Закусываю кулак, умирая от стыда и внутренней боли. Думала, неуверенность и обиды сгорят в огне страсти, но они лишь стали пеплом и засыпали с головой.
Обида царапает душу наживую, но обида не на мужа, а на себя саму. Я не боюсь посмеяться над собой, не слишком обидчивая и вполне отходчивая, но дело в том, что минуту назад я не пыталась быть смешной. Решила, что я… боже, что я сексуальна. Очень сомневаюсь, что бывшей жене он смел сказать нечто подобное!
Захожу во второй санузел, наскоро принимаю душ, тщательно умываюсь, вновь кутаюсь в халат и ныряю под одеяло. Марк приходит через несколько минут. Ужасно неловко смотреть на него после инцидента, и я делаю вид, что сплю.
Он укладывается под одеяло, пододвигается ближе. Прижимается губами к плечу, и по телу тут же разбегаются неприятные мурашки. Я уже практически трезвая, и мне очень неловко, что вот так встретила его, полезла первой. У нас это не принято, Марк влюбился в мое «противозачаточное лицо», в недоступность.
Что на меня нашло? Делаю громкий вдох-выдох, он его слышит, конечно.
Просит повернуться, я отказываюсь, Марк применяет силу, и когда добивается задуманного, сжимает мой подбородок.
Слава богу, муж полностью серьезен. Если бы попытался шутить, мы бы окончательно разругались.
— Ты прекрасна, Кристина, — произносит он низко. — Я обожаю твои губы, обожаю целовать их, любоваться ими. Обожаю, когда ты смеешься. Твои губы не созданы для минета. Если бы я хотел, попросил бы об этом сам. Я ценю, что ты так меня встретила, но я весь день занимался делами, и для меня это было слишком.
— Я… блин, Марк. Мы давным-давно так не делали. Наверное, ни разу после свадьбы. Вдруг мои губы как раз созданы? — Моя очередь отшучиваться. — Захотелось попробовать, ты не дал даже шанса.
— Ты ведь знаешь, где я вырос, мне это все сложно. Как мне потом тебя целовать?
Я смотрю вниз, сглатываю. Пожимаю плечами.
Он продолжает:
— Я слишком сильно люблю тебя целовать, и я не хочу запоминать твои губы в этом… положении. Ты ведь моя девочка, как мы без поцелуев? Я умру без твоих поцелуев.
— Прости. Я просто… не знаю, что на меня нашло. Настроение было такое. Ты уехал, оставил меня одну. Опять. Я решила сделать что-то особенное, поразить тебя. Изменить что-то.
— Иди сюда.
Марк притягивает меня ближе, после чего мы занимаемся любовью. Он внимателен и нежен как обычно. У нас давно ничего не было, а я весь день как натянутая струна, но все же ощущаю скованность. Будто конфликт, который мы начали, никуда не делся, и сегодняшняя реакция мужа это лишь подтвердила. Любую инициативу, которую я проявляю, он гасит с жестокостью.
Если во всех прочих областях я борюсь за себя и свободу, могу подобрать аргументы, отстоять свое «Я», то в интимной жизни… остаюсь один на один со стыдом, и он съедает меня заживо. Хочется уменьшиться и не быть вовсе. Чувство вины становится непосильной ношей. Когда познакомилась с Марком, я не была девственницей, и раньше это не было проблемой. По крайней мере, я так думала.
Пика я достигаю, но наслаждение получается смазанным и даже в тягость. Неловкость такая сильная, что мне стыдно уже за все на свете. Никак не могу с собой справиться. Лежу в кровати, смотрю в ночное небо.
Марк засыпает быстро, он устал, а на часах всего лишь начало одиннадцатого. Живот скручивает голод, я ведь и правда не ела весь день, не считая пары тарталеток. Тошнит от выпитого шампанского. А еще почему-то хочется покурить, хотя я этим не увлекаюсь. Так, в студенчестве с подругами баловалась на сессиях, когда нервы были ни к черту.
Это чувство, когда ты рядом с любимым человеком в красивом городе, но при этом одинока, — оно нестерпимо. И я понятия не имею, что делать и как это исправить.
Марк относится ко мне как к маленькой девочке, и мне это нравилось до поры до времени, пока мои интересы были в рамках его интересов. Но как только они стали выходить за пределы — ситуация резко изменилась.
Марк не позволил мне поехать в Рим, где проходили важные курсы по моей специальности, которые я оплатила, но пропустила по его вине. Не позволил устроиться в издательство. А когда я все же получила заказ на комикс, поставил ультиматум отказаться, ведь писатель был мужчиной, и мне пришлось бы с ним контактировать. Я потеряла ту работу, комикс вышел, но без моего участия. Был нарисован хуже, чем я могла бы, но даже при этом получил известность и огромные продажи. Я чувствовала себя разбитой!
Это случилось примерно год назад, с тех пор я начала бороться, и наши отношения испортились.