— Возможно.
— Серьезно? — вскидывает она брови.
— Не совсем.
С нервным смешком я вынимаю телефон из кармана. Черт, как волнительно. Координация нарушена. Нахожу то, что ищу, и протягиваю телефон через стол.
Джемма опускает глаза, потом смотрит на меня. Она больше не улыбается. Во взгляде неуверенность.
— Что это?
«Ну погнали».
— Поиск в «Гугле».
— Боже. — Она наконец-то все понимает. Она глядит то в экран, то на меня, словно пытается убедиться, что это не галлюцинации. Минуту спустя она присвистывает. — Здесь же сотни ссылок.
— Знаю, — сиплю я.
Джемма кривит губы. Взглядом со мной она не пересекается.
— Ну и что это значит? Ты… кто?
Прерывисто вздыхаю и рассказываю правду, внимательно глядя, как ее лицо становится все бледнее. Я рассказываю, что раньше был профессиональным серфером, что обо мне пишут на фан-страницах и в прессе, рассказываю обо всем том, что она ненавидит в бывшем.
— Знаю, момент неудачный. Клянусь, я не хотел, чтобы ты узнала вот так.
— Вот спасибо, — шепчет она.
Джемма моргает, в глазах предательски блестят слезы, которые грозятся пролиться. Мне словно воткнули в сердце нож.
— Знаю, как это выглядит, — опускаю я голову.
— Знаешь? По-моему, это похоже на обман.
Меня окатывает волна паники.
— Это не обман, — шепчу я.
— А смахивает на обман, — издает Джемма короткий стон.
Она права. В силу трусости я не был честен с самого начала, и теперь она уйдет.
Мозг кипит. Я перебираю отговорки и жалкие объяснения, отчаянно ищу то, за что можно ухватиться.
— Я… я говорил, что участвовал в соревнованиях по серфингу.
Объяснение ее озадачивает. Она округляет глаза и чуть ли не хохочет.
— Это ты так оправдываешься?
— Я не оправдываюсь. Это правда.
Роняю голову на грудь. Черт, я все делаю не так.
— Правда? Ну да, про соревнования ты говорил, но ты многое скрыл! — Она показывает мое фото, где я улыбаюсь и держу над головой огромный кубок. Снимок сделан три года назад во время соревнований на Беллс-Бич. — Ты говорил, тебе было четырнадцать. Я представляла тощих подростков на пляже, мегафон и награды в виде бутылочных крышек. А не вот это.
Под «вот это» она имеет в виду пятьсот тысяч результатов поиска в «Гугле», несколько минут назад высветившихся на экране.
— Извини. — Нарастает ощущение опасности.
Мне правда жаль. Жаль, что Джемма узнала вот так. Жаль, что я не тот, кем меня хочет видеть мир. Жаль, что я неудачник. Жаль, что ее бывший снял тот ролик. Жаль, что Эбби опять торгует наркотиками. Жаль, что ситуация настолько запуталась.
— Извини, — повторяю я.
Джемма заглядывает мне в глаза. Она стискивает зубы.
В знак капитуляции я поднимаю руки.
— Надо было рассказать.
— Да уж. — На щеках проступают красные пятна. — А Клаудия со Смитом… почему они молчали? Господи, почему никто не сказал? Я давно с вами работаю, и никто не сказал ни слова.
— Я попросил забыть про этот этап моей жизни. Практически все уважают эту просьбу.
— Почему? — бросает она вопрос, как упрек.
— Потому что… — я пытаюсь подобрать верные слова, — я не хотел, чтобы ты знала Лэндона Янга.
Краска на щеках становится гуще. Джемма качает головой.
— То есть тебя?
— Нет. — Я провожу руками по волосам. — Я не хотел, чтобы ты знала его, — указываю я на телефон, — потому что ты разочаруешься.
Джемма
Люди, описывая автомобильную аварию, всегда говорят, что не осознавали происходящего, пока не становилось слишком поздно.
Наверное, неправильно сравнивать сегодняшний день с аварией, но аналогии лучше не найти.
Скрежет металла. Визг шин. Хруст бьющегося стекла.
Фотограф. Видео. Лэндон сидит и пытается объяснить, зачем он меня обманул.
«Он меня обманул».
Я пропускаю все через себя. Голова кружится, кружится, кружится. По телу прокатываются волны боли и возмущения. Сердце колотится, как умирающее животное. Взволнованная кровь кипит в венах.
— Я не хотел тебя разочаровать.
Напряжение в его голосе проникает под кожу, пронзает пелену злости, заволакивающую голову. Эта фраза меня останавливает.
Я в вафельной.
Сквозь поток разговоров и звук бьющегося сердца слышно, как шипит масло в сковороде. Передо мной стоит чашка любимого кофе со сливками и сахаром. Над кассой качается туда-сюда, отсчитывая время, хвост часов в виде кошки.
Напротив меня сидит и ждет Лэндон. Руки подняты. Глаза сощурены. Он похож на заключенного, который вот-вот услышит приговор.