Она смотрит и показывает на бородатого инфантила с широко расставленными ногами и массивными плечами, одетого в черные ботинки и клетчатую рубашку, облегающую все нужные места. Что-то подсказывает, что на поле для регби он крушил бы всех и вся или запросто завалил бы быка голыми руками.
— Похоже, к концу вечера тебе придется молить о пощаде.
— А мне оно надо?
Я переставляю ноги и ерзаю. Стул, на котором я сижу, шатается. Никак не получается удобно устроиться.
— Конечно, надо. Разве не понятно, что я имела в виду под дровосеком? — бормочет она, прикрыв веки и приоткрыв губы.
— Да парень может быть пожарным, или футболистом, или вяжет с бабушкой колпаки на чайники.
— Плевать. Он все равно подходит. — Певучим голосом она затягивает: — Веселье начинается, я кричу: «Берегись!»
— Лучше двигайся, лучше танцуй! — заканчиваю я знакомые строчки, и мы фыркаем от смеха.
Смит закрывает рукой лицо и отворачивается.
— Так будет весь вечер, да?
Джули мельком взглядывает на него и снова заходится от смеха.
— Выше нос!
Кто-то бьет меня по руке. Это Клаудия с выпивкой и салфетками.
— Смит брюзжит?
— Он же парень, — улыбаюсь я.
Возникший дух товарищества доставляет удовольствие. Когда в последний раз я чувствовала нечто похожее? В Эл-Эй все, с кем мы общались, так или иначе имели отношение к Рену.
— Что насчет него?
Джули показывает на парня с черными вихрами, который сидит за столиком с девушкой.
— Джулс, у него свидание.
— И что?
— И что? — повторяю я, испепеляя ее взглядом.
— Загони его в угол, когда он пойдет в уборную. Я уверена, что он тебя заценивал. Кстати, я не стану тебя стыдить и называть шлюхой.
— Ты вообще без тормозов, — закатываю я глаза.
— Мне нравится! — кричит она.
Смеюсь, запрокинув голову, обвожу взглядом бар и останавливаюсь на широкой мускулистой спине.
Обалдеть, какой клевый бармен.
Ростом где-то метр восемьдесят. Темные джинсы с низкой посадкой облегают узкие бедра. Он тянется за бокалом, плотная черная кофта задирается, обнажая полоску кожи, а заодно и боксеры.
— А это кто? — спрашиваю я, подмечая контуры тела и непослушные каштановые волосы с блестящими золотистыми кончиками.
Сердце стучит в ушах и в горле.
— Мой брат, — не глядя, отвечает Клаудия.
— Твой брат? — разеваю я рот.
— Да.
— Твой брат?
Клаудия все же смотрит на меня.
— Да, Лэндон мой брат, если точнее, брат-близнец. И он тоже твой сосед.
Наверное, Лэндон слышит, как Клаудия произносит его имя: он оглядывается и в знак приветствия лениво машет рукой. Я мельком вижу чисто выбритое лицо и загорелые жилистые предплечья.
Ничего себе.
— У тебя в соседях весь Сан-Диего? — хрипло шепчу я.
Джули пожимает плечами, не отвлекаясь от разговора со Смитом. А у меня в груди трепыхается стая диких птиц.
Брат Клаудии, Лэндон, нетерпеливо барабанит длинными пальцами по барной стойке, выслушивая чей-то вопрос. Он кивает, берет серебристый шейкер и выливает прозрачную жидкость в высокий, наполненный льдом стакан, украшает долькой лайма и плавно толкает по стойке.
Присмотревшись, я нахожу сходства между братом и сестрой: серьезный пухлый рот, узкий нос, большие темные глаза. У Клаудии черты лица мягкие и изящные. А у ее брата мужественные и привлекательные. Почему-то. Попробуй разберись.
— Клаудия, — зову я.
Я откидываюсь на спинку и отпиваю коктейль. Сердце переворачивается, меня того и гляди прошибет пот. Об этом говорила Джули, когда упомянула страсть?
Я громко откашливаюсь. Затем падаю со стула.
Серьезно.
Я.
Падаю.
Со.
Стула.
Пол, это Джемма.
Джемма, это пол.
Знаю, смахивает на поступок поддатой любительницы Джейн Остин, которая встретила настоящего мистера Дарси. Я и правда люблю книги Джейн Остин, но клянусь, все совсем не так, как кажется.
Клянусь!
Конечно, в голове вспыхивают варианты развития событий, ладони липкие, а дыхание прерывистое. Да, брат у Клаудии сексуальный, но не поэтому я валяюсь на полу, сверкая перед всем честным народом бело-розовыми трусами.
Я зацепилась каблуком за подставку для ног, потеряла равновесие и свалилась. Сила притяжения.
Как только я встаю, вернув платье на место, а Джули и Смит прекращают сипло гоготать, я бросаю взгляд на Лэндона.
Он сверлит меня глазами, выгнув бровь. Руки скрестил на груди. Взгляд твердый, губы он сжал в прямую линию — ни капли дружелюбия.
Супер, я тут ищу, с кем замутить, и первый интересный парень считает меня либо пациенткой психушки, либо алкоголичкой. Подумываю схватить Джули за руку и рвануть к ближайшему выходу с воплем: «Отбой! Отбой!»