно подумать, что у вас это не так. Ведь не стали же вы бухгалтером по воле случая. Вы этого хотели, не иначе.
Колесо опять пошло вверх, и Марсия отвела глаза от Сэма, откидывая с лица прядь волос, сдутую ветром.
– Мне пришлось покорпеть над книгами, чтоб закончить колледж, но это в порядке вещей. Хуже другое – я мечтала стать учительницей, формировать молодые умы и все такое прочее, к чему стремятся все идеалисты.
– Иными словами, вы изменили своим первоначальным планам. Как и я. Я не стал тренировать классные команды, хотя мне это и предлагали. Что же дурного в том, что вы переменили свои замыслы?
– Не знаю. Дурного, наверное, ничего. После смерти Дженни я перестала лелеять мечты о школе. Скорее всего, из чистого эгоизма. Мне казалось, что после того, как… после того, как ее не стало, я не смогу учить чужих детей.
– Значит, вместо того, чтобы обучать математике других, вы сделали ее своей профессией?
– Нет, учительствовать мне хотелось в начальных классах. Математику я вообще недолюбливала до колледжа. На первом курсе она шла у меня очень туго, а потом я с удивлением заметила, что математика стала моим любимым предметом. Потому что цифры успокаивали. Они требовали максимальной сосредоточенности и не вызывали эмоций. – Марсия внезапно почувствовала себя настолько обнажившейся, что ее даже проняла дрожь. – Но сейчас, когда я нашла Кайлу, все изменилось, – заключила она.
– Почему же? Если вам нравилась ваша работа, она же вам нравилась, правда?
– Полагаю, что да. Я как-то не оценивала ее с этой точки зрения.
– Так почему же сейчас вы смотрите на нее иными глазами? Почему появление Кайлы в вашей жизни должно в корне все изменить?
– Потому что, не солги мне моя мать, все сложилось бы совершенно по-другому.
– Но не обязательно лучшему.
Колесо достигло земли, и они ступили на твердую почву, возвратясь к своим первоначальным ролям. «Чертово колесо» вознесло Марсию ввысь над землей, вырвало из повседневной суеты, заставило вопреки ее натуре раскрыться перед Сэмом, чего она никогда себе не позволяла.
Почему она избрала для этой цели именно его? Человека, от которого следовало бы скрывать свои тайны, опасения и страхи? Чем больше он о ней узнает, тем хуже.
Кайла с Рейчел выскочили из своей кабинки, и Марсия решительно отмела от себя все грызущие ее сомнения.
Девочки словно угорелые носились от одного аттракциона к другому, явно боясь упустить хоть что-нибудь из скудного репертуара скромного детского праздника.
В пятом часу подъехала мать Рейчел, но Кайла не проявляла ни малейших признаков утомления.