Это небо укрыто тучами…
Я бреду по осенней премьере…
Декорации мёртвого леса
осветила слепая заря.
Продолжается скучная пьеса —
бенефис старика Октября.
Я бреду по осенней премьере
меж стволов и чернеющих пней,
спотыкаясь, как в тёмном парте́ре
о кривые колени корней.
Тихо листья шуршат под ногами.
Тихо мысли шуршат в голове.
То ли я эту осень шагаю,
То ли осень шагает во мне.
И не ясно —
судьбе я хозяин?
Иль судьбина хозяйка моя?..
Это я убегаю от счастья,
или счастье бежит от меня?
Жизнь — театр, а люди — актёры,
мысль банальна, однако, верна.
Бесконечный спектакль, в котором
автор — Бог, режиссёр — Сатана.
Первый пишет, второй исправляет.
Первый хочет, но МОЖЕТ другой.
И любой человек исполняет
для него отведённую роль.
Мы кружи́мся в бессмысленном танце
суеты повседневных забот.
Наши души закованы в панцирь,
покрывает их паковый лёд.
Мы забыли о Долге и Вере.
И не помним о Зле и Добре.
В преисподнюю распахнуты двери,
а на небо давно на замке!
…Или всё-таки я ошибаюсь?
Выбираю неверный ответ?
И напрасною болью терзаюсь —
нету Бога и дьявола нет?!
Может, явь наша суть отражение,
быстрый блик на оконном стекле?
Эфемерное проявление
чьей-то мысли, пришедшей извне?!
Лишь одной из снежинок пурги,
изморщи́нившей лоно пруда.
Всплеск рождения, жизни круги,
снова тишь и спокойна вода?!
И гонимы, как пыль по дороге,
буйным вихрем неведомых сил,
Все мы станем в конечном итоге
лишь начинкой холодных могил?
Срок придёт и угаснет сознание.
Распадётся, уйдёт в никуда.
И за гранью существования
только гулкая
пустота?!
Жаль, что правды о Боге не знаю.
Сомневаюсь, но верю притом.
Как собака, которая лает,
в то же время виляя хвостом.
И к чему бесполезные думы,
обречённые
на забвение?
Жизнь и смерть — два слагаемых суммы.
И не более,
И не менее…
А вокруг просыпается утро —
худосочное детище но́чи.
С неохотой, тягуче и нудно,
отворяя белёсые очи.
Хмарь лохматая сизым туманом
из чащобы сочится вовне.
Нагноением запущенной раны
расползаясь по жухлой траве.
Монотонным, бессмысленным граем,
оглашая чернеющий лес,
тяжко кру́жат грачиные стаи
под свинцовой плитою небес.
Ветхий саван сырого рассвета
Испятнали прорехи теней…
И уныло деревья-скелеты
растопырили
⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀ кости
⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ветвей…
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ 1996 — десятые года нынешнего века
Я поджёг твоё письмо…
Я поджёг твоё письмо и вдыхаю гарь.
За окном весёлый май, на душе — январь.
За окном весёлый май, на душе тоска.
Вот и кончился роман, не роман — строка.
Вот и кончился роман — умерла любовь.
Тихо канула в туман, не вернётся вновь.
Тихо канула в туман монотонных дней.
Мутной дымкой он укрыл зарево огней.
Мутной дымкой он укрыл зарево любви.
Скоро стихнет жгучий пыл и пожар в крови.
Скоро стихнет жгучий пыл страсти молодой
Станет кучкою углей, а потом — золой.
Станет кучкою золы и твоё письмо.
Словно грешник на костре, корчится оно.
Словно грешник на костре, я вдыхаю гарь.
За окном весёлый май, на душе — январь.
За окном весёлый май зеленью шумит,
А на сердце тяжело и душа болит…
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀05.95
*⠀ *⠀ *
Это всё небыль —
синее небо,
яркое солнце
и белый ковыль…
~ 1 ~