— Что, Лэндон? Она симпатичная.
— Не заметил, — бросаю я.
— Ну еще бы, — улыбается она во весь рот и шевелит бровями. — Она не знает, кто ты.
— Вряд ли она интересуется серфингом.
Расправив плечи, я занимаюсь льдогенератором. Большим пальцем добираюсь до кубика и давлю. Лед вываливается, выскальзывает из руки и падает в металлическую раковину. Аппарат в ответ радостно урчит.
Вытираю руки о джинсы, не сводя глаз с блестящей стойки, и выпрямляюсь во весь рост.
Нет у меня желания вести бессмысленный разговор. Не глядя на Клаудию, я нахожу инвентаризационную ведомость и пролистываю до алкоголя. Начинается утомительный пересчет бутылок, выставленных на полках. Делаю пометки, за какими бутылками послать Винсента.
Клаудия с едва различимой улыбкой смотрит на меня. От досады перехватывает горло.
— В чем дело?
— Ни в чем, — щурится она.
Естественно, не «ни в чем». Она моя сестра-близнец. Мы знакомы с утробы — мне прекрасно известно, когда она что-то утаивает. Я знаю, как она переплетает нити и делает выводы по молчанию.
— Да говори уже. Рано или поздно ты все равно выложишь, что у тебя на уме.
Она опускает голову и рассеянно касается пальцем пивного крана. В тишине проходит еще минута.
— Ты дергаешься больше обычного, и мне стало интересно, как это связано с Джеммой. Вот и все.
«Вот и все».
— Никак, — снова хмурюсь я. — Просто устал. Заплыв вышел утомительным, я не успел заехать домой и принять душ.
Клаудия замирает, внимательно наблюдая за мной, и кривит рот.
— Мы со Смитом поболтали с ней. Она остроумная. И милая.
Я откашливаюсь.
— Зачем ты это рассказываешь?
Она корчит мину.
— Я уже поговорила с Джейми насчет работы, и он сказал, что пообщается с ней. Она отлично сюда впишется, как думаешь?
— Я вообще о ней не думаю, — нарочито равнодушно произношу я.
Клаудия огорчается. Она переводит глаза на сцену и морщит нос.
— Она недавно рассталась с Реном Паркхерстом.
У нее только что закончились отношения?
В горле встает ком.
— Здорово.
— Прикалываешься, что ли? — Сестра с вызовом выгибает бровь. Она пыхтит и трясет головой. — Я говорю, что она встречалась с Реном Паркхерстом, а ты отвечаешь: «Здорово»? И все?
— А что ты хочешь услышать?
Закатив глаза, Клаудия вздыхает, бросает через плечо:
— Горбатого могила исправит, — и удаляется.
Секунд пятнадцать я стою столбом, не обращая внимания на посетителей. Смотрю на слегка трясущиеся руки, которыми сжимаю ручку. Представляю, как пишу на полях ведомости два коротких слова: «Просто забудь».
Стучу ручкой по бедру. Надо сосредоточиться на том, что я должен делать. Я на работе.
Да пошло оно все.
Догоняю Клаудию возле танцпола и резко останавливаю.
— Расскажи-ка про этого Рена, ее бывшего.
Она запрокидывает голову и удивленно хохочет.
— Значит, тебе все-таки интересно?
Пропускаю волосы сквозь пальцы и отвожу взгляд.
— Мне неинтересно, — качаю я головой.
«Мне… интересно». Я съезжаю с катушек. Нарастает паника. На лбу выступают влажные бисеринки — меня бросает в пот. Не понимаю я ни влечения, ни желания, закипающих внутри. Почему в голове крутятся песни? Почему я беспрерывно вспоминаю ее глаза? Шею? Я вообще ее не знаю. Мы виделись лишь однажды. Дважды, если считать заправку.
— Ты сама подняла эту тему.
— Рен Паркхерст. Звезда «Воя». Ни о чем не говорит?
Я качаю головой, и она повышает голос, всплескивая руками:
— Актер. Он занимался сексом в туалете.
Я разеваю рот, мысленно перебирая крохи, известные мне о поп-культуре.
— Это он был на том видео, что ты показывала на прошлой неделе?
— Он самый. — Она наклоняется ко мне, заговорщицки шепча: — Собственно, из-за видео Джемма спит у Джули на футоне и ищет работу. Она жила с ним, но, понятное дело, съехала.
Я провожу рукой по волосам.
— Она встречалась с актером?
— Необязательно говорить с таким презрением. Ты помнишь, что я студентка театрального?
Пропускаю ее слова мимо ушей, хлопая глазами. Актер?
Поганый актеришка из паршивого мистического сериала для подростков?
Джемма встречалась с этим чуваком?
С этим чуваком?
Я разочарован. Она не похожа на девушку, которую можно впечатлить крутыми тачками, блеском славы и богатством. Картинка не складывается. Это как в детстве, когда узнаешь про молекулы и атомы, про то, что в мире все состоит из одного и того же, смотришь то на звезды, то на воду, то на ноги и думаешь: «Как такое возможно?»