Это ошибка?

Глава 1.

Все события являются фантазией автора.

Совпадения случайны.

Каждый день походил на другой. Работа, семья, новый сериал по телевизору – вот и вся жизнь. Проблемы на работе, проверки, сплетни, подставы и маленькие победы в виде премии. Поездка на юг, день рождения с цветами и гостями, первое сентября у детей. Траты, траты. Ссоры с мужем, редкие примирения. Страстных ночей все меньше, обид больше. Кружки, уроки, оценки. Все это крутится бешеной каруселью. День за днем. Час за часом, год за годом. И однажды просыпаешься и не понимаешь, а для чего все это? Зачем вставать каждое утро? С какой целью? Но встаешь и продолжаешь заниматься привычными делами, потому что эта карусель серых дней затянула так сильно, что уже не выбраться. А ведь были и мечты и стремления. Только это было давно. Очень давно. Я уже забыла когда.

С Гришей мы поженились сразу после школы. Первая любовь и брак по залету. Глупые, молодые и зеленые. Когда подружки бегали по дискотекам, я Ликины пеленки стирала и конспекты учила. Благодаря помощи матери, мне удалось получить профессию. Хотя я мечтала стать врачом, но с маленьким ребенком на руках и высокими ценами на обучение, пришлось забыть о такой профессии. Я стала товароведом. Тоже хорошая профессия. Она мне нравилась. Потом курсы, постоянные повышения квалификация и я добилась повышения. Неплохой карьерный рост. Я директор сетевого магазина. К тому времени я родила сына Ваню, просидев в декрете два месяца, вновь вышла на работу. Даже представить не могла себя сидящей дома. Всю жизнь я куда-то бежала, к чему-то стремилась.

А сейчас не могла понять для чего. Ради небольшой прибавки к зарплате? Или ради своих амбиций? Доказать кому-то что я могу? Что я справлюсь?

Вроде семья. В двухкомнатной квартире сидим друг у друга на головах. Лика уже давно перестала мечтать о своей комнате. Теперь она хочет квартиру. Личную. Мы думали с Гришей взять ипотеку, но кризис. Зарплаты сократили. Пришлось отложить эту идеи до лучших времен. Вроде мы жили дружно, не было громких ссор с битьем посуды. И переходный возраст у Лики проходил спокойно. Но мне чего-то не хватало.

В этом году была теплая зима. Целый день шел дождь. Настроение было такое же унылое, как и погода. Я стояла на остановке и ждала автобус. Машины проносились мимо, разбрызгивая грязь. Унылые пешеходы в серо-синих куртках. В грязных стеклах ларька пестрели вызывающими обложками журналы. И почему на всех обложках такие красотки? Женский журнал вряд ли будут мужики читать. Никогда такой не стать. Я вздохнула, переведя взгляд с обложки на статьи. «Как изменить свою жизнь раз и навсегда?» Как раз для меня. Советы психолога. Я купила журнал и положила в сумку. Дома посмотрю.

А дома привычные заботы. Приготовить ужин, проверить уроки, позвонить матери. К нашему удивлению, в пятьдесят пять лет она встретила свою любовь и вышла замуж. Этим летом мы праздновали ее свадьбу. До журнала я добралась уже в десятом часу вечера. Первый совет был выписать все, чем я недовольна в своей жизни.

И чем я недовольна? Внешностью? Да, хотелось бы избавиться от лишних килограмм и фигуру, как вон у той девушки на обложке. Внимания хочу. С Гришей у нас давно скорее фикция отношений. Я знала, что у него на стороне есть женщина. Мы с ним жили как соседи. Единственное, что нас связывало – это дети. А я хотела, чтоб было все как прежде. Чтоб вернулась любовь. Что мне еще не нравилось? Хотелось, чтоб серая полоса закончилась.

Смотрим, что там советует журнал. Записать, что мне сделать, чтоб воплотить мечты. Фигуру можно сделать самой. Диета, спортивный зал – это все решаемо. Вернуть мужа? А может и получится. Чем не шутка? А там и серые дни закончатся.

Я начала усиленно заниматься. Строгая диета, с которой хотелось каждый день сорваться. Но я держалась. Книжки о психологии, которые советовали радоваться каждой минуте, и искать в неприятностях лишь положительные моменты. Пусть меня оштрафовали и лишили премии, но это не повод злиться на подчиненных. Пусть Лика завалила важную контрольную работу. Ничего. Пересдадим. Новая прическа, новый имидж. Новый гардероб. День, неделя, месяц. Новая цель. Канун Нового года.

– У тебя есть любовник? – Гриша спросил это будничным тоном. Так спрашивают о погоде за окном.

– С чего ты взял? – я отвлеклась от телевизора, где шла очередная серия отечественной мелодрамы.

– Ты изменилась. Похорошела. – Гриша продолжал что-то читать в телефоне.

– Можно считать комплиментом? – спросила я. Даже улыбнуться захотелось. Он все-таки заметил.

– Сонь, я ведь не из праздного интереса спрашиваю.

– А ради чего?

– Оленя делать из себя не позволю. Сразу разведемся.

– Ты как собака на сене, и сам ни ам и другим не дам. – вспылила я.

– Можно и так сказать. – все так же спокойно ответил он.

– Может нам стоит развестись?

– Зачем? Меня и так все устраивает. К тому же развод – это хлопоты. Нужно подавать в суд, так как у нас есть дети. Определять размер алиментов. Потом придется поделить квартиру.

– Уже узнавал?

– Узнавал. Проще оставить все как есть. – ответил муж. Злость так и закипела в крови. Хотелось высказать, что я о нем думаю. Но я же умная. Начиталась умных книг. Надо искать хорошее в любых ситуациях.

– А как же я? – я выровняла дыхание. Даже голос не дрогнул. И нотки добродушия остались.

– Тебя разве что-то не устраивает? – Гриша посмотрел на меня. – Так у тебя есть кто-то?

– Нет.

– Надеюсь, ты меня услышала. – он поднялся с кровати и ушел на кухню, заварить себе чаю. Вернулся.

Гриша не сильно изменился за все эти годы брака. Такой же красивый, с точеными чертами лица. Только сейчас он возмужал. Появилась стать. Мужественность. Взгляд стал более серьезный. Мы с ним многое пережили. Я его два года из армии ждала, будучи уже женой и с Ликой на руках. Дождалась. Даже в мыслях не видела никого рядом с собой. Давно это было. Давно прошли те дни, когда мы мечтали, что вместе состаримся и будем гулять по скверу перед домом, поглядывая на внуков. Время не пощадило сквер. Когда расширяли дорогу, добавили несколько новых полос. Теперь нам точно вместе не пройтись под ручку по нему. А когда-то мы там первый раз поцеловались.

– Соберешь мне чистые рубашки на пару дней?

– Зачем? Ты же завтра не работаешь?

– Вызывают в командировку. Какой-то банк решил вывести своих сотрудников в дом отдыха. Так что Новый год буду с ними встречать. Второго января вернусь. – ответил Гриша. Он не стал учиться дальше. Получил права и устроился водителем автобуса. После этого из профессии не ушел. Только компании менял раз в три года.

– Чего еще положить? Наверное, носки, трусы, презервативы? – спросила я, наблюдая, как он ложится.

– Я сегодня купил. – машинально ответил он. Замер. Посмотрел на меня. Усмехнулся. – Подловила.

Ни слов извинений, ничего. Наглость только. Меня начало трясти. Я пошла на кухню.

– Выключи свет. – попросил он.

По дороге заглянула в детскую. Лика сидит в компьютере. Издали видно, что в социальной сети, а не уроки делает. Ваня спит. Сделать ей замечание? Я не в том была состояние, чтоб говорить спокойно. А срывать на ребенке зло я не собиралась. В сумочке успокоительные таблетки. Тяжело все время ходить с улыбкой на лице, как советовали в журналах. Томатный сок. Низкокалорийный и противный на вкус. Я бы съела чего-то более стоящее. Руки трясутся. В глазах слезы. Нет, я не буду плакать. Машины медленно едут в растянувшейся пробке. Окна квартиры выходят на настоящую трассу. Мы давно забыли что такое свежий воздух. Окна были серыми от грязи, которая налипала на стекла через неделю после их мытья. Но ночью было красиво смотреть на плывущие огни машин и горящие фонари. Завтра Новый год. Завтра праздник. Это не время для грусти.

Новый год мы справляли втроем. Ваня уснул еще в десять. Лика сидеть со мной не стала. Я осталась одна. Совершенно одна. По телевизору поют песни, фальшиво улыбаются Народные артисты. А мне тоскливо и одиноко. Новый шелковый халат и тонкая кружевная сорочка нужна только мне. Бутылка шампанского, сменилась вином. А завершилось все пьяными слезами в обнимку с подушкой. Пока я плакала, он там развлекается со своей подругой. И не скрывает этого. Уйти. Я от него уйду. Это хорошая идея. Он меня унизил. Такое не прощают. А я начну все сначала. Ведь тридцать три года — это не приговор? Нет, в этом возрасте многие жизнь начинают сначала. Начну и я. Чего я так за Гришу держусь? Гнать его надо.

Утром болела голова. Несмотря на это, я поняла, что вчерашнее решение глупое. Уходить от Гриши мне некуда. Мама жила с Артуром в однушке. Меня с детьми там не ждали. К тому же она мне и так много помогла. Должна же и для себя пожить. Не всю же жизнь мне на ее шеи сидеть? Эту квартиру Гриша так просто не отдаст. Он это дал четко понять. Хотя эту квартиру мы покупали в складчину, продав доставшуюся мне в наследство однокомнатную квартиру от бабушки, и часть денег добавили родители Гриши. Примерно одну пятую от всей суммы. Квартира была куплена в браке и оформлена в равных долях между нами. Дети долей не имели. Ваня был прописан у моей матери, а Лика у свекрови. Так что при разводе мне досталась бы лишь половина квартиры. А на эти деньги с трудом можно было бы купить однокомнатную квартиру в области. Поэтому надо подождать, потерпеть. Дождаться лучших времен. Только наступят ли эти лучшие времена? Я смотрела на серые низкие тучи и не могла найти ответа на этот вопрос.

Глава 2.

Внутри словно что-то оборвалось, сломалось. Противно и гадко. По сути, он меня ни во что не ставил. Лика ушла гулять. Ваня играл в подаренный конструктор. Гриша с кем-то развлекался, а я пекла праздничное печенье. По квартире разлетались ароматы ванили и миндаля. Печенье остынет. Я обмакну его в растопленный шоколад и приготовлю молочный коктейль. А потом буду пить грейпфрутовый сок, потому что я на диете, и смотреть как уплетает лакомство Ваня. А раньше мы справляли праздники вместе. Когда начали мы с ним стали отдаляться? Я упустила этот момент. Само как-то все получилось.

Я открыла ноутбук. Хотела поздравить с праздником друзей и знакомых по соц сетям, а руки сами набрали запрос: «Что делать, если изменяет муж?» Перед глазами сразу возник список из статей с советами психологов. Были статьи, кто обвинял в измене конкретно мужчину, другие обвиняли и мужчину и женщину. Возможно, они и были правы. Я забросила себя. Стала ему неинтересна, вот он и ушел "налево". Теперь предстояло сделать выбор уходить или терпеть. Можно еще было попытаться вернуть мужа в семью. Двое детей, шестнадцать лет брака. Все это пустить коту под хвост? Отдать его какой-то бабе? А самой мыкаться и страдать? Не хочу. Нужно вернуть. Только как?

Все статьи сошлись в одном мнении, что не нужно лить слезы и закатывать истерики. Он свободный человек, не моя собственность. У него есть свои желания и потребности. Просто сейчас его желания задели мои чувства. Но я не могу настаивать на своем и диктовать свои условия. Высказывать претензии тоже нельзя, как и рассказывать обо всем друзьям и родным. Это должно остаться нашей тайной. А чтоб высказать все что у меня на душе, надо завести дневник. Писать туда все чувства и переживания. Любовницу искать тоже не нужно. Я и не собиралась смотреть в глаза той девке, с которой он спит. Слишком это больно и противно. Нужно сохранить достоинство хотя бы в этом. К тому же психологи говорили, что такие склоки мужа могут лишь еще больше отдалить.  В доме должна быть доброжелательная атмосфера. Если мне хочется покричать или поскандалить нужно идти в парк и орать на деревья. Интересно, как это будет выглядеть со стороны? Или это должен быть лесопарк? Какая-нибудь глушь, где меня никто не увидит? А если я заблужусь? Я совсем не умею ориентировать на местности. Для меня в трех березах заплутать ничего не стоит. Другой совет мне понравился больше. Разговаривать с водой. Хочется покричать, идешь в ванную включаешь воду. Кричать бы на нее я не стала, но пожаловаться можно.

Еще интернет пестрил всякими заговорами и молитвами. Отдавать десять тысяч какой-то тетеньки, чтоб она пожгла свечку и поводила над фотографией изменника я не хотела. Самой же заговоры читать? Я в ведьмы не записывалась. Церковь и молитвы решила отложить на потом, не была я настолько сильно верующая. По натуре я реалист. Вся мистика для меня сводилась к фильмам ужасов или комедиям по телевизору.

Еще нужно было завести себе хобби. Интересно, фитнес два раза в неделю и телесериалы могут сойти за хобби? Все равно на большее время у меня нет. За собой следить? Да я и так вроде слежу. Или вновь стала следить. Макияж, ногти, прическа. Все при мне. Чего еще надо? Вот, советуют или из глины лепить или язык начать изучать. Можно подтянуть английский язык. Вдруг пригодиться еще. На курсы записаться не получится. Я и так много денег на абонемент в зал потратила. Буду дома учить.

Определившись с планом как жить дальше и чего делать, я почувствовала внутреннее спокойствие. Ничего. Все в моих руках. Я справлюсь. Должна справится. А завтра вечером пойдем с детворой любоваться украшенной к празднику Москвой. Может к тому времени вернется Гриша. Приглашу и его погулять. Психологи советуют чаще быть вместе, чтоб восстановить семью. И нужно затолкнуть свою гордость далеко подальше. Улыбаться и радоваться, забыв о желании вцепиться ему в лицо или разреветься.

– Пойти погулять? – Гриша смотрит на меня насмешливо. Задумчиво скривил губы. – Устал после работы.

Врет мне прямо в глаза. Зачем? Что это за игра? Прикусила губу. Выдохнула.

– Тогда отдыхай. – я лишь пожала плечами. – А мы с детьми пойдем гулять.

Деревья на Арбате украшены иллюминацией, что делают их похожими на волшебный лес. Красиво. Аж дух захватывает. Москва преобразилась до неузнаваемости. Кажется, что в гости заглянула сказка. И создается ощущение, что обязательно случится чудо. Именно сегодня, именно сейчас. Новый год, праздник, сказка. Ведь нас так учили в детстве? На елке с Дедом Морозом мы кричали: «Ёлочка! Гори!» И чудо случалось. А тут столько ёлок, столько волшебства, а чуда нет. Лишь обида и желание чуть ли не выть. Почему он не пошел с нами? Почему он так со мной? За что? Я же ничего такого не сделала, а почему-то чувствовала себя виноватой.

Нас окружили две туристические группы. В одной то ли китайцы, то ли корейцы, в другой наши школьники, что приехали из другого города.

– Мама! Ваня пропал! – Лика теребит меня за рукав шубы. Шум, гам, музыка, а я оглядываюсь по сторонам и не вижу сына. Так, главное не паниковать. Он не мог потеряться. Он где-то недалеко. До того как мы столкнулись с экскурсиями он был рядом. Наверное, что-то привлекло его внимание и Ваня отошел. В этот момент я его и потеряла. Главное, не паниковать. А сама готова была разреветься. Что делать? Кричать? В этой толпе мой крик просто утонет.

– Мама! – А его крик перекрыл весь гам. Сидит на чьей-то шеи и машет мне руками. Я схватила Лику за руку и побежала к нему. Наверное, я со стороны напоминала помешавшуюся.

– Я же говорил, что найдем мы твою маму. – мужчина снимает его со своей шеи, а я сразу Ваньку в объятья заключаю. Машинально. Кажется, что так смогу его защитить от всех опасностей. А он вырывается, говорит, что взрослый. Только на щеках дорожки от слез. Достала влажную салфетку и протянула ее «взрослому» сыну.

– Спасибо. – я, наконец, посмотрела на мужчину, который нашел Ваню. На вид ему лет тридцать. Одет просто и невзрачно. На щеках трёхдневная щетина.

– За что? – он кажется искренне удивился. – Это же нормально помочь другому.

– В современном мире каждый сам за себя. Простое человеческое участие уже редкость. – Ответила я.

– Тогда я отказываюсь жить в таком мире, где люди хуже зверей. Звери щенков в беде не оставляют и прекрасных дам.

– Как напыщенно! – фыркнула Лика. Я не успела ее одернуть.

– А что вам не нравится в моих словах, юная леди? – он посмотрел на нее сверху вниз. Сразу как-то выше стал, хотя был с меня ростом. – К тому же надо хоть как-то на себя внимание обратить. Я же весь серенький, невзрачный, приходится словами играть, чтоб хоть как-то заинтересовать. А девчонки все от меня шарахаются как от огня.

– Так никто сейчас на улице не знакомится. – рассмеялась Лика.

– Это почему?

– Неприлично. Нормальные девушки не знакомятся. – ответила она. А я слежу за разговором со стороны и понимаю, что девочка моя повзрослела. Еще недавно мы с ней в Барби играли, а теперь она рассуждает где нужно знакомиться, а где нет. Надо с ней дома поговорить.

– И где же мне тогда знакомится?

– В интернете.

– Это неинтересно. Мало ли с каким крокодилом я переписываться буду. Приду на свидание, а меня крокодил съесть решит.

– Крокодилы в Африке живут. Мам, мы на каток пойдем? – влез в разговор Ваня.

– Сейчас пойдем. – ответила я.

– Что за каток?

– На Красной площади. Мы туда шли. – сказал Ваня.

– А меня с собой возьмете?

– Возьмем. – кивнул Ваня, которому уже надоело стоять.

– Тогда мы помешаем вам продолжить знакомиться. С нами ваши шансы упадут еще ниже. – надо его дипломатично отшить. Жаль опыта маловато для этого.

– Тебе. Меня Антон зовут. – сказал он.

– Но мы не знакомимся. Рановато нам для таких знакомств. – я посмотрела на дочь.

– Я знакомлюсь только после девяти вечера. – хмыкнула Лика, зло посмотрев на меня.

– Тогда придется мне ждать этого времени, чтоб узнать ваши имена. – внаглую беря нас под руки, вздохнул он. – Показывайте дорогу к вашему катку. Я плохо в городе ориентируюсь.

– А откуда вы? – спросила Лика.

– Мы же договорились, что без официоза. Из мелкого городка в пяти сотнях километров отсюда. Все равно о моем городе вы не слышали. Он ничем не знаменит. А вы откуда?

– Из Москвы. – ответила Лика.

– Тогда мы точно не заблудимся. – сказал Антон.

Они шли и непринужденно о чем-то болтали, а я была в ступоре. Никогда не попадала в такие ситуации. И как от него избавится? Настроение и так было плохое, теперь окончательно испортилось. По дороге нам попались несколько фигур в виде фантастичных животных, сделанных из разноцветных гирлянд. Лика тут же забыла о нашем кавалере и потащила Ваньку фоткаться на фоне их. У Ваньки был талант к фотографии. Лика его всячески эксплуатировала. Тот не был против.

– Ей всего пятнадцать. – сразу сказала я Антону.

– Думаешь, я не вижу, что она мелкая? Лика назло тебе флиртовать начала. Хочет казаться взрослой. Пусть тренируется. – Спрятав руки в карманы, ответил Антон. Стоит и смотрит, как фоткается детвора. – Так-то ей такой старик и даром не сдался.

– Тогда зачем тебе все это?

– Скучно. Заодно к тебе поближе подберусь. – он обнял меня за плечи.

– Эй, поосторожнее. – выбираясь из его объятий, сказала я. – У меня муж есть.

– Чего-то я его не вижу. – Антон демонстративно покрутил головой по сторонам.

– Он дома.

– Муж дома, а ты тут с грустными глазами. Понятно.

– Ничего тебе непонятно.

– Куда мне, простому смертному, до таких возвышенных отношений! – Антон явно дурачился.

– Может уйдешь по-хорошему?

– Ни по-хорошему, ни по-плохому. Вам компанию составлю на этот вечер. Вам скучно, мне скучно, значит, будем развлекаться как умеем. Что ты на меня так смотришь? Вот что за жизнь такая? Подходишь к симпатичной женщине, а тебя сразу подозревать начинают в чем-то плохом. – хмыкнул Антон. – Новый год, праздник. Можно же просто побыть собой, без всяких премудростей и заморочек? Пойдем лучше фоткаться на фоне этих чудищ.

Он потянул меня за руку. Вечер действительно вышел веселый. Может нужно иногда прекратить себя сдерживать и поверить в сказку? Вновь вернутся в детство, когда за каждым поворотом волшебного города тебя ждет чудо? Правда, кошелек я убрала подальше. На всякий случай.

Гостиный двор сверкал гирляндами, напоминая пряничный домик. Огромный каток.

– Лика, присматривай за Ваней. Одного его не оставляй. – сразу выдала я инструкции детям.

– А ты с нами не пойдешь? – спросил меня Антон.

– Мама кататься не умеет. – в один голос сказала детвора и засмеялись.

– И чего тут смешного? – не понял Антон.

– Ты меня на коньках не видел. – рассмеялась я. – Как корова на льду.

– Так надо научить.

– Бесполезно. Этот вид спорта не для меня.

– Ерунда. – отмахнулся Антон, покупая билеты.

– Я тебе сейчас деньги отдам.

– Обойдусь. Пошли кататься.

– Это неправильно.

– Чего неправильно? Кататься? – серьезно так смотрит на меня.

– Платить.

– В следующий раз заплатишь ты. – пожал он плечами.

– Это плохая идея меня ставить на коньки.

– А мне нравится. – ответил он.

– Я льда боюсь.

– Но я же рядом буду. Не дам тебе упасть.

И чего я согласилась? Ноги разъезжаются по скользкой поверхности. Ваня с Ликой носились по катку, играя в салки. А я стояла и держалась за бортик. Дура дурой. И во всем Антон был виноват. Почему-то из-за него появилась уверенность, что смогу освоить эти скользкие полоски.

– Руки давай. – ко мне подкатил Антон.

– Легко сказать. Тогда я упаду.

– Не упадешь. Я же тебя не гонять приглашаю.

– Все равно страшно.

– Начинать что-то новое всегда страшно. – он взял меня за руки. – Ты под ноги не смотри. На меня смотри. Ноги ровно поставь. Держи равновесие.

– На скользком льду?

– А какая разница лед это или доска?

– С доски не упадешь.

– Легко. Доска может быть мокрая от дождя, можно на ней споткнутся. Но мы сегодня спотыкаться не будем. Просто доверься.

– Первому встречному? – хмыкнула я.

– Почему бы и нет? Тебе хочется сказки. Мне тоже. Вот и сделаем эту сказку. Хотя бы на вечер. – ускоряя темп, сказал он. Уверена, что мы ехали со скоростью улитки, но мне казалось, что ветер свистит в ушах.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Смотрю на Антона, спокойный такой. Смотрит на меня и улыбается.

– Глаза закрой и загадай желание. Раз мы сегодня решили, что у нас сказка, то в сказках случаются чудеса, а желания сбываются. Не бойся, ты не упадешь, и кошелек мне твой не нужен.

Откуда он знает о чем я думаю? Рискнуть? Что я хочу? Счастья хочу. Быть счастливой. Рывок. Я только успела машинально схватиться за Антона. Он крепко держал меня. Его губы накрыли мои. Поцелуй напоминал огонь. Пламенный, обжигающий, сильный. Я выпала из реальности. Его щетина колола щеки, а мне все равно. Время остановилось.

– Снег пошел. Наши желания сбудутся. – довольно сказал он. Первые снежинки упали мне на горячие щеки.

Метель налетела стремительно и яростно. За секунду видимость упала до нуля. Казалось, что мир перестал существовать. Остались лишь мы вдвоем.

– Красиво. – наблюдая за буйством стихии, прошептал он. – Ты мне нравишься.

– Нет. – выдохнула я. А чувствую, как внутри все сжимается от этих слов.

– Знаю. А жаль. – с ноткой грусти сказал он. Буря утихла так же внезапно, как и появилась. – Поедем к выходу?

– Поедем. – мы сдали ботинки. До закрытия катка на техническое обслуживание оставалось еще десять минут.

– Хоть номер телефона дашь? – он прямо посмотрел на меня.

– Нет. Это лишнее. Разные дороги. Конец сказки.

– Или начало. Посмотрим, исполнятся ли наши желания. – он усмехнулся. – Спасибо за вечер. Еще увидимся, когда дороги пересекутся.

– Если пересекутся.

– А мне кажется, когда.

Он ушел. Я осталась дожидаться, когда вернутся дети с катка. Странный вечер, странное приключение. Но об этом потом подумаю. Сейчас мысли разбегаются. Нужно вначале успокоиться.

Глава 3.

Сказка закончилась, наступили серые будни, а мне хотелось улыбаться искренне. Впервые за долгое время у меня было хорошее настроение. Дома на меня только поглядывали с интересом и недоверием. Лику я застала за просмотром моего телефона через два дня после приключения на катке. Она сидела на кухне и что-то активно искала.

– Свой потеряла где-то в квартире. Найти не могу. Прозвонить хочу. – Она быстро набрала свой номер телефона. Телефон зазвонил у нее в кармане. – Глупая какая. Сама же его туда положила и забыла.

– У меня нет номера телефона Антона. – Улыбаясь, ответила я. Лика сразу смутилась, но потом недоверчиво посмотрела на меня.

– Я видела, как вы...

– Целовались? – Я налила себе чая. – Это миг: ничего незначащий и ничем не обязывающий. Два человека поддались порыву. Но это не значит что нужно и дальше развивать это знакомство. Часто то, что нам нравится сердцем, потом превращается в ошибку. Поэтому надо еще и головой думать, прежде чем отдаваться чувственным порывом.

– А папа знает?

– Хочешь, расскажи ему. Тогда мы разведемся. Твой отец дал ясно понять, что ищет повод расстаться. Но виноватой выставить собирается меня.

– Ты разве не виновата?

– В том что нахал меня поцеловал? – я рассмеялась. – Считаешь, что во всем виновата женщина?

– Ничего я не считаю. – Лика отвернулась. Я видела, что она нервничает. Когда она нервничала, то теребила прядь волос.

– Спрашивай? Или так и будешь мучиться?

– Вы с папой разведетесь?

– Не знаю. Я не хочу. Но не все в моих силах.

– Почему? – спросила Лика. Пятнадцать лет, а все еще верит, что мама и папа всесильны. Жаль, что это не так.

– Я же не волшебница. Лика, люди не могут влиять на других, если другие этого не хотят. А еще есть поговорка, насильно мил не будешь. Сейчас у нас с твоим отцом трудности. Надеюсь, мы их решим, но может и не решим. Я не знаю.

– Нужно попытаться решить.

– Согласна. Нужно попытаться, что мы с ним и будем делать.

Можно было бы одернуть Лику и сказать, что это не ее дело. Только это вызвало бы массу неприятных домыслов. Зачем лишние проблемы? Еще следить за мной станет. Юная сыщица. А если я в ее телефон загляну? То же, чисто случайно. Там будет истерика. Сразу законы вспомнит. Право лично жизни. У всех оно есть кроме меня. Грустно? Нет. Я знала, на что шла, когда рожала Лику. Можно сказать, что в восемнадцать лет человек плохо соображает. Мало опыта и все такое. Невольно приходиться резко повзрослеть, когда на руках оказывается ребенок. Маленький, беззащитный пищащий комочек счастья, который требует еды. Тогда пришлось забыть обо всем. Работа, учеба, пеленки, конспекты. Гриши тогда не было. Он служил. Я же крутилась, как могла. Но с другой стороны. Когда появляется ответственность перед маленьким человеком, включается логика и разум. Вот чтобы меня ждало, если бы я продолжила знакомство с Антоном? Мимолетный роман, который пятном бы лег на мою душу? Тогда я бы перешла грань, через которую уже не вернуться.

Седьмого января нас пригласила Любовь Петровна в гости. К тому же в этот день у Гриши был выходной. Мама тоже обещала приехать. Они дружили с Любовью Петровной. Гриша был единственным ребенком в семье, так же как и я. Поэтому гостей на семейном ужине было немного. Все свои. Небольшой кружок из родителей и нас. Дети сразу были затисканы, завалены подарками. Я слушала о том, где что хочет посадить в этом году на даче Любовь Петровна. Она решила выписать какие-то экспериментальные огурцы, которые должны были дать большие урожаи. Гриша пообещал помочь накрыть парник. Вроде все было как раньше. Мы часто так вместе собирались. Только что-то изменилось. Я смотрела на всех словно другими глазами.

Вот, мама устала протерла лоб. Ее уже утомили рассуждения про огурцы. Тимофей Васильевич спорил с Артуром, моим отчимом. Гриша все время смотрел в телефон. На первый взгляд, мы похожи на картинку из журнала, а если копнуть дальше... Все это фикция. Обман. Им неинтересно друг с другом. Здесь никому не интересно. Мы здесь собрались, потому что выполняем повинность. Так надо, вот и мучаем друг друга. Только ради чего? Ради детей? А правильно мы делаем, что воспитываем их в такой атмосфере? Где нет места сказки, а лишь ее грубая подделка. Но мы старались ее поддерживать как умели. Наверное, это тоже не так и плохо.

Мы уже собрались домой. Даже вниз спустились, когда Лика вспомнила, что забыла телефон, а Ваня вспомнил про оставленные варежки. Они наперегонки побежали на вверх. Я с Гришей осталась дожидаться их около подъезда.

– Хороший вечер. – я начала разговор, чтоб нарушить молчание.

– Хороший. – смотрит на меня насмешливо. Когда-то у меня сердце замирало при виде этой улыбке. А сейчас? Нет. Это грустно. Грустно понимать, что любовь ушла. А что у нас с ним осталось? Уважение? К сожалению, уважения тоже нет.

– Может...

– Мне интересно, насколько хватит у тебя терпения. Улыбаешься мне, матери, вся такая идеальная. Вот смотрю на тебя и думаю, тебе все равно или ты мазохистка? Может стоит проверить? Вдруг окажется, что я о тебе много не знал.

– Дурак ты, Гриша. Если я тебе противна, взял бы и подал на развод.

– Ты мне не противна. Просто все прошло. Я хочу перевернуть страницу, но не могу.

– Почему?

– Помнишь, тот день, когда я вернулся? Тебя увидел, Лику. А теперь вспомни, что я тебе тогда сказал.

– Что ты нас никогда не бросишь. – ответила я. – Хочешь сказать, что ты поэтому не подаешь на развод?

– Я никогда не нарушал данное слово, не хочу нарушать сейчас.

– Какой ты принципиальный. – я отвернулась. Пойти покричать на деревья что ли? Или их поколотить, как советовали в статье.

– Какой есть. – Опять звонок телефона. Гриша посмотрел на меня, поморщился, но поднял трубку. – Уже выезжаю. Все потом.

Ревность и обида. Пусть и нет у меня тех чувств, но он мой муж. А в голове всплывали фразы из статьи. Человек не может принадлежать другому. Тогда зачем было сходиться, если мы все такие независимые? На глазах выступили слезы.

– Мне нужно...

– Только не надо врать. Но на развод я не подам.

– Дело твое. – Гриша пожал плечам и пошел к машине. По дороге он обернулся. – Вы ведь доберетесь сами?

– Доберемся. – Пусть лучше едет, иначе расплачусь. А слезы он видеть не должен. Это неправильно. Так говорят психологи.

Гриша уехал. Я вытерла слезы, как раз  когда вернулись дети. И вот я опять улыбалась. Вру, что папу срочно вызвали на работу. Вокруг все так красиво, мелькают огни. Едут машины. Мы в автобусе. Я смотрела на окружающую меня красоту и чувствовала, как в душе сжимается комком одиночество. Вроде рядом дети, а я все равно чувствую одиночество. Как будто я потеряла часть себя. Он хочет перевернуть страницу, но не может из-за данного мне раньше слова. Глупо. Праздник. Я же второй праздник встречаю в слезах. Разве так можно?

Глава 4.

Конец января. Мой день рождения. Все это время я продолжала жить, старательно отводя глаза. Он переписывался с ней не скрывая. Мог и разговаривать по телефону с ней при мне. Уезжал по первому звонку. Нервы были на пределе. Плакать в ванной дурацкий совет. Не помогает. Может, стоило с деревьями поругаться пойти? Пока еще до этого уровня не дошла. Дневник писать не вышло. Дальше «Мне обидно» и «ненавижу» я не продвинулась. Хотя опять плакала. Но плакала я когда никого не было рядом. Для всех я продолжала улыбаться. Успешная, жизнерадостная женщина, у которой все хорошо. Дома всегда приготовленный ужин. Уроки с детьми выучены. Проблемы? Я все решу сама. Нужно вызвать сантехника? Вызову. Слетели все настройки на телевизоре? Я все налажу. Мои проблемы останутся при мне. И пусть я валюсь без сил на кровать, часто пустую. Но должно же все это когда-то закончится.

День рождения. В какой-то песни были слова, что это грустный праздник. Утром меня поздравили дети. Ваня подарил сделанную из бумаги открытку. Лика сплела браслет из бисера. Красивый. Такой не стыдно и как украшение носить. Золотые у нее руки. Я так не умею. Ни вязать, ни рукодельничать. Только готовлю неплохо. Гриша работал в ночь, поэтому он еще не вернулся. Можно было гадать поздравит или нет. Я запрещала себе надеется. Но то и дело начинала думать: поздравит или нет.

Было около трех часов, когда мне сказали, что меня хочет видеть какая-то женщина. Я думала это по работе. Она стояла около входа. Красивая? Нет. Обычная девушка. Простая курточка, дешевая шапочка, яркий макияж. Из плюсов только фигура и молодость. Джинсы обтягивали тонкие ножки, на худых птичьих лапках маникюр с наклейками в виде Микки Мауса. Это сколько же ей лет? Надеюсь, восемнадцать есть.

– Здравствуйте.

– Добрый день.

– Вы Софья Леонидовна? – нервно спросила девушка.

– Да.

– Гребова?

– С утра была ею. – стою, разглядываю ее. Почему-то такое спокойствие наступило. Как будто я в кабинете стоматолога и мне сделали анестезию, чтоб вырвать зуб.

– А Гриша ведь ваш муж?

– Пока еще муж. Пойдем на свежий воздух. – сказала я. На мне теплая водолазка и теплая жилетка, потому что в магазине прохладно. На улице около нуля. Но я не чувствую холода. Наоборот, он успокаивает.

– Меня Настя зовут. Мы с Гришей уже давно вместе. – сказала она. – В мае будет два года.

Она зачем-то мне рассказывает, как Гриша с ней познакомился. Я тогда с детьми картошку у свекрови на огороде сажала, а он сказал, что ему все праздники пришлось работать. Оказывается, он в это время с Настасьей развлекался. И не сказал, что женат. Запудрил ей мозги, а она его любит и детей хочет. Зачем я все это слушаю? Может потому, что я растерялась от ее появления? Наверное. А вокруг слякоть. Зима в этом году ленивая. Морозов серьезных не было.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать. – ответила она, потупив глаза.

– А если правду?

– Девятнадцать.

– Мики Маус это круто на ногтях.

– Мне тоже нравится. Люблю красивые картинки. – она улыбнулась, приняв это за комплимент. – Я боялась к вам идти. Думала вы ругаться будете.

– Ругаться? – Толку с ней отношения выяснять? Все равно не поймет. А девочку жалко. Чисто по-матерински. Она чуть старше моей Лики. Тоже мне соперница. – Насть, больше не надо сюда приходить. Работа не место для выяснения отношений. А твой Гриша – козел.

– Мой?

– Ты же за этим пришла? Забирай. – я ушла в магазин. На душе было такое чувство, будто я барыня, только что скинула в подарок старую шубу со своего плеча. Шуба была хоть и любимая, но изрядно потрепалась и поизносилась. Моль ее поела. Мне-то она нужна была, лишь как что-то привычное и уютное. А девочке зимой ходить не в чем. Пусть радуется. Потом наплачется еще. Гриша растопчет ее «чистые» и «светлые» чувства, про которые она мне минут пятнадцать говорила. Помню в том году Лика мне на полном серьезе заявила, что замуж пойдет только за какого-то актера. Показывает мне его фото. Дяденька меня старше на пять лет. Я его за старика посчитала, а у нее любовь. И чувства чистые-чистые, светлые-светлые. Мы все фильмы с его участием пересмотрели. Журналы с интервью покупали. Я не возражала. Ждала, когда это увлечение пройдет и мой ребенок поймет, что дяденька ей в отцы годится. И тут он женился на какой-то певице. Лика это не смогла ему простить и чувства завяли. Сейчас она по теннисисту вздыхала, что жил в Австралии. Еще лучшее. До Австралии нам далеко. И это лучше, чем какой-то Вася, Петя или дядя Гриша, что подряд голову маленьким девочкам. Чего-то так противно стало. И во рту привкус горечи. Купила себе шоколадку. Сегодня день рождение. Можно позволить себе послабление в диете. Только шоколад не помогает от этой грязи избавиться. Противно.

Я с трудом доработала до конца дня. Потом пошла домой. В руках букет, что мне подарили от коллектива. Тортик детворе. Бутылка красного вина. Гулять так гулять. К тому же такие подарки сегодня получила. В квартире все прибрано. Уроки сделаны. Такое случается два раза в год: на мой день рождение и на Восьмое марта. Жаль, что праздники не каждый день. Или, наоборот, повтора сегодняшнего дня я не хочу. А вечер только начался. Бутылку вина открыла сразу. Еще немного и у меня начнется истерика. Я же не из железа.

– А чего это ты сегодня с цветами, тортом? Что за повод? – Гриша зашел на кухню. Я сижу на стуле, смотрю на бокал вина в своих руках.

– У меня сегодня день рождения. Забыл?

– Забыл. – Он как-то виновато провел рукой по волосам. – Из головы вылетело. Поздравляю.

– Спасибо.

– А что сегодня на ужин? Или может пиццу закажем? – Предложила Лика.

– Сегодня салаты, бутерброды и торт. Только после того, как мы с папой поговорим.

– О чем? – спросил Ваня.

– Оставьте нас на пять минут. – сказала я, выпивая бокал залпом и наливая следующий. Я дождалась, когда они уйдут в комнату. Все равно наушничать будут. Дурная привычка, от которой я не могу их отучить. Да и ладно, все равно узнают. – что Гриша, хотел развода, ты его получишь.

– Послезавтра я подам заявление на развод. Нам через суд придется разводиться или через загс? Ты же у нас все узнавал?

– Через суд. Дети и квартира. – Он говорил спокойно, а в глазах была растерянность.

– Квартиру продаем, деньги напополам. Или ты выкупаешь у меня мою долю?

– Продаем.

– Так как разводом занимаюсь я, то продажей ты. Дети у нас взрослые сами решат с кем останутся.

– С тобой.

– Может и с тобой. Чего ты так на меня смотришь удивленно? Если захотят. Они и с тобой могут жить. А я буду вам алименты платить. Забавно. – я рассмеялась. А на глазах слезы. Еще не хватало мне тут разреветься. – Но это мы потом обговорим. Сейчас я не в том настроении.

– Ты куда? – спросил он, увидев, что я направилась к входной двери.

– Пройдусь.

Мне стало просто необходимо поговорить с деревьями. Или поплакать в стороне от посторонних глаз.

Глава 5.

Банка пива. Парк. Часов восемь вечера. Люди торопились домой, а я бродила между деревьями. Они спали. Не видели меня и не слышали. А я утопала в сугробах. Вой не вой, плачь не плачь, а ничего не изменится.

– Гриша самый натуральный козел. – прошипела я.

Попыталась ударить дерево, промахнулась. Упала в сугроб. Куртка сразу намокла. Хорошо, что я шубу надевать не стала. Теперь у меня мокрые не только ноги, но и куртка. И брюки. Весело. Я встала и попыталась ударить дерево второй раз. Отшибла руку. Больно как. Поскользнулась. Упала в сугроб. А под ним вода. Может хватит воевать и домой пора возвращаться?

– Чуда хочу! Вот чтоб здесь и сейчас! – довольно громко сказала я.

Хотелось кричать. Душа разрывалась на части. Я лежала на спине и смотрела на ветви деревьев, что утопали в ночном небе.

– Сегодня мой праздник! Я имею права на чудо, а не на это унижение. – Вот и слезы, которые так давно просились выплеснуться наружу.

– И какого чуда хочет Миледи? Может это в моих скромных силах? – спросил мужской голос. Где-то я его уже слышала. Мужчина стоял чуть в стороне и дымил сигаретой. Я даже села.

– А ты чего здесь делаешь? – я смотрела на Антона и не верила своим глазам.

– С работы возвращаюсь. Вижу тут чудес просят, дай думаю подойду, спрошу каких.

– Считай чудо случилось. Два раза столкнуться случайно с человеком в Москве – это почти нереально.  – ответила я, падая назад в сугроб.

– Я в судьбу верю. Если суждено встретиться, значит люди встретятся в любом случае. – ответил Антон. – Ты еще не замерзла?

– Не знаю. Мне сегодня тридцать четыре года исполнилось.

– Поздравляю. Хорошая дата и повод вспомнить детство. Тебя дети дома ждут. Так что поднимайся, пока воспаление легких не подхватила.

– Дети с мужем. Я сегодня на развод согласилась. Он с малолеткой встречается. Она старше дочери на пару лет. Представляешь?

– Это не повод в снегу валяться. Пойдем. – он протянул мне руку.

– Мне нужно еще пять минут.

– У меня этих пяти минут нет. Я устал. Хочу есть. Так что поднимайся. – он поймал меня за руку и потянул на себя. Сильный. Не отпуская моей руки, он пошел к дорожкам. – Ты где живешь, гулена?

Я машинально назвала адрес. Кажется, начала замерзать. Мокрая одежда противно липла к телу.

– Две остановки отсюда. – сказал он задумчиво. – Ладно, пойдем тебя провожу что ли.

– Не хочу.

– Что не хочешь? Чтоб я тебя провожал? Или домой не хочешь?

– Да.

– Чисто женский ответ. И на что это да было сказано?

– Я немного на лавочке посижу и дойду домой сама.

– Ага. Уснешь и обморозишь себе чего-нибудь. – Антон посмотрел по сторонам. – Это летом хорошо на улице спать. Зимой опасно.

– Сейчас вроде не холодно.

– Ко мне пойдешь? Думай быстрее. – спросил он. – Ладно, пойдем у меня согреешься, а там посмотрим.

– Нет. Я лучше домой.

– Давай без этого нытья. Нам с тобой не по восемнадцать лет. Домой идти ты не хочешь. Особенно в таком виде. Чувствуешь себя оскорбленной. Хочешь найти приключений на пятую точку. Или, грубо говоря, наставить своему милому таких же рогов, как и он тебе. Я тебя не обижу. Пошли.

– Я тебя не знаю.

– Заодно и познакомимся. Тебя как зовут? А то я так в тот раз и не спросил твоего имени.

– Софья, Соня.

– Соня. Мне нравится. – его пальцы сильнее сжали мою руку.

Мы вышли из парка. Свернули во дворы. Это нужно с головой не дружить, чтоб пойти не пойми куда с малознакомым человеком.

– Пиво и вино мешать опасно. – сказала я, отвечая на свои мысли.

– Нормально все, Сонь. Ничего такого в этом нет. Тем более у тебя повод есть. Даже два. – ответил Антон.

Звенит телефон. Гриша. Потом смска от него, а следом и от Лики с вопросом где я. Грише ответила, что в загуле. Лике, что ночевать не приду. Правда, писать, что у ее великовозрастной матери взыграл юношеский максимализм не стала. Знаю, что неправильно. Плохой пример и все такое. Но я сорвалась.

В квартире много народу. В основном нерусские. Вокруг разговоры на их родном языке. Стало страшно. Первая мысль, куда я попала? А вторая, что я здесь забыла?

– Куртку давай. Эта дверь туалет, эта ванная. У тебя пять минут. Жду. – говорил, как приказывал. В глазах же и на губах улыбка. Чего-то моя пятая точка больше приключений не хотела. Захотелось домой. Комнатушка метров девять. Две кровати, шкаф и стол. – Это моя койка. Так что раздевайся и чувствуй себя как дома. Васька сегодня в ночь работает. Так что никто нам с тобой не помешает.

– Что-то больше приключений неохота. – честно призналась я. Антон рассмеялся.

– Раздевайся. Ты вся мокрая как мышь. Не хочешь – я заставлять не буду. И давай без лишней скромности и стеснения. Баб голых я видел. Так что не удивишь. Вещи сейчас сушится повешу, чтоб завтра хоть немного просохли. Сонь, не спи. Потом обдумаешь, как оказалась в столь жуткой ситуации.

Через пару минут я сидела, завернувшись в одеяло. Действительно замерзла, а даже не заметила этого. Все вещи развешены или на батареи, или на стуле, что Антон поставил рядом. Вот дура, решила острых ощущений испытать. Вернулся Антон с большой тарелкой риса с мясом и полулитровой кружкой чая. Он сел рядом и протянул мне одну ложку.

– Это не ресторан, а скорее походный вариант, но выбирать не приходится.

– Я не ем вечером.

– Сегодня сделай исключение. Завтра будешь ерундой голову забивать. – сказал он, активно уплетая рис. – Смелее Сонь. Ты вон, с сегодняшнего дня новую жизнь начала. Чего еще бояться?

Мы ели рис из одной тарелки, запивали чаем из одной кружки. Сразу потеплело. И в сон потянуло. Тяжелый был день.

– Ну что, спать? – он посмотрел на меня.

– Спать. – я согласно кивнула.

– Двигайся тогда к стенке. – Антон выключил свет. Свитер, футболка, джинсы остались на стуле. Я невольно напряглась, когда он забрался ко мне под одеяло. – Не бойся. Я же сказал, что не обижу. К тому же спать хочу. График суточный. После него тяжело о женщинах думать, хотя ты мне нравишься. Еще тогда понравилась. Принцесса из сказки. Поэтому, я тебя поцелую, и мы уснем. А продолжим знакомство в другой раз. Когда я не буду так сильно хотеть спать, а ты не будешь пьяная. Иначе завтра ты начнешь меня избегать, потому что тебе будет стыдно. Ты ведь честная и правильная.

Я молчала, слушая его. Антон достал наушники и плеер. Протянул один наушник мне. Музыка. Целая подборка романтичных песен. От них так сердце и замирало. Он поцеловал меня в губы и через минуту уже спал. Меня тоже выключило. Странный день закончился.

Глава 6.

Почему во время поцелуев начинается волшебная химия? По сути, губы прикасаются к чужим губам, а при этом по телу разносятся восхитительные разряды. И становится так тепло и приятно.

– Я тоже не против продолжить, но тогда опоздаю на работу. Думаю, ты тоже. – голос хрипловатый, на Гришин непохож. Открыла глаза и тут же их зажмурила.

– Меня Антон зовут, а ты Соня. Сегодня у нас среда пять тридцать утра. – не скрывая веселья, сказал он. – Мне уже скоро выходить нужно, так что просыпайся.

– Встаю. – поспешно сказала я.

– Ты молодец. – он быстро поцеловал меня в губы и поднялся.

Я села на кровати, продолжая кутаться в одеяло. Надо же было так попасть. Антон быстро оделся. Хоть и старалась не подглядывать, но все равно не удержалась. Любопытно же с кем кровать делила сегодня. Среднего телосложения, жилистый, на щеках все та же небритость. Волосы коротко стрижены под машинку. Он посмотрел на меня и подмигнул. Сразу стало неловко.

– Я сейчас вернусь. Не скучай.

Он ушел, а я стала быстро одеваться. Одежда была или влажной или стояла колом. Хотелось спать. Я села за стол. Какое же самочувствие паршивое и физическое и моральное. Вернулся Антон с кружкой чая.

– Извини, второй нет. Но это хоть и одна, но большая. – сказал он, доставая пакет с конфетами.

– Я потом, дома...

– Не глупи. Скушай конфетку, настроение поднимется. – он подвинул ко мне кулек с конфетами.

– Я и так вчера шоколадку съела. – машинально ответила я.

– Так-то вчера было. – хмыкнул он. – Сонь, ты только в себя не уходи. Я все еще здесь, и мне так с тобой пообщаться охота. А ты от меня сбежала в свои мысли.

– Мне очень стыдно. – честно призналась я.

– За что? В жизни все бывает. Даже самые сильные люди порой срываются. А у тебя был сильный повод, насколько я понял. – он взял меня за руки. – Иногда хочется ото всех сбежать, что ты и сделала. Обычно к подружкам жаловаться ходят, а ты зачем-то в сугробы полезла. Кстати, что ты в парке делала? Маньяка искала? Время холодное. Они в парках в это время не гуляют.

– С деревьями разговаривала.

– И как? – посмеиваясь, спросил Антон.

– Не отвечают.

– Это даже к лучшему. Если бы ты мне сейчас начала рассказывать их тайны, я бы испугался.

– Статья была, если хочешь высказать, что на душе накипело, сходи в парк и расскажи все деревьям.

– Это скорее в лес идти надо и не во время оттепели, когда на ногах легкие сапожки. Там другая обувь подойдет. И не ночью.

– Глупо как-то вышло.

– Зато мы с тобой встретились. Пей чай и давай свой телефон.

– Зачем?

– Номер тебе свой забью. Сегодня позвоню, как перерыв будет. Так телефонами пользоваться нельзя, но в перерыв можно.

– Антон, я не думаю...

– Что это хорошая идея? – спросил он. – Сонь, я тебя замуж пока не зову. Просто предлагаю пообщаться. Если что, останемся друзьями. Но если не общаться, то не узнаем получиться что-то у нас или нет. Ты у нас теперь дама свободная.

– Я еще не развелась.

– Так разведешься. Я так понял – это дело решенное. Или ты его все-таки простить хочешь?

– Не смогу.

– Тогда о чем разговор?

И верно, о чем разговор? Может, о том, что я не особо и хочу начинать новые отношения? Или что я боюсь? Или что мне жутко стыдно? Минута и он уже забил свои номер ко мне в телефон и скинул звонок к себе. А телефон у него простой, дешевый андроид за пару тысяч.

– Что мы сделаем. На это неделе я в две смены работаю. За товарища пришлось поработать. А на следующей будет не так много работы, тогда и погулять сходим. Хорошо?

– Не знаю.

– Договоримся. Пойдем, выходить пора. У кого графики человеческие, те с восьми — девяти работать начинают, а нам поставили с семи утра до семи вечера. Приходится рано вставать.

– Мне тоже надо и Ваню в школу отвести и на работу.

– Ты где работаешь?

– В магазине. – ответила я.

– Я на складе. Здесь, неподалеку.

На улице темно. Сыро. На дорогах лужи. Антон взял меня за руку. Несколько раз помог перейти скользкие участки дороги. Непривычно все это.

– Сонь, ты чего молчишь? Накручиваешь себя и коришь на чем свет стоит?

– Думаю, что дома сказать. Чувствую себя школьницей, что домой ночевать не пришла.

– Ты не оправдывайся. Тем более перед кем? Перед детьми? Это не их дело. Перед мужем? Вы уже не вместе. Сделай вид, что все так и должно быть.

– И стать с ним на одну доску? Получается, я не лучше его.

– Нашла тоже с кем себя сравнить. И зачем сравнивать? Будь собой. Вот такая какая есть. – сказал Антон. Он задымил сигаретой. – Расставаться всегда тяжело. Еще и страшно. Чего там впереди? А будет ли кто-то там впереди? Когда сходишься с человеком, думаешь, что на всю жизнь, а оказывается, что на небольшое время. Тяжело это принять.

– Ты тоже в разводе?

– Нет, не женат и не был. Но жил одно время с девушкой одной. Не получилось ничего. Я думал, что все серьезно, а для нее это было не так. Но тебе тяжелее. Сколько ты с ним вместе?

– Почти шестнадцать лет.

– Долго. Сонь, что бы ты себе ни придумала, одна ты точно не останешься. А твой бывший, дурак. Поймет, что потерял, да поздно уже будет.

– Спасибо за поддержку. – я невольно улыбнулась.

– Это не поддержка, а правда. Ладно, Сонь. Мне направо, а тебе налево. Будет совсем тяжело. Пиши смску. Я потом перезвоню.

– Да нормально все будет.

– Конечно нормально. У нас по-другому и не будет. Дай я тебя поцелую. – Почему-то я подумала. Что он меня в щеку поцелует, но я ошиблась. Его губы были с привкусом горечи. Он крепко держал меня, прижимая к себе. Губы касаются губ, а по всему телу разносятся электрические разряды. Они заставляют кровь бежать быстрее. И колются как снежинки, что падают на щеки.

– Что-то мы с тобой своими поцелуями бураны вызываем. – рассмеялся Антон. Снег падал большими хлопьями, посыпая все вокруг легкими воздушными перьями. – И это от простого поцелуя. А что же дальше будет? Эх, будь у нас с тобой побольше времени, мы бы... Но не будем торопить события. Еще успеем надоесть друг другу.

– Ты так уверенно об этом говоришь. – не выдержала я.

– Я верю в лучшее. Главное, в чудо верить, тогда оно обязательно исполнится. – он опять быстро поцеловал меня. – все, а то уходить не захочу. Больно притягательная.

Он быстро пошел прочь, а я в сторону остановке. Снег продолжал идти. Покрывая грязь белым покрывалом. А сердце предательски замерло. Чудеса да и только. На остановке стоять долго не пришлось. Подъехала маршрутка. Народу пока немного. Но люди смотрят на меня как-то косо. На куртки разводы. Брюки снизу грязные. На бомжиху похожа. Согласна с ними, но мне нужно домой. Больше так глупо себя вести не буду. Запищал телефон.

 «У тебя сладкие губы. Мне нравится».

И чего ему отвечать? Пока я об этом думала, пришла вторая смска.

«Удачного дня!»

«Тебе тоже удачного дня».

Шаг сделан. Общение продолжено. Теперь не отвертеться. Взгляд падает на обручальное кольцо. Я столько лет его носила. А теперь? Теперь оно стало давить. Я сняла золотой ободок и зажала его в ладони. Я помнила, как мы выбирали колечко. И как сердце билось, когда Гриша надел его мне на палец. Сколько было тогда надежд! Я верила, что мы с Гришей сможем преодолеть любые трудности. Что наша семейная лодка преодолеет все шторма. Но не получилось. Металл в кулаке жег огнем. Противно, не приятно. Мы с Гришей вдвоем предали то, к чему стремились. Ничего уже брак не спасет. Нужно с этим смериться. Только все равно обидно. Когда я вышла из маршрутки, то размахнулась и кинула кольцо в сугроб. Обратной дороги нет. Остается расправить плечи и двигаться вперед. Не обращать внимания на препятствия и не показывать слез. Справлюсь. Должна справиться.

Глава 7.

Дом встретил меня привычной утренней суетой и бойкотом от Лики и Гриши. Накатило чувство вины, но я ему не поддалась. Да и виноватой себя чувствовать не было времени. Быстро приготовив завтрак и переодевшись, я повела Ваню в школу. Лика убежала раньше, чтоб с нами не идти.

– Мам, а правда вы теперь с папой вместе жить не будете? И мы теперь переедем? – спросил он.

– Правда.

– А где мы жить будем?

– В новой квартире.

– Мне и здесь нравится. И я хочу, чтоб мы дальше жили вместе. А то папа нас забудет. – горячо сказал Ваня.

– У Коли родители вместе не живут. Папа к нему раз в месяц приезжает. А недавно забыл, когда у Коли день рождение. Я так не хочу.

И что я должна была ответить? Я сама не знала, как все будет дальше, а он задавал мне такие вопросы. Но нужно было Ваню успокоить. Сказать, что папа его никогда не забудет? А если папа плюнет на нас? Я не знала, что Гриша планировал в дальнейшем. Могло получиться, что я Ваню обману. Этого мне не хотелось.

– Не переживай. Мы с папой все обсудим и решим. Я пока сама мало что знаю.

– Почему? Ты же мама. Ты все должна знать. Ты умная.

– Спасибо, но я не все знаю на этом свете. И я тоже могу ошибаться. – ответила я, невольно улыбнувшись.

– Нет, мам. – уверенно так сказал. Как же он в меня верил. Я так не верила в себя, как он.

– Все равно, я не знаю о чем думает твой папа. Поэтому, как узнаю, так все тебе скажу.

– А что значит «шляться»? Вчера папа сказал, что ты где-то шляешься.

– Это грубое выражение. Его нельзя говорить. Я вчера гуляла.

– Всю ночь? – уточнил Ваня.

– А почему бы и нет?

– Хорошо быть взрослым. Можно всю ночь не спать. А меня в девять уже отправляете. Это несправедливо. Вот когда я вырасту...

Ваня пустился в фантазии на эту тему. А я могла подумать. Гриша решил начать против меня войну через детей? Глупо, подло, грязно. Не ожидала я от него такого. Думала миром разойдемся. Я ведь ничего ему не сделала. Это он мне изменял. Щеки загорелись огнем. Я не лучше. Вон, сегодня как с Антоном целовалась. Так что строить из себя девицу самых честных правил глупо.

Пожелав удачного дня Ваньке, убежала на работу. Только работать было особенно тяжело. Мысли были далеко от дел. Нужно было подать в суд на развод и раздел имущества. Значит, нужно завтра уйти раньше. Вечером я хотела посмотреть в интернете, как составлять исковое заявление. Вроде все мосты разрушены. О чем тут горевать? Но морально было тяжело.

«Чего-то ты у меня из головы не выходишь целый день».

Смска от Антона пришла около трех часов дня, когда я была вся в работе. Невольно пришлось сделать паузу.

«А мне некогда думать на посторонние темы. Работы много».

«Счастливая. А я вот твои губы вспоминаю».

Ну и вспоминай дальше. Некогда мне ерундой страдать. Странно, что я при этом улыбалась.

Сегодня у меня был спорт. Я решила продолжать держать себя в форме, хотя больше всего я мечтала забраться под одеяло с шоколадкой и носа не показывать. Жалеть себя весь вечер. Но денег потраченных на абонемент было жаль. Физические нагрузки хорошо снимали злость. Главное было не перестараться. Иначе завтра буду себя развалиной чувствовать. Так было когда я в первый раз дорвалась до тренажеров, а потом по стенке ползала.

Надо улыбаться, держать марку. Все неприятности встречать с улыбкой на лице. Минус мне. Сегодня про улыбку я забыла. Целый день хмурилась. Никого не интересует, что у меня жизнь рушится. Нужно показывать, что все хорошо. А слезы это для подушки в одинокой кровати. И тем более не на беговой дорожке.

На душе такая тоска, что не могла заниматься. Аутотренинг не помогал. Я бежала вперед, а куда и зачем не знала. Нужно было жить дальше, только как? Еще недавно я жаловалась на серые будни, теперь они сменились сумерками, в которых не видно куда мне надо идти. Шоколадку хотелось до одури. За этими размышлениями меня и застал звонок от Антона.

– Привет. Как дела? – спросил он. Голос веселый, бодрый.

– Привет. Нормально. – а у меня так ответить не получается. Хоть я старалась быть веселой, а получалось все равно фальшиво.

– На обед пошел. Решил тебе позвонить. – и, правда, я слышала, как чавкает.

– Приятного аппетита.

– Спасибо. Чего делаешь?

– Домой иду. Спортом занималась.

– А я сегодня целый день на работе им занимаюсь. На все группы мышц сразу.

– Кем ты работаешь?

– На складе товары собираю. Порошки, щетки и другую чушь. Сонь, я тебе сразу скажу, что парень я небогатый. Звезд с неба не хватаю и не вряд ли когда буду. За душой ничего нет. Как квартира сгорела, так теперь и жить негде.

– Поэтому снимаешь?

– Здесь? Я устроился на пару месяцев денег поднять. Все равно почти все время на работе, поэтому койке вполне хватает голову приложить. Потом летом к себе уеду. Так я по родне живу. Ночь у одних, ночь у других.

– А что квартиру не отремонтируешь?

– Там под ноль все сгорело. Восстановлению не подлежит. Так что я, как тот пес бездомный, что по улице шатается. Ни кола ни двора. Будет желание, я все решу. Но пока желания нет. Я к чему все это говорю, у меня не будет возможность шубки покупать. Сережки золотые дарить.

– Шубу я сама себе купила.

– А я это позволить не могу. Но человек я наглый. Все равно с тобой гулять хочу, и в губы сладкие целовать. Что думаешь?

– Самая дурная презентация какую я слышала в своей жизни. – честно ответила я.

– Зато правдивая. Я не хочу, чтоб ты обманулась во мне. Поэтому начинать лучше с правды.

– Которая бьет по голове. Логично. – хмыкнула я. Он же принял за чистую монету.

– Я тоже так думаю. – серьезно ответил он. – Ладно, завтра утром позвоню. Часов в восемь.

– Тогда уж лучше в восемь тридцать. Я как раз Ваню в школу провожу.

– Договорились. Целую тебя.

Подумать есть о чем. Хоть он и сказал правду, но эта правда здорово отпугивала. Если мужик к тридцати годам ничего не нажил и явно не собирался, зачем он мне? Что-то с ним явно было не так. Раз до сих пор Антон не был женат. И его похоже интересуют только постельные отношения. А что было нужно мне? Пока ничего. Я ведь еще была замужем. Может, просто буду с ним общаться. По крайней мере, общение с ним поднимало настроение. Мне нравилось чувствовать, что мною кто-то интересовался. И на Грише свет клином не сошелся. Есть и другие мужики, хоть пока и обратил внимание лишь такой странный, как Антон.

Гриша был сегодня дома. Я поблагодарила маму, что она сегодня с детьми посидела, пока я на тренировку ходила. Даже ужин нам приготовила. Хоть можно было у плиты не стоять. Правда, смотрела она на меня осуждающе.

– Я тебе говорила, что твои тренировки и отлучки до хорошего не доведут. Гриша говорит, что вы разводитесь. – зашептала она в прихожей.

– Разводимся. У него любовница. И давно. – также тихо ответила я.

– От хороших жен мужья не гуляют.

Обидно как. Я же не была в этом виновата. Но спорить с мамой я не стала. Подумала, что завтра по телефону постараюсь ей все объяснить. Главное сейчас было не сорваться. Я выпила успокоительные, нацепила на лицо улыбку. Нужно было держать марку и не показывать, что я переживаю. Это лишнее. Проверила уроки у детей. Лика все еще дулась. Гриша валялся на кровати и смотрел телевизор.

– Поговорим? – спросила я.

– Давай. – он выключил телевизор и выжидательно посмотрел на меня.

– Ты уже всем разболтал, что мы разводимся. Включая детям.

– А что здесь скрывать, если их мать где-то шляется?

– Неприятно? Мне тоже неприятно было, когда ты лапшу вешал по поводу командировок и срочных выходов на работу. – он попытался возразить, но я остановила его. – Не будем сейчас опускаться до грызни. Мы не собаки. Завтра я подаю на развод. Что по поводу продажи квартиры?

– Проще продать пустую квартиру. Вывезти вещи нужно.

– Я у матери прописана, вместе с Ванькой. Ты у своей с Ликой. Юридически квартира чистая. За коммунальные услуги платим исправно. Тогда что-то на дачу вывозим к твоей матери. Остальное продаем. Я тогда завтра начну искать съемное жилье. Накопления делим пополам. Вместо юга будем тратить на съем.

– Лика хочет со мной остаться. Я с ней разговаривал.

– Смотрю ты везде успел. – вздохнула я. Его слова касательно Лики задели за живое. – Это ее право. Если она хочет жить с тобой я не против. Тогда вопрос с алиментами отпадает сам собой. Нагрузку поделили напополам. Лика знает о твоей Насти?

– Знает. Думаю на выходных их познакомить.

– Тогда уж и Ваню возьми. Настя не против того, что Лика с вами жить будет?

– Не должна.

– Значит для нее это сюрприз. Здорово. – я невольно представила, как она обрадуется такому повороту.

– Она поймет. – нахмурился Гриша.

– Это не мои проблемы, а твои. – ответила я. И поняла, что теперь его проблемы меня больше не касались, как это было раньше. У него другая жизнь. Мне не надо за него переживать. Наши с ним дороги разошлись. И ничего с этим поделать было нельзя.

– Ты мне говорила, что у тебя никого нет.

– Тогда не было. Сейчас появился.

– Зараза ты.

– А что ты злишься? Думал, что я буду по тебе слезы лить? Волосы на себе рвать? Не буду. На тебе клин клином не сошелся, милый. – я усмехнулась и ушла на кухню.

Меня трясло. Нервы были на пределе. Ничего. Справлюсь. Расставаться со старым всегда тяжело. Но это необходимо. Необходимо пережить, перетерпеть. Потом легче будет.

Спать пришлось на одной кровати вместе с Гришей. Сна не было. Мысли то и дело возвращались к прошлому. Я вспомнила как мы первый раз ходили гулять, как расписывались, как радовались квартире. Первый класс детей. Поездки на море. Еще недавно мы были семьей, а теперь чужие люди. Почему так произошло?

«Не грусти. Все будет хорошо».

Смска от Антона пришла часов в одиннадцать и застала меня врасплох.

«Откуда ты знаешь?»

«Угадал. Спокойной ночи. Сладких снов.»

Прошло пару минут и пришла еще одна смска.

«Желания сбываются. Главное в это верить.»

Он про то желание на катке? Тогда я загадала, что хочу быть счастлива. Может и правда сбудется? Должно сбыться. Главное верить. Стало тепло. Глаза стали закрываться. В голове какие-то песни крутятся. Всего один вечер послушала, а мотивы навязчивые. Теперь они у меня точно с Антоном будут ассоциироваться. А дальше наступила темнота.

Глава 8.

Я не находила себе места. Гриша ушел вмести с детьми знакомиться с Настей. Видимо, у них все было серьезно. Я же собирала вещи. Но, если подумать, то сейчас даже хорошо, что я одна осталась. Можно ни от кого не прятать слез, которые то и дело возникали, стоило мне начать собирать вещи. Столько воспоминаний. По сути, это ведь вся моя жизнь. Наша жизнь. И опять слезы. Телефон прервал мои страдания по-прошлому. Опять Антон.

– Привет, а в ответ поток слез. Чего случилось? – устало спросил он.

– Не обращай внимания. Вещи разбираю. А мои поехали с этой Настей знакомиться. – прям по-детски прозвучало. Самой даже неприятно стало.

– Отдыхай пока возможность есть. – хмыкнул он.

– Я и отдыхаю. Неприятно просто.

– Ревность: хоть не мое, но другим тоже трогать нельзя. – Антон зевнул.

– Устал?

– Совсем без сил. Спать охота. Завалиться бы сейчас на пару дней в спячку. С удовольствием по изображал бы медведя.

– Долго тебе еще по такому графику работать? – мне было его действительно жалко. Пашет, как вол. На пределе сил.

– Пять смен. Чего-то переборщил я со сменами. А все от жадности. Мол, сейчас поработаю, а потом отдохну.

– Главное не сорвись.

– Нормально все. И не такое в жизни было. Это всего лишь дурацкая работа. А ты теперь за меня переживаешь? – весело спросил он.

– Как за любого другого знакомого.

– Осадила. А я думал, что стал единственным и неповторимым. Пойдем сегодня гулять?

– Тебе отоспаться надо. А ты гулять.

– На том свете отосплюсь. Сегодня у входа в парк часов так в семь тридцать? Больно я тебя увидеть хочу. Так что не плачь. Все наладится, а я пойду работать. Не опаздывай.

Одно дело по телефону болтать. Другое дело лично встречаться. К тому же я еще не решила, нужны ли мне эти отношения. Дел много. Скоро вернутся дети. Нужно ужин приготовить. В горле комок. Это ведь все отговорки. Мне страшно вновь с ним увидеться. Отвыкла я от других мужчин. Если подумать, то Грише я за все это время даже не изменяла. Первая любовь, ранний брак. Конечно, мне было боязно. Но и начинать жить надо. Сидеть у окна и плакать о прошлом я не собиралась.

Вечер. Дети и Гриша еще не вернулись, поэтому объяснять куда я пошла не надо. Две остановки до парка я прошла быстрым шагом. Нужно было собраться с мыслями, выработать стратегию поведения. Парк. От волнения кровь стучала в ушах. Вроде пришла вовремя, а его нет. А что если не придет? Тогда я буду чувствовать себя глупо. Нужно мне все это? В интернете пишут, что после разрыва должно пройти время. Не надо сейчас в омут новых отношений бросаться. Надо пережить прежние отношения. Окончательно с ними распрощаться, а потом уже в новые идти. Иначе ничего хорошего от этого не получится. Такие статьи пишут умные люди. Вроде нужно их слушать. Тем более что я во многих вещах согласна с авторами, пишущими для журналов и различных интернет-страничек. Не знаю, были ли они на моем месте, но когда я увидела Антона, то сердце забилось быстрее. А от его пьянящего поцелуя с привкусом горечи начали подкашиваться ноги.

– Я по тебе скучал, моя хорошая. – он взял меня под руку. – Давно ждешь?

– Нет, только подошла.

– Пойдем тогда, пройдемся немного. Ты на меня особо внимания не обращай. После работы голова варит плохо. Но я тебя очень рад видеть. Рассказывай, как живешь. А то два раза в день по десять минут маловато для нормального общения.

– А смски?

– Да, в них много можно написать. Целую поэму! Мне проще все в лицо сказать, чем письма писать.

– Мне написать легче. Когда напрямую общаешься с человеком, порой неловко становится.

– Почему?

– Не знаю. С тобой почему-то вся уверенность теряется. Чувствую себя, как школьница.

– А это плохо?

– Скорее непривычно. Мне нравиться, когда у меня голова на плечах есть. А ветер в ней мешает.

– Не нужно все время быть серьезной. – он закурил. Я невольно поморщилась. – Дымить не брошу. Привычка дурная, но пока без нее никак не получается. Могу не пить.

– А ты еще и пьешь?

– Запоями. Я работаю, потом приезжаю к себе и все пропиваю. Деньги заканчиваются, я опять на работу возвращаюсь.

– Ты прям принц. – сказала я. А в голове мысли, что надо бежать от него, роняя тапки. Вот зачем мне он нужен такой?

– Никаким боком. Поэтому и говорю. Водка – это от скуки. Когда сойдемся, то за ум возьмусь.

– А мы сойдемся?

– Я на это надеюсь. Или думаешь я тебя просто так погулять зову?

– Не знаю. Мысли читать не умею, поэтому и спрашиваю. – ответила я. Подул ветер, заставляя поежиться.

– Сонь, я семью хочу. Мне уже надоело по свету болтаться. Хватит. Нагулялся. Много чего видел, много чего знаю. На всю оставшуюся жизнь хватит. Мне нужен хороший тыл. Я хочу дом, в который будет желание возвращаться с работы. Хочу жену, которую приятно будет целовать. Детей хочу. Сейчас у меня ничего нет. По нулям. Есть только большое желание найти человека, с которым мы сможем добиться всего вместе. В принципе все это реально.

– Чего же ты раньше не добился всего этого?

– Ради себя стараться смысла нет. Да и неохота, чтоб во мне деньги видели и квадратные метры. Заработать на квартирку у себя в городе я могу за полгода. Плохенькую, не престижную, но свою. Работать правда на вахте придется. За два года я и на квартиру заработаю. Нормальную, хорошую. Машину купить не проблема, если она нужна. Я давно все просчитал.

– Тогда ведь можно и все это было и воплотить. – осторожно заметила я.

– Зачем? Чтоб какая-то девица пришла на все готовое и решила все отсудить, позарившись на мои богатства? Я ведь придурок. Мне не жалко на человека хоть чего оформить. Пришел из армии. Начал с девочкой встречаться. Купил машинку. Недорогую. Около трехсот тысяч. Вроде серьезно у нас с ней было. Это я так считал. Она мне предложила машинку на нее оформить. Потом со мной рассталась, машинку продала, а денежки себе. Мол. Это я ей такой подарок сделал.

– Не хилый подарок.

– Вот и я о том же. А повстречались-то всего три месяца. Машину и деньги не жалко. Что бросила – неприятно. В итоге решил, что проще с нуля вместе начинать. Зато честно будет.

– Но это сколько лет прошло...

– Год назад.

– Ты год назад из армии пришел? Это сколько тебе лет получается? – спросила я.

– Двадцать четыре. – его слова подействовали на меня, как ушат ледяной воды.

– Десять лет разницы. Я думала ты старше. Выглядишь взрослее.

– А тебя это так волнует? – спросил он.

– А ты как думаешь?

– Меня нет. Сонь, цифры ведь большой роли не играют. Человек и в сорок лет может у материнской юбки сидеть. А может в восемнадцать быть довольно взрослым.

– Может и такое быть. В жизни чего только не бывает. Раз у нас с тобой такой честный разговор, то посмотри на все моими глазами. Без обид. У меня сейчас трудный период. Я расхожусь с мужем. Скоро буду жить с семилетним сыном. При этом у меня есть дочь, которой пятнадцать. В этом году шестнадцать будет. Нужно с ней помериться, потому что она вбила себе в голову, что я виновата в разводе с ее отцом. Теперь, есть ты. Человек, которого я знаю меньше недели. Ты на десять лет младше меня. Я, по сути, для тебя старуха. Ты всего на девять лет старше моей дочери. Предлагаешь рискнуть. При том что ты сам озвучил такие привычки и недостатки, после которых любая здравомыслящая женщина уйдет и больше общаться не будет.

– Но ты пока еще не ушла. – он усмехнулся. – Сонь, я могу тебе наврать, напеть красивых фраз. Я умею создать нужное впечатление. Но сейчас хочу действовать честно. Хочу чтоб ты сразу все узнала, а не потом, когда у тебя выбора не будет только как рожать.

– У меня есть двое детей. И третьего ребенка я не планирую.

– Правильно, пока и планировать не с кем.

– Мне уже поздно рожать.

– Ага. И с мужиками спать. Считаешь тридцать стукнуло и пора сразу место на кладбище готовить? Глупости не говори. – он вздохнул.

– Ты не понимаешь.

– Как раз очень хорошо я все понимаю. Первый довод, я молодой еще, зеленый. Выгляжу, правда, как старик, но это ерунда. Главное цифры. Второй довод, не нагулялся. Слышать, что мне надоело по девкам скакать, никто не хочет. Это не принимается по факту. Со стороны все виднее. Денег нет, угла нет, значит я никто. А если бы у меня все это было, то и чувства что ли возникли? Или у нас теперь любовь кошельками измеряется? Я все это слышу постоянно. Знаешь, что самое интересное? Никто не хочет понять, что мне нужно.

– Может тебе кого по моложе поискать?

– Хочешь сказать, малолетку-школьницу? О чем я с ней говорить буду? Я прихожу с работы. Пожрать хочу, в кровати покувыркаться. А мне выслушивать, как в песни у Цоя, кто там из-за нее синяк получил? Не тот уровень, Сонь.

– Среди ровесниц поищи. Есть же девочки, которые замуж хотят.

– А ты чем отличаешься от такой девочки? Или ты одна хочешь век доживать? Тебе всего тридцать четыре, а ты себя хоронить собралась.

– Не собираюсь я себя хоронить, но и рисковать...

– Тебе со мной нравится общаться? Нравится. Целоваться приятно? Если неуверена, давай проверим.

– Нравится. – поспешно ответила я. Он рассмеялся.

– А я уже хотел тебя поцеловать. Тогда что сомневаешься?

– На общении и поцелуях отношения не построишь.

– А на чем тогда? Какой считаешь должен быть фундамент?

– Не знаю. Только любовь со временем проходит.  Да о чем мы с тобой тут говорим? Мы с тобой знакомы всего ничего. А ты уже в такие дебри полез.

– Ладно, сбавлю обороты. – он улыбнулся. – Я тебя сейчас поцелую и пойду отсыпаться. А ты не накручивай себя. Можно было бы и к себе пригласить, но я сейчас готов лишь до кровати доползти.

– Умеешь ты шокировать.

– Я много чего умею. – он прижал меня к себе. Этот поцелуй опьянял. Горячий, мягкий, зовущий, ласковый. Оставалось лишь схватиться за его плечи, потому что ноги начали подкашиваться. Он коснулся моих щек, оставляя после себя ощущение огня. – Вот так, моя хорошая. Все у нас с тобой наладится. И не расстраивайся. А где снег?

Он посмотрел по сторонам.

– Сейчас рукавом взмахну, и пойдет. – улыбнулась я, шутливо махнув рукой.

– Смотри, снег пошел. Отказывается ты у нас повелительница погоды.

– Хорошо хоть не ведьмой обозвал.

– Порой я об этом так и думаю. Хоть сейчас готов тебя с собой забрать и к себе под бочок положить.

– Нет. Я...

– Знаю. – он быстро поцеловал меня еще раз. – Завтра позвоню.

Странный парень. И я такая же странная. Теряю рядом с ним ощущение реальности. Мальчишка ведь. Это мне надо головой думать. Только плохо получается.

Белые хлопья падали на землю. Начался настоящий снегопад. Сильный, с метелью и ветром. Почему когда мы начинаем целоваться, идет снег? Прям мистика какая-то.

Глава 9.

Я вернулась домой около девяти. Дети были уже дома, как и Гриша. Он встретил меня хмурым взглядом. Я поставила чайник. Лика меня демонстративно игнорировала.

– Вы ужинать будете? – спросила я. А в ответ тишина. И что это значит? – Так вы есть будете? Мне готовить что-то?

– Они с тобой не разговаривают. – сказал Ваня. – Они обиделись на тебя. Мы пришли, а тебя нет.

– Вы гуляли, и я решила пройтись. – ответила я.

– Можно я с тобой в следующий раз пойду?

– Молоко будешь?

– Буду. – кивнул Ваня.

– Почему ты хочешь со мной пойти? – спросила я, наливая ему молока и доставая печенье. Честно, мне было интересно, как прошла их встреча с Настей. Только спрашивать в открытую я не хотела.

– Мам, сидеть два часа и слушать глупую болтовню девчонок это выше моих сил. – он демонстративно закатил глаза. А какие фразы то напыщенные! Откуда только понабрался их. – Они про лак и косметику говорили, папа в телефоне играл. А мне было скучно. Только ради пирожного и можно было с ними идти. Но ты ведь и так мне его купишь, когда гулять пойдем.

– Куплю.

– Вот видишь. Поэтому с ними я больше не пойду гулять.

– Допивай молоко и в кровать. Спать пора.

– Как же я хочу вырасти! – он вздохнул. – А то опять спать отправляют.

Не было ничего удивительного, что Настя и Лика нашли общий язык. Небольшая разница в возрасте, да и Лика всегда была папиной дочкой. Он для нее был авторитетом, в отличие от меня. Даже если он не прав, она встанет на его сторону.  Получается детей мы разделим. Правильно ли было это? Не знаю. Но и неволить их было глупо. Они и так переживали по поводу развода.

Страшное это слово развод.  За ним следуют перемены, одиночество, воспоминания о человеке, который поддерживал все это время, но почему-то отвернулся. Можно в голове прокручивать вечные вопросы, искать виноватых и думать, что делать дальше, но надо принять, что как прежде уже не будет. Я уже отпустила Гришу. Поняла, что у нас с ним разные дороги. Теперь оставалось понять, что прежней жизни уже не будет. Не будет семьи, как привыкла я ее себе представлять. Еще и Лика стремилась вылететь из-под моей опеки. Я знала, что это рано или поздно случится, но не была готова, что все произойдет так скоро.

Дети спят. Одиннадцать ночи. Сходила в душ. Дышать стало легче, словно я все проблемы смыла вместе с водой. Хоть и разговаривать вода со мной не хочет, зато грязь смывает хорошо, включая и моральную.

Гриша спал отвернувшись к стенке. Завтра он должен был идти на работу. Ночевать тоже не придет. А во вторник я уже перееду вместе с Ваней на съемную квартиру. Значит, нам еще предстояло спать вместе две ночи. Или эта и вовсе была последняя. Может он в понедельник у Насти останется. Ревную? Немного. Неприятно это. Раздражает. В мыслях вроде я понимала, что он свободный человек и может жить так, как считает нужным. Но в душе все равно ворочался огонек недовольства. Что бы там не говорили психологи, он был моим, а теперь стал чужой.

Я услышала, как он перевернулся. Я лежала на самом краю кровати к нему спиной. Не хотелось даже случайно прикасаться к нему. А ведь раньше часто обнимала его. Я не ожидала. Рывок и он повалил меня на спину. Сердце испуганно замерло. Его руки задирают мою ночную рубашку.

– Гриша! – возразить не удалось. Он зажал мне рот рукой.

– Не знал, что ты у меня шлюха. – прорычал он.

Никогда в жизни я не видела его таким злым и агрессивным. Я пыталась бороться, скинуть его с себя, скинуть его руки, которые лапали тело. Больно, неприятно. Я не хотела этого. Не ожидала. В комнате была тишина, которая почти не нарушалась тиканьем часов, его сопением и моим прерывистым дыханием. Тихая борьба, которая закончилась моим поражением. Это было грубое насилие. Он специально делал мне больно. Я в какой-то момент отстранилась от всего происходящего. Словно это происходило не со мной. Ведь это не могло быть со мной. Это сон, неприятная сцена в книге, в фильме. Все что угодно, но не реальность. Потому что этого в реальности не могло быть.

Он вышел в последний момент пачкая мне ночную рубашку. Напоследок отвесил мне пощечину и ушел в ванную. Меня всю трясло. Рубашка, где было мокрое пятно, прилипала к телу. Я сдернула ее и кинула на пол. Взяла из шкафа первые попавшиеся вещи и ушла в ванную. Отмыться. Слезы. Похоже я плакала. Не знаю сколько часов я провела в ванной. Все случившиеся было слишком сильным потрясением. Кожа вся съезжались от воды. Я истратила половину бутылки с гелем для душа. По всему телу были отвратительные синяки от его пальцев. Хотелось проснуться. Открыть глаза и понять, что это сон. Страшный, неприятный, но сон. Такого ведь не может произойти в реальности?  Не может. А если и происходит, то с другими.

Помню, что я зашла на кухню. Поставила чай. Нет, не из электрического чайника. Хотелось воды вскипяченной на газу. Поэтому пришлось поставить ковшик, в котором обычно варила кашу. Я чувствовала пустоту. Неприятную, пугающую пустоту и глупую детскую надежду, что все это сон. Три часа, четыре. Я ни о чем не думала. Просто сидела с кружкой горячего чая, и пила его, пока не затошнило от горечи на языке.

Уснула я за столом, положив голову на руки.

Меня разбудил будильник, что прозвенел в комнате. Хлопнула дверь в ванной. Гриша собирался на работу. Что я к нему испытывала? Разочарование. Не было ненависти или страха. Разочарование в нем, как в человеке. Теперь он для меня был слизняком, противным слизняком, от которого хотелось избавиться. Я все еще находилась в шоковом состоянии, но чувство гадливости, которое появилось стоило ему зайти на кухне, запомнилось мне на долго.

– Сегодня я уеду к маме. Во вторник мы с Ваней переедем на съемную квартиру. Куда Лику девать будешь?

– прошептала я. Голос пропал. Я с трудом могла говорить.

– К бабушке пусть едет. – ответил Гриша, окинув меня внимательным взглядом.

– С разбором вещей закончишь сам. Свои и Ванины я собрала. Надеюсь, квартиру удастся быстро продать.

– Я тоже на это надеюсь. Потом созвонимся по поводу детей. – спокойно сказал он, словно не было той отвратительной ночи.

Я только кивнула. У меня было желание, чтоб больше его вообще не видеть и не слышать, но я понимала, что это не получится. Нас связывали дети. Когда он ушел, я сдернула постельное белье и выкинула его. Пусть оно было недавно куплено, но видеть его я больше не могла. В помойку отправилась и ночная рубашка. Я легла прямо на матрас. Было плохо. Слезы стояли в глазах, но плакать я больше не могла.

– Привет, моя хорошая. Как вчера дошла? Не смог вчера тебе позвонить. Уснул. – раздался голос Антона в телефонной трубке.

– Нормально. – просипела я.

– Тебя плохо слышно.

– Голос пропал.

– Болеть не нужно. А то разболеешься, как мы с тобой в следующие выходные гулять пойдем?

– Я не знаю получится ли. Я теперь с Ваней буду.

– Значит и его с собой возьмем. Все будет хорошо. Сонь. Не расстраивайся. Черная полоса рано или поздно закончится.

– Хотелось бы в это верить.

– Так оно и будет.

А ведь он прав. Все рано или поздно закончится. Надо пережить это время. Переждать. Дальше все будет хорошо. Ведь плохое не может длится вечно. Когда проснулись дети, я накормила их завтраком. Сказала Лике, что отец велел ей к бабушке ехать. Она все еще меня игнорировала. Делала вид, что я пустое место. Так только подростки могут игнорировать. Хотелось встряхнуть ее, заставить со мной поговорить, но я сдержалась.

– Хоть ты на меня и обижена, если будут проблемы всегда звони, приезжай. Я помогу. Надеюсь со временем ты поймешь, что я ни в чем не виновата. – сказала я. На мои слова Лика только хлопнула входной дверью. Я только про себе повторила, что она находится в подростковом возрасте, когда такое поведение вполне нормально. Только мне неприятны ее выкрутасы, как матери.

Вечером мы с Ваней уже сидели у бабушки на кухне. Родная квартира всегда действовала на меня успокаивающее. Все знакомые с детства вещи на своих местах. Мама не любила перемены, предпочитая хранить воспоминания в вещах. За всю жизнь она только диван на кухне поменяла, и то потому что он истрепался. А так все те же кухонные шкафчики, которые были повешены, когда я в первый класс пошла. Та же чехословацкая стенка, которой мама очень гордилась. Уже страны такой нет, а стенка стоит. Журнальный столик с накрахмаленными салфетками и колченогое кресло с деревянными подлокотниками и продавленным сидение. Когда я приезжала к маме, то словно совершала прыжок во времени и оказывалась в СССР. Те времена я почти не застала. Мое сознательное детство и юность пришлись на девяностые годы. Но вот эта атмосфера благодаря квартире и маме о тех временах долго еще была со мной.

Мы с мамой почти все время жили вдвоем. Отец появлялся набегами. Не мог он долго жить на свободе. Пять лет отсидит, три месяца на свободе. Потом семь лет его не было. Полгода он прожил с нами и сел на десять лет. Мама его все время прощала. Думала, что он за ум возьмется. Писала ему письма, ждала. Но потом терпение у нее лопнуло. В последний раз она не пустила его на порог. Я не успела понять, что он за человек. За всю жизнь я была с ним меньше года. Да, тогда были постоянные праздники. Походы в цирк и кино. А потом раз, и все это заканчивалось. Мы с мамой вновь оставались вдвоем. Бабушка часто ее ругала. Говорила, что она глупо проживает свою жизнь в вечном ожидании. Мама с ней не спорила, только грустно улыбалась. А потом она стала помогать мне сидеть с Ликой и Ваней. И вот, недавно, в ее жизни появился Артур. Я к нему относилась нейтрально. Ей хорошо с ним и ладно. Мне он особо не нравился. Неприятный какой-то тип. Отталкивающий, хотя мне дурного слова не сказал. Может это была банальная ревность с моей стороны? Возможно. Ведь до этого мама по сути принадлежала мне, а тут ее внимание переключилось на другого человека. Но я не спорила, не вела войну против него. Это Лика может такое устроить, а мне и своих проблем хватало.

– Значит, все таки разводитесь?

– Да. – ответила я. Мы сидели на кухне и пили чай. Ваня в комнате смотрел телевизор. Артур был на работе.

– Может все еще можно вернуть назад?

– Мам, а что возвращать? Он перешел все границы. На прощание вытер об меня ноги. Я это прощать не собираюсь. Всему есть предел.

– И что теперь? Будешь одна куковать?

– Пока одна. Там посмотрим. – пожала я плечами. Разговор прервал телефон. Звонил Антон. Очередной разговор ни о чем. Про прошедший день, про здоровье, про планы на завтра. Прям такие у меня планы могут быть! Работа, дом – вот и все планы. Вроде разговор ни о чем, но приятно когда кого-то интересует моя скромная персона.

– Это кто такой? – спросила мама, когда я положила трубку.

– Знакомый.

– Серьезно?

– Вряд ли. Мальчишка еще зеленый. Скорее всего или играется, или корыстный интерес преследует. Но в любом случае, его внимание мне пока нужно.

– Смотри, не обожгись.

Ночью я спала на диване вместе с Ваней на кухне. Все произошедшее ужасом накрыло меня. Я тихо плакала в подушку. Страшно, больно, одиноко. А в окно уже стучался новый день, когда нужно будет улыбаться и показывать, что у меня все хорошо. Я вновь буду обманывать других и себя. Только опять придет ночь, а с нею вернется и правда. Ночью будет сброшена маска, а под ней обнаружится, что душа разорвана на мелкие кусочки. Только ждать когда она заживет мне некогда. Жизнь не стоит на месте. Жизнь все время бежит вперед, и мне нужно не отставать.

Глава 10.

Новая квартира встретила чужим запахом и пустотой. Маленькая однокомнатная квартира. Кухонька в шесть квадратных метров и шестнадцать метров комната. Шкаф, диван и два кресла, которые можно было раскладывать и письменный стол. Техники, кроме холодильника, не было. Ладно, у меня остался мой ноутбук. Ваня выглядел растерянным.

– Это теперь наш дом? – спросил он.

– Пока здесь поживем.

– Мне не нравится. Домой хочу. – Ваня стоял и смотрел в пол. Губы надул. Мне тоже хотелось домой, но надо учится жить на новом месте, новой жизнью.

– Зато отсюда ближе до школы идти. Можно теперь спать на пятнадцать минут больше. И бабушка рядом. В двух домах от нас. И Петька живет в соседнем доме. Теперь во дворе сможете вместе гулять. – сказала я. Наверное, это стало главным аргументом. Ваня постоянно жаловался, что Петя так далеко живет.

Я лежала на диване, жестком и неприятным. Пружины впивались вбок. Сна не было. Не было мыслей. Нужно думать, что делать дальше? Хотя что тут думать? Надо жить. Пару месяцев поживем с Ваней здесь, потом когда продадим квартиру, купим другую в области. Правда, придется искать новую работу, и Ване другую школу. Но это будет потом. А сейчас оставалось лежать и смотреть в потолок.

«Я хочу с тобой переспать».

Смотрю на смску и не верю своим глазам.

«Это ты мне?»

«Тебе, моя хорошая».

«Ты сейчас должен спать».

«Уже выспался. Представляешь, заболел. Пришлось с работы уйти. Отлеживаюсь».

«Вот и болей, отдыхай».

«Чем я и занимаюсь. О тебе мечтаю».

Через минуту Антон перезвонил.

– Привет, моя хорошая. Не разбудил? – спросил он. Хриплый голос периодически прерывался на кашель.

– Нет. Я не сплю.

– Почему?

– С тобой хотела поболтать. – хмыкнула я.

– Как интересно, что наши желания совпали. – он закашлялся.

– Что-то сильно ты болеешь.

– Ничего, вылечусь. Сонь, похоже я в тебя влюбился.

– А мне кажется напился.

– Немного. Выпил две стопки, развезло как после двух бутылок. Знаешь, есть лекарство такое, натереться, прогреться, пропотеть и выздороветь.

– Ключевое слово натереть. Наружно значит.

– Но не пропадать же добру? – рассмеялся Антон.

– И часто ты так добро жалеешь? – спросила я.

– В смысле?

– Пьешь?

– Я же тебе говорил. Как работать заканчиваю, так пить начинаю. Но не боись, вместе жить будем, прекращу.

– Одни обещания.

– Это несложно. Вот от курева отделаться не получается. А от водки только дуреть можно.

– И зачем пить, если дуреешь?

– Тоскливо. А так сразу весело становится. – ответил он.

– Не люблю, когда мужчины пьют. С алкашом я точно не буду встречаться.

– Я понял, дважды повторять не надо. – Сразу серьезным стал. Куда только веселость делась. – Мне иногда так тоскливо становится. Я ведь как пес бездомный. Ненужный никому. Родственники-то есть. С матерью у нас давно не контакт, она своей жизнью живет. Бабушка с дядей вроде всегда приютят, но не жить же у них постоянно. К тому же там Лерка. Одно время по ней сох. Но она все же с дядей осталась, хотя он порой ведет, себя как полный дурак. Такими девчонками просто так не разбрасываются. Ее в загс тащить надо, а он все ни мычит ни телится. Но это их жизнь. Не мне туда свой нос сувать. А своей жизни нет. Я тебя совсем загрузил своим нытьем?

– Нет.

– Когда надоем так и скажи. Порой тормоза отключаются. Порой куда-то бегу. Еду. Пытаюсь чего-то поймать, чего-то догнать. Самое смешное, что не всегда понимаю зачем мне все это. Так и в разговоре. Тороплюсь все чего-то рассказать, объяснить, не задумываясь, зачем моему собеседнику вся эта информация. По логике тебе незачем знать про Лерку, а рассказать все равно охота. Чтоб меня лучше знала. Или поняла. Слушаешь?

– Слушаю. – ответила я. А сама думаю, зачем мне этот пьяный бред? С другой стороны, я не так давно была в таком же состоянии.

– Лерка как-то мне сказала, что всегда хотела о доме, том месте куда захочешь возвращаться. Я тоже этого хочу. Знать, что если я задерживаюсь, кто-то будет переживать. В школьные годы хотелось свободы. Хотелось, чтоб никто не контролировал. Я рано эту свободу получил. Лет с четырнадцати сам по себе был. Мать работала. Пыталась свою жизнь наладить. Я был счастливым человеком. Одноклассников родители контролировали, а я мог делать что угодно. Мог в школу не пойти, а весь день в комп резаться. Когда проголодаюсь, то пойду к бабуле. Или у дяди на подхвате был. Это все хорошо. Свобода, все дела. А потом понимаешь, что свобода – это одиночество. Была квартира, были деньги. В итоге, девчонки на них клевали, а не на меня.

– Я поняла, тебе, по сути, нужна мамочка, которая будет нос вытирать и следить одел ли ты шапку. Только мне сыночек не нужен. У меня есть и сын и дочка.

– Нет, Сонь. Мама у меня есть. Я хочу дом с настоящей семьей, с атмосферой. Чтоб это не было чисто деловые отношения, когда люди живут из-за договоренности. Или потому что так надо. Я не хочу, чтоб была холодность и ссоры.

– Идеальных отношений в семье не бывает. Даже я с Гришей периодически ругалась. Правда, за закрытыми дверями, чтоб дети не видели и не слышали, но было дело. И обиды, и непонимание друг друга. От этого никуда не денешься.

– Почему возникает непонимание? Потому что один человек скрывает что-то от другого. Нет доверия. Лучше играть с открытыми картами, тогда знаешь, что ждать от человека. Заранее договориться, что приемлемо, а что нет. Тогда и будет понимание.

– Это легко сказать, но трудно сделать. – ответила я.

– Так кажется. Смотри сама. Я, допустим, не люблю ложь. Пусть лучше будет горькая правда, но не слащавая ложь, после которой остается привкус обмана. Не приемлю измену. Если есть проблемы, лучше в лицо скажи, чем за спиной шашни с кем-то крутить. Ведь отчего случается измена?

– Отчего?

– Или в постели проблема, или в отношениях, или в человеке. Когда все устраивает, то человек не смотрит по сторонам. Зачем искать чужую печку, когда и своя устраивает? Согласись?

– Возможно.

– Измена – это побег от проблемы. А проблемы решать надо, а не бежать от них.

– Что же делать, когда нет проблем, а просто любовь наступила? – спросила я. Любопытный у нас с ним разговор получался. – Бывает же, что выстрела стрела Амура и все тут. Мозги отключились.

– Амур не выстреливает в тех, у кого сердце не свободно. Значит в отношениях были проблемы.

– Но проблемы всегда будут.

– Будут. Их надо решать. Мы с тобой разговор по кругу пустили. Или ты считаешь, что утешения надо в чужих объятьях искать?

– Нет, не считаю. Просто спорю. Ты все видишь слишком простым.

– А в чем сложности? Я хочу с тобой жить, спать с тобой. Предлагаешь мне искать отговорки и причины почему я не могу этого делать? Чего смеешься?

– Ты простой как пять копеек. – я и правда рассмеялась. Наивный мальчишка. Что с него было взять?

– Хорошо, скажи в чем я неправ.

– Ты хочешь со мной жить. Где? В однокомнатной квартире, которую я сейчас снимаю вместе с Ванькой? Или на твоей кровати будем все спать в квартире, что напоминает общежитие? – спросила я, решив разрушить его воздушные замки и опустить мальчишку на землю.

– В любом случае придется снять двухкомнатную квартиру. Если уедем в мой город, то уже сейчас полученной мною зарплаты нам хватит на оплату за полгода. В Москве останемся, то на два месяца хватит.

– Что я у тебя забыла?

– А зря, у меня хороший городок.

– Из которого ты сам уехал.

– Так уехал временно. Я потом вернусь.

– Я из Москвы уезжать не хочу.

– Это пока ты у меня в городе не была. Как приедешь, так уезжать не захочешь. Но, в любом случае, можно и здесь пожить какое-то время. – примирительно сказал он.

– И на что мы жить будем?

– Я работаю, ты работаешь, думаешь не будет хватать денег? Если сложить наши две зарплаты, неплохая сумма получится.

– И вычти еще расходы на съём. По сути, у нас с тобой останется одна зарплата. – возразила я.

– Все равно сумма неплохая.

– Весьма скромная. Будет хватать по минимуму. Грубо говоря, только на продукты и проезд. Может из вещей что-то купить, но уже думать придется ботинки купить или новые штаны. – сказала я.

– Для тебя так принципиально покупать новые штаны и ботинки каждый месяц?

– Антон, может тебе еще и кажется романтичным считать копейки, жить в шалаше и мечтать, что вот через пару лет мы встанем на ноги и у нас все будет. Только я уже вышла из этого возраста. И копеек я насчиталась в свое время. Я хочу жить нормально. Хочу купить кофточку, которая мне понравится, а не думать, что стоимость этой кофточке три килограмма мяса. Хочу ездить на море, ходить в театр. Хочу, чтоб ребенок не смотрел с тоской на шоколадку, которую я не в состоянии ему купить. У меня уже был такой период в жизни, когда Гриша не мог полгода найти работу. Мы тогда жили лишь на мою зарплату. Это было тяжело. Очень тяжело. И повторять этот опыт я не хочу. – я говорила правду. Не в том я возрасте, когда идут на такие авантюры.

– Все у нас будет. – уверенно сказал он.

– Это слова. Я тоже могу много чего обещать.

– Давай не будем ссориться.

– А мы и не ссоримся. Ты мне рассказываешь сказки, а я говорю что в них не верю. – ответила я. – Одно дело мечтать, а другое дело жить в реальности.

– Сонь, любые мечты можно сделать реальными. Ты просто такая же упрямая, как и все женщины.

– Я не упрямая, а просто реалистка Мы можем общаться, можем даже переспать, но жить... Не думаю, что из этого чего-то получится.

– Посмотрим. Но я хочу, чтоб у нас был не секс на пару раз. Я нацелен на серьезные отношения.

– У нас с тобой разные взгляды на жизнь.

– Да мы с тобой ими даже еще не обменялись. Так, пенку у молока сняли и все.

– Все Антон, я спать. А то мне завтра на работу.

– Я завтра буду отсыпать. Позвоню тебе вечером.

– Выздоравливай.

– Обязательно.

Этот разговор невольно расставил все точки. Ничего у нас с ним не выйдет. Поцелуи – это вещь хорошая. Только вешать себе на шею великовозрастное дитя я не собиралась. Лучше тогда уж одной жить.

Глава 11.

Февраль пролетел быстро. Я не заметила, как на календаре уже начался март. Антон попал в больницу с восполнением легких. Один раз привезла ему апельсинов, но потом у самой заболел Ваня. Мне стало не до Антона, которого я потихоньку начала отваживать. Не мой он был человек. Пусть и общаться с ним было легко, но все это было баловство. Его планы касательно семейной жизни – это было несерьезно.

Развод был назначен на седьмого марта. Претензий мы с Гришей друг к другу не имели, поэтому развели нас быстро. Пришли в суд, поставили подписи на документах. Вот и все. Больше мы не муж и жена, а чужие люди. Гриша торопился. Он отпросился с работы, чтоб прийти на суд. Мы с ним перекинулись парой фраз, касательно детей и разошлись в разные стороны. Еще одна семейная лодка разбилась об быт. Когда-то близкие люди стали почти что врагами. Меня трясло при его появлении. Так и хотелось отомстить ему, сделать больно, так же как он сделал мне. Но я сдержалась. Когда он ушел, то я почувствовала свободу и легкость. Даже дышать стало легче. Не нужно переживать о том, что уже не вернуть. Теперь оставалось лишь смотреть вперед и идти дальше, не оглядываясь назад.

Шел снег. Он слепил глаза, оседал на шапке и шарфе мелкими легкими снежинками, которые от дыхания становились маленькими капельками. Я просто шла вдоль дороги. Специально отпросилась с работы на целый день. Было нетрудно предположить, что я после встречи с Гришей буду на грани нервного срыва. С ним после той памятной ночи я больше не общалась. Звонила пару раз Лике, но она отказывалась со мной разговаривать. Всю информацию о дочери я получала от бабушек.

Подморозило еще с вечера. До этого несколько дней была оттепель. Образовались лужи. После того как пошли морозы, лужи покрылись коркой льда, а еще и запорошенные свежевыпавшим снегом, они представляли собой настоящую ловушку для пешеходов. Дворники старались соскребать образовавшийся лед. Сыпали каменную крошку, местами посыпали реагентами, но в итоге все равно оставались места, где поджидала опасность. Я заскользила как на катке. Только у меня были не коньки, а сапоги на тонкой шпильке. Да, не самая удобная обувь для зимы, но когда февраль больше походил на осень, чем на зиму, в зимних сапогах было жарко. Тем более сегодня я хотела быть уверенной. А уверенность почему-то приходила вместе с каблуками. Упала я на спину. Больно. На минуту перехватило дыхание. Я медленно села. Руки и ноги вроде были целыми. Только от моих шпилек осталось лишь грустное воспоминание в виде оторванного каблука. А на пятке красовалась дырка. И как мне теперь домой добраться? Нашла в снегу оторванный каблук. И как его прилепить? Никак. Придется домой топать, черпая пяткой снег. Или до ближайшего магазина обуви ползти.

– Какая досадная неприятность. – услышала я голос над своей головой. Мужчина цокнул языком. Голос приятный, с бархатными нотками, что музыкой разливались по расшатанным нервам. Певцы с такими голосами всегда были популярными, а в жизни такие голоса были редкостью. – Вам помочь?

– Даже не знаю. – я как-то растерялась.

– Значит помощь нужна. Каблуки просто так назад не приделываются. – сказал он, помогая подняться и отряхнуть шубу. Балансировать на одной ноге и мыске другой было проблематично. Я невольно уцепилась за него. – Давайте мы с вами прокатимся до магазина.

А дальше все напоминало кадры фильма. Когда принц поднял меня на руки и донес до своей машины, я потерялась в пространстве. Мужчина помог мне сесть на переднее сидение. Машина была дорогой. Значок на капоте показывал что мерседес. Внутри хорошая отделка.

– Куда мы едем? – еле найдя слова, спросила я.

– Покупать туфельки для Золушки. – он бросил на меня быстрый взгляд и улыбнулся. Какая у него была улыбка! Добрая, ласковая, она напоминала лучик солнца, что пробился сквозь хмурые тучи. А серые глаза просто покоряли. От него веяло чем-то романтичным, правильным, хорошим. – Меня Роман зовут.

– Соня.

– Красивое имя для красивой женщины. – он сказал банальный комплимент, но в его исполнении эта фраза казалась искренней. – По такой погоде ходить пешком просто опасно. Я предпочитаю ездить.

– Все равно, никогда не знаешь, где можно упасть и ногу сломать.

– Давайте ноги ломать мы не будем. Нам это с вами не нужно. А вот и магазин. Я вам сейчас помогу.

Предупредительный, вежливый, в дорогом костюме, с приятным одеколоном – Роман напоминал героя любовного романа. Таких в жизни быть не могло. Но я видела перед собой живое воплощение женской мечты. Обычно мужчины не обращали на меня внимания, да мне это и не было нужно. У меня были дети и Гриша. Наверное мужчины это чувствовали, поэтому и не подходили. Или просто выглядела я не очень. Ведь именно тогда Гриша начал охладевать ко мне. Это сейчас я привела себя в порядок. Даже похудела на десять килограмм. Оставалось еще для идеального веса около двадцати, но я уже сейчас чувствовала себя легче и лучше. Поэтому внимание Романа мне тогда показалось вполне естественным. Я ведь столько времени тратила на себя и внешность, что это должно было рано или поздно окупиться.

Он чуть не насильно заставил меня принять в подарок новые сапоги и пригласил вечером на ужин. Я не смогла отказаться. Такие истории случаются раз в жизни. Да и сказки ведь возможны в реальности? Я поверила, что возможны. Теперь я стала свободной женщиной. Почему бы и не пойти на свидание? Это лучше, чем сидеть на кухне и жаловаться на жизнь маме или Антону. Да злиться на Гришу. Попросив маму посидеть с Ваней, я отправилась на сказочное свидание.

В назначенное время Роман приехал на такси. Объяснил, что сегодня хочет расслабиться и выпить бокал вина, а значит за руль не сядет. Вполне логично. Я с ним была полностью согласна, что за руль в пьяном состоянии садиться не стоит. Мы приехали в хороший ресторан. Играла спокойная живая музыка. Я старалась не глазеть по сторонам. Делала вид, что каждый день по таким заведениям расхаживаю, хотя в последний раз в ресторане была на свое двадцатипятилетие. Тогда Гриша мне сделал сюрприз. Этот сюрприз «съел» большую часть нашего семейного бюджета на месяц, но оно того стоило. Теперь есть что вспомнить. Я грустно улыбнулась.

– Соня, расскажи о себе. – попросил Роман.

– Рассказывать особо нечего. – я почему-то смутилась под его взглядом.

– Давай тогда я начну. Мне тридцать пять лет. Женат не был. Детей нет. Все не до этого было. Работал и искал ту единственную. Пока найти не удалось. Но это даже к счастью. – он улыбнулся. – Не представляю, чтобы я делал, если сегодня встретив тебя, а мое сердце оказалось бы занятым.

Такие слова не говорят на первом свидании! Я же не знала как отреагировать. Хорошо, что принесли закуску. Этот перерыв позволил собраться с мыслями. Мне ведь не шестнадцать лет, чтоб краснеть от банальных комплиментов.

– У меня двое детей. Сын живет со мной. И я сегодня развелась. – ответила я. – И мне тридцать четыре года.

– Я думал намного меньше. Ты меня удивляешь. – искренне удивился Роман.

Как он играл глазами! Я никогда еще не встречала человека, который так виртуозно владел мимикой. Улыбка, взгляд, поднятая вверх бровь – все это гармонировало с жестами, шутками, словами. Ни одной ошибки. Ни одного конфузливого момента. Я не поняла, как расслабилась. Начала ему рассказывать про Гришу и детей. А он так внимательно слушал. Вскоре создалось ощущение, что в ресторане находились только мы с ним. При этом я будто знала его всю жизнь. Никогда еще не чувствовала такого родства с человеком, мы с ним находились словно на одной волне. Хотя нет, такое уже было с Антоном, когда я с ним целовалась.

– Значит, ты закончил Иняз? – спросила я, отгоняя непрошеные мысли о поцелуях.

– Мне нравится изучать языки. Английский, немецкий, французский, испанский – они интересные и по содержанию, и по звучанию. Знание иностранных языков дает больше свободы в работе и в путешествиях. Позволяет полностью погрузиться в атмосферу чужой страны, делая ее в какой-то момент родной или близкой. Очень часто плохие переводы теряют подчас саму суть текста, его смысл или могут вызвать отторжение чужой культуры. Читая в оригинале, разговаривая с людьми и понимая их речь легче составить свое впечатление. Это как испорченный телефон. Если я позвоню и скажу, что хочу с тобой встретиться, то ты по голосу и интонации поймешь: мы с тобой будем при встрече неделовые вопросы обсуждать. В то же время, если трубку возьмет некая Маша и тебе передаст, что звонил Роман, то ты уже будешь гадать для чего он звонил и предложил встретиться. Это грубый пример, но отражает суть.

– Для меня выучить язык проблема.

– Уверен, у тебя тоже есть таланты. Не бывает обычных людей. Каждый из нас в чем-то, но разбирается. Если бы мы все были одинаковые, то стало бы просто скучно. – он улыбнулся. Нельзя быть таким обаятельным. Это преступление.

Всю идиллию нарушил звонок Антона.

– Я сейчас не могу разговаривать. – сразу предупредила я.

– Случилось что-то? Ты сегодня развелась?

– Да. У меня все в порядке. Но сейчас занята. Давай потом.

– Хорошо, я перезвоню вечером.

– Давай уж лучше завтра.

– Спорить не буду. Приятного вечера. – сказал он. Мне показалось, что он обиделся. Только это его проблемы. Я ему ничего не обещала. И я свободная женщина.

– Соня, мы завтра увидимся? – спросил Роман.

– Можно.

– Тогда завтра созвонимся и договоримся куда пойдем. – он так на меня посмотрел, что я невольно смутилась. Когда пришло время расплачиваться, вышел небольшой конфуз. Роман все-таки оказался не таким уж и идеальным. – Сестра вытащила карточки! Вот чертовка! Иногда таскает их у меня, когда убегает по магазинам, а я и не посмотрел. Надо же было меня поставить в такое глупое положение. Сонь, у меня деньги только на такси остались. Не выручишь меня сегодня? Обещаю, что в следующий раз все верну.

– Какие разговоры? – мне, наоборот, понравилось, что он человек, а не идеально божество, что посетило наш мир. Правда, поели мы знатно. Второй раз в ресторане и второй раз сумма съела треть месячного бюджета. Но зато будет что вспомнить.

На прощание он поцеловал мне руку. Не полез целоваться, не потащил в постель. Своей галантностью он покорял. Герой не нашего времени. Ему нужно было родиться лет на сто раньше.

Глава 12.

– С праздником. – Антон позвонил часов в девять утра и разбудил меня своим звонком.

– Спасибо. – я с трудом открыла глаза и пошла на кухню ставить воду для кофе.

– Как вчера отдохнула?

– Пытаешься меня подловить?

– Угу.

– Вчера познакомилась с одним человеком. Пригласил меня в ресторан.

– Понравилось?

– Почти влюбилась.

– Хм. Неприятно как. Стоило мне потерять тебя из виду, так сразу какие-то кавалеры появляются и увести тебя хотят.

– Антон, я тебе ничего не обещала, так же как и ты мне. Так что давай нее будем...

– Знаю, неприятно все это. Ты мне нравишься. Я думал тебе тоже нравлюсь.

– Сопли только не надо распускать.

– Не дождешься. – весело хмыкнул он. – Завтра встретимся? Меня выписывают.

– Не думаю, что это хорошая идея. К тому же я завтра дома хочу побыть.

– А давай я к тебе завтра в гости загляну. Как друг. Расскажешь про своего кавалера.

– Зачем тебе это? – спросила я.

– Если не получится что-то большее, останемся друзьями.

Не знаю почему я согласилась на его предложение. Может потому, что мне действительно не хватало друга? Я тяжело сходилась с людьми. Да и не видела в этом необходимости. Раньше мне всегда хватало общения с Гришей и мамой, а теперь как-то так получилось, что я осталась одна.

Вечером было свидание с Романом. Мы с ним гуляли по ночной Москве. Он что-то рассказывал, как ни странно, я не запомнила ни одного слова из его речи. Только эти бархатные интонации, ласковые, приятные. Хотелось его слушать и слушать. В среду он пригласил меня в театр. Давно я там не была. Поэтому согласилась. На следующий день я только и думала о Романе. Поэтому появление Антона на пороге моей квартиры было для меня неожиданностью. Антон пришел с тортиком и соком, чем сразу вызвал расположение Вани. Мне же оставалось сидеть и любоваться на это кремовое чудище.

– Не помню, когда я тебе сказала адрес квартиры.

– Когда ее сняла и хвасталась переездом. – ответил Антон. – Я просто запомнил. Рассказывай, что там у меня за соперник появился.

– Смеешься?

– Мне действительно это интересно. Должен же я знать к чему стремится, чтоб женщина через пару дней знакомства забыла обо всем на свете и ходила с томным взглядом. Как у Пушкина про влюбленную Татьяну. Что же за Онегин такой объявился?

– Перестань. Просто обонятельный человек, внимательный, при деньгах.

– Деньги – это хорошо. А кроме них? Что за человек? – спросил он. Вроде обычный вопрос, а ответа на него я не знала.

– Мы еще мало друг друга знаем. – ответила я.

– Ты меня тоже одно время мало знала. После второй встречи, могла же составить впечатление?

– Работящий, добрый, целеустремленный, вежливый, – начала перечислять я. – Кстати, за все время нашего знакомства я ни разу от тебя грубого слова не слышала.

– У меня бабушка ругаться при женщинах запрещает, выдрессировала до рефлекса. – он сидел, подперев подбородок кулаками, и смотрел на меня. – Я слушаю дальше дифирамбы в свой адрес.

– При этом ты забавный, легкомысленный, глупый, – после этих слов он вопросительно посмотрел на меня. – Антон, то что ты мне рассказывал о своих планах – это глупость. Это если и говорят, то не при первых днях знакомства.

– Ага, потом, когда ты будешь беременная пилить меня за то, что я не могу достать с неба луну. Или, грубо говоря не предупредил тебя, что у меня за душой ни гроша.

– Не будет такого.

– Посмотрим. Про меня все ясно. А твой кавалер?

– Он немного странный. Слишком хороший. И я не запоминаю, что он мне говорит. Но при этом он похож на героя книжного романа. И имя у него соответствующее. – я невольно улыбнулась.

– Знаешь, моя хорошая, я так по тебе скучал все это время. Помнишь. Как мы на катке катались? Ты еще так боялась, – он ласково улыбнулся в глазах проявился какой-то загадочный блеск. Голос стал мягким. – Сейчас весна наступит, тополь зацветет. А за ним вишня, черемуха. Пьянящая черемуха, от аромата которой кружиться начинает голова. Есть такое место, там ручей цветет. А через ручей перекинуто бревно. Широкое, как мост. Рядом с ним Старая черемуха цветет. Красивая, как невеста в свадебном платье. Она стоит и слушает, как ручей ей песни поет. А он много знает ласковых слов. Много обещает. Говорит ей, что замуж ее возьмет и будут они жить вместе, да детишек растить. А черемуха все это слушает и верит. Не знает она, что ручей-изменщик, быстро бежит. Далеко течет и слова ласковые каждой красивой девице поет. Вот отцветет ее платье, и перестанет она быть интересна ручью. Найдет другую найдет. А черемуха плакать будет и страдать.

Я не заметила, как он взял меня за руку и стал гладить пальцем по тыльной стороне. Было тепло. Его глаза манили. Я начала терять себя.

– Весной пойдем на черемуху смотреть? – уже бодро сказал он. И сразу я вернулась в реальность.

– Ты меня прям загипнотизировал. – я даже протерла глаза, снимая с себя пелену его слов.

– Я умею красиво петь, но это не совсем честно. – серьезно сказал он. – Особенно когда напротив женщина, чьё сердце потоптали. Ты сейчас легко ведёшься на любую красоту и ласку. Хочется ведь утвердиться во мнении, что ещё кому-то нравишься, а бывший плохой человек, недооценил тебя такую хорошую. Играйся, самоутверждайся. Не обожгись только.

– Спасибо за разрешение. – его слова разозлили.

– Сонь, ты не злись. Я пойду. Сейчас надо денег заработать. Поэтому будет не до прогулок. Через месяцок встретимся. – сказал Антон. На прощание поцеловал меня в щеку.

Это была наша последняя с ним встреча. Постепенно мы перестали созваниваться. То ему было некогда, то мне. Отношения с Романом развивались слишком быстро. После пятого свидания он пригласил меня к себе. Жил он за городом в частном доме за высоким забором. Добирались мы правда дотуда на электричке. У него сломалась машина, поэтому пришлось пересесть на общественный транспорт. А на второй он колеса не поменял на зимнее. Не думал, что его подведет «верная лошадка», как он отзывался о своей машине. Было немного страшно. Порой задавалась вопросом куда еду, зачем, но стоило ему меня взять за руку, приобнять, как все плохое сразу исчезало из головы.

Дом был неплохо обставлен. Богатый. Как на картинке. Роман смотрелся естественным продолжением этой картинке. Мы пили шампанское. Потом целовались. А дальше я поняла, что не могу продолжить. Мне стало страшно. Почему-то вспомнился Гриша. Я хотела переспать с Романом, но не могла. Боялась, что будет также, как в ту ночь. Роман меня понял и не обиделся. Сказал, что подождет, когда я привыкну к нему.

Потом у него начались неприятности. Какие-то проблемы с бизнесом. В какой-то момент дом арестовали за долги, так же как и две его машины. Он был на грани банкротства. Не знал, что делать и куда идти. Все друзья и родственник отвернулись от него. Он когда мне все это рассказывал. Чуть не плакал. Никогда не видела, чтоб человек был на грани отчаянья. Я пригласила его пожить у себя. Так мы и стали жить вместе.

С Ваней он не нашел общего языка. В итоге они просто игнорировали друг друга. У меня же появилось подобие полной семьи. Вернулся привычный ритм жизни, когда с работы я спешила домой, чтоб приготовить ужин, утром вставала раньше, чтоб успеть сделать завтрак и обед. Роман работал из дому. Он старался, чтоб все выправилось, но не получалось. Каждый вечер он рассказывал, что делает все возможное, чтоб выйти из затруднительной ситуации. А я ему верила. В этот момент у нас с Антоном и прекратилось общение.

Мама ничего против Романа не сказала, но и не одобрила его. Мол, это моя жизнь и мне решать как ее прожить. Ее слова заставили задуматься, что в Романе было не так, но я не могла оценивать его трезво. Иногда приходили мысли, что чего-то не так, только я себя успокаивала распространенными фразами. Проблемы бывают у каждого. Это надо просто пережить.

– Твой отец объявился. – мама сказала это совершенно обыденным тоном. Раньше она чуть не с придыханием его имя произносила. Она его сильно любила. Раньше любила, а теперь видимо перегорела.

– И что ты ему сказала?

– То же, что и год назад. Я больше не собираюсь ждать, когда он поумнеет. Просил твой номер телефона. Я не дала. Не знаю, захочешь ли ты с ним общаться. Но он свой оставил. – она протянула мне листок с криво нацарапанными цифрами. – Не знаю, доехал ли он до своей сестры или уже вернулся за решетку. Хочешь – позвони.

– Подумаю.

С одной стороны, он был моим отцом, с другой – чужим человеком. Хотя ведь все из нас имеют право на второй шанс. Это был тяжелый разговор. Он просил прощения. Говорил, что столько потерял в своей жизни и не знал как все вернуть назад. Не знал, как жить. Мы с ним проговорили около часа. Решили, что будем пытаться наладить отношения. Пока будем созваниваться, а в отпуск я приеду к нему в гости. Он уехал к сестре за пятьсот километров от Москвы. Откуда был родом. Тогда я поняла, что о нем ничего и не знала. Мама особо не рассказывала, а я почему-то не спрашивала. Даже не знала, как они познакомились. Хотела разобраться с семейными «тайнами», но удалось продать квартиру. А у меня не было подыскано варианта новой квартиры. Я и не думала, что продать удастся так быстро.

Теперь не надо будет тратить деньги на съем. Мне так хотелось, чтоб у меня появилось свое жилье. Свои стены, в которых я смогу сделать ремонт или поставить мебель так, как я хочу. Никогда раньше не жила на съемных квартирах. Пожив пару месяцев на чужой территории, я поняла, что это не мое.

– Сонь, ты же видишь, что мы не сможем купить нормальную квартиру. Ютиться в однушке с ребенком мне надоело. Нам нужна двухкомнатная квартира. Такую квартиру мы сможем купить за твою сумму только в трех часах от Москвы. – сказал Роман, после того как мы третий день подряд смотрели объявления о продаже квартир.

– И что ты предлагаешь? – раздраженно спросила я. Действительно, пусть не языком болтает, а дельные советы дает.

– У меня есть одна идея...

Он предложил купить две грузовые машины и занять перевозками. У него был знакомый водитель, который согласиться работать за процент. В итоге он все подробно расписал. Показал мне реальный бизнес-план, где все было четко прописано. Роман изучил рынок, нашел даже компании, которые могли стать потенциальными клиентами. На первый взгляд, все было чисто. Окупаемость проекта начиналась после трех месяцев работы, это при самом скромной прибыли. С такими темпами к декабрю мы могли бы купить квартиру в Москве, а не в Подмосковье. Но нужно было рискнуть.

Глава 13.

Я рискнула. Посоветовалась с мамой и Артуром. Они подвоха не увидели. Посоветовали только расписку взять. Что я и сделала. А на улице уже царила весна. Хотелось в отпуск, на свежий воздух. Туда где будет цвести черемуха.

На майские праздник отец пригласил к себе в гости. Я не видела причин, чтоб не ехать. Лика отказалась, а Ваня был не против выбраться из Москвы. Ему было все равно куда поехать, лишь бы это было путешествие. А потом можно было бы похвастаться перед друзьями, что и он куда-то ездил, а не перед телевизором сидел. Роман был занят. Решал рабочие вопросы. К тому же мы с ним только начали дело, поэтому оставлять бизнес сейчас было глупо. Я с ним полностью была согласна. И вот, двадцать девятого апреля мы сели в поезд, что повез нас в Леснов. Никогда раньше о нем не слышала об этом городе. И не знала, что у отца есть сестра. Посмотрим. Познакомимся. Тем более едем всего на два дня. А два дня можно и потерпеть, если даже ничего не понравится.

Город встретил разрухой. Создавалось впечатление, что он пережил военные действия. Разрушены дома, разбитые дороги. Здесь не чувствовалась жизнь. Мало народу. Если сравнить с Москвой, то здесь почти не было людей. Было странно, как они могли здесь жить.

– Человек такое существо, что ко всему привыкает. – философски заметил отец. Простая курточка, кепочка, осунувшиеся щеки с седой щетиной и цепкие глаза, в которых я не видела зла. Все равно этот мужчина был для меня чужим. Была какая-то скованность у меня по отношению к нему. А он вел себя довольно расковано.

– Что с домами?

– Какие-то погорели, какие-то выселили, но сносить дорого, вот дома стоят, пока их кто-нибудь не подожжет. – ответил он.

– Ты в таком же живешь?

– Да, у сестры двухкомнатная квартира. Правда, без удобств, но крыша над головой есть и то хорошо.

Тогда еще не знала, что такое квартира без удобств. Только пожив у отца, я поняла, что в России не у всех в квартирах есть такие простые вещи, как вода и унитаз. Для меня это было дико. Двухэтажный деревянный дом. Две проходные комнаты. Одна походила на конуру размером в семь квадратных метров, а вторая была двенадцать квадратных метров. Узкая кухня полтора на четыре метра. Она напоминала вагон. На кухне стоял холодильник, шкафчик, стол, а на столе электрическая плитка на две конфорке. Окончательно меня удивила печка. В многоквартирном доме стояла печка! Теперь точно Вани будет о чем рассказать в школе. Я на работе слушала, как одна из сотрудниц ездила в Мексику, потом в Бразилию. Рассказывала как там бедно и дико живут. Это она в нашей Российской глубинке не была. Хотя какая глубинка? Прямое сообщение с Москвой. Всего пятьсот километров, а я попала в другую жизнь и другое время.

Чтоб умыться, надо принести воду с колонки. Туалет или на улице, или пластиковое ведро за занавеской. Мыться они раньше ходили в баню, но недавно ее закрыли, поэтому или в тазу ополаскивались или ходили в гости помыться. Дикость какая.

Тетя Маша, с одной стороны, была приветливой женщиной, с другой стороны, она становилась агрессивной, стоило зайти разговору о политике. Тогда она превращалась в разъяренного зверя. Но, как говорится, у каждого из нас свои тараканы. Не будем осуждать чужих.

Отец провел для нас экскурсию по городу. Никаких достопримечательностей в Леснове не был, кроме Дома творчества и памятника, посвященного солдатам, что не вернулись с войны. Из развлечений здесь была разве что рыбалка. Даже отец каждый выходной ходил посидеть с удочкой на берегу реки. Мне было жаль ловить бедную рыбку. Я предпочитала ее в жареном виде, а не на крючке. А вот Вани идея понравилась. На следующие утро они поднялись в пять утра и пошли на рыбалку. Я пошла гулять.

Тихо, спокойно. Народа нет. Изредка пробегали собаки, но они не обращали на меня внимания. Странно, что здесь живут люди. Я бы не смогла. Это же дно жизни, из которого потом не выбраться. Почему они не уезжают? Ведь это не жизнь, а скорее существование. Ходить в туалет в ведерко или на улицу, на свежий воздух. И это двадцать первый век! А люди живут, женятся, рожают детей. Только какая их дальше ждет жизнь в этом болоте? Вот чем они думают? Это же просто безответственно.

Бараки пересекались с частным сектором. А дома в частном секторе были дорогие. Неплохие. Чаще всего за однотипными железными заборами. Интересный город. Город противоречий. С одной стороны развалины, с другой стороны – особняки. Все равно Леснов вызывал неприятное ощущение. Погружал в другую жизнь. И я не могла понять как относится к этой жизни. Осуждать ее или понять.

Окраина города. А дальше поле. Еще желтое от прошлогодней травы. Зеленая трава только начала пробиваться. Над головой было яркое небо с белыми барашками облаков. Ветер играл с моими волосами. Красиво. Я шла по грунтовой дороге, которая змей извивалась по весеннему полю. По ее обочинам мелькали желтые огоньки мать-и-мачехи. В Москве уже вовсю цвела черемуха, а здесь было севернее и весна задерживалась. Чуть в стороне сверкала на солнце своими водами река. Около крутого берега раскинула пушистые ветви яблоня. Бутоны только пробивались на голых ветвях. Не знаю что меня туда потянуло. Может захотелось на яблоню посмотреть или на реку, которая текла рядом. Земля была сухая, но от нее еще веяло холодом.

Честно, не ожидала увидеть, что под яблоней кто-то был. Мужчина спал, навалив под яблоню веток. Шапка закрывала лицо, темно-синяя куртка заляпана грязью, спортивные штаны, сапоги с резиновыми галошами также несли на себе следы засохшей глины. Надо было пройти мимо, но вдруг он  труп? Или что-то случилось? Хотя вряд ли. Ветки ведь срезать не забыл, чтоб на холодной земле не спать. Я осторожно подошла к нему. Решила, что посмотрю: дышит или нет. Если дышит, то не буду человеку мешать отдыхать. А понять сложно. Дыхание слишком слабое. Неожиданно он открыл глаза и посмотрел на меня. Лицо закрывала серая борода, взгляд был мутный. Стало страшно. Я отскочила в сторону. Споткнулась. Упала на землю. Мужчина тем временем сел. Сдвинув шапку, посмотрел на меня.

– Обалдеть, – он достал из кармана мятую пачку сигарет. Вытащил одну. Закурил. Посмотрел на меня. – Не пропала.

– Антон? – в этом грязном заросшем человеке трудно было разглядеть знакомые черты.

– Ага, – довольно расплываясь в улыбке, ответил он.

– Ты чего здесь делаешь?

– Спал. Разве не видно? – он, все так же придурковато улыбаясь, смотрел на меня.

– Извини, что разбудила. – вставая, ответила я.

– Сонька, до сих пор не могу поверить, что ты мне не снишься! – он повалился на ветки.

– Тебе плохо?

– С деревьями разговариваю. Иди сюда, составь компанию.

– Будь ты почище, может и составила бы.

– Брезгуешь?

– Да. Ты чего так опустился? Пропал куда-то.

– У меня отпуск. Ушел я с того склада. Завис здесь. Каждый развлекается как может. Вот ты развлекаешься с каким-то мужиком богатым, а я вот с ней. – он достал откуда-то бутылку с водкой.

– Сейчас семь утра. Ты уже напиться хочешь? – спросила я, наблюдая, как он вновь садиться и открывает бутылку.

– Какая разница? – отпивая прямо из горла, как воду ответил он и с вызовом посмотрел на меня.

– Дурак ты.

– Зато ты умная и красивая. Мы отличная пара. Недаром дураки в сказках на прекрасных и умных женились. А все почему? Потому что им одним не прожить. – он выпили еще, вытер губы грязным рукавом куртки.

– Так нельзя.

– Как?

– Ты заболеть можешь.

– Беспокоишься о моем здоровье? Чего это так тебя волнует? Ты ведь мне никто и звать тебя никак! Вот и вали отсюда. Или не вали. Ты хорошая. А я когда выпью дурак дураком. Нельзя пить. – он задумчиво посмотрел на бутылку и отпил еще.

– Может, тогда не стоит? – я села перед ним на корточки.

– Может и не стоит. – он кивнул и вновь решил сделать еще один глоток.

– Отдай мне эту гадость.

– И что ты сделаешь?

– Вылью ее. Не нужно тебе эта бяка.

– Бяка. Забавно. – он улыбнулся. – Согласен, гадость еще та. Пойдешь со мной сегодня гулять?

– Для начала тебя отмыть надо.

– Лерка то же самое говорит. Она меня вчера выгнала. Сказала, что такую свинью в кровать не пустит.

– Я ее прекрасно понимаю.

– Пойдешь со мной?

– Куда?

– Меня Лера одного не пустит. А с тобой пустит.

– Почему?

– Когда я выпью, я к ней лезть начинаю. Ну, нравится мне вас таких хороших обнимать. А она злится. Сегодня я тебя обнимать буду.

– Антон!

– Что? Ты такая не прикосновения что ли? – он насмешливо посмотрел на меня. Рывок и я упала на ветки. Он оказался сверху. Запах водки ударил в лицо. Но больше всего испугало, что я не могла пошевелиться. И страх той ночи. Он вновь вернулся, сдавив горло. Я не могла кричать, не могла отбиваться. Только плакать. – Я же дурачусь. Ничего я тебе не сделаю.

Он поспешно отстранился. Я села. Обняла себя за плечи. Как же страшно.

– У тебя под ветками земля теплая. – дрожащим голосом сказала я. Все равно о чем говорить, главное понять, что голос вернулся.

– Ночью костер жег и на звезды смотрел. А потом на это место спать лег. Я неполный дурак, как может показаться. – Антон опять закурил. – Ты сейчас одна?

– Нет. Роман в Москве остался. Я к отцу в гости приехала.

– Он тебя обижает? Можешь не отвечать, просто кивни. Да?

– Роман, наоборот, понимает все. Это мне почему-то страшно. – я пожала плечами.

– Это вы все это время за ручку гуляете?

– Он живет у меня. Там сложная ситуация...

– Ясно. – он посмотрел на меня. – Сонь, чтобы ни случилось, я тебя не обижу. Никогда. Просто поверь. Я могу дурачиться, но я тебя не обижу.

– Не надо только так делать.

– Пока не буду. Пойдем, тебя с родней познакомлю.

– Как бы не хочется.

– Тогда здесь пить продолжу.

– Шантаж?

– Небольшой. Я вчера сильно накосячил. Они меня могут на порог не пустить. – серьезно сказал он. – А при тебе ругаться не будут.

– Помогаю тебе, лишь потому, что когда-то ты помог мне. – вздохнула я.

– Я как раз хотел тебе об этом напомнить. – весело сказал он. Настроение у Антона менялось слишком быстро. Одну фразу он мог сказать серьезно, а на второй уже вести себя, как шут.

– Только ненадолго. У меня Ваня с рыбалки должен вернуться.

Не знаю почему я верила Антону. Может потому, что от него я не видела еще зла? Или подкупала эта веселость и беззаботность, которая то и дело появлялась у него. Он создавал впечатление человека, который живет, не задумываясь о завтрашнем дне. Некогда ему было думать о всяких подлостях. Да и сколько раз мы с ним встречались и не обидел. Даже сегодня мог, но не стал. Иногда ведь нужно верить людям. К тому же ему явно нужна была помощь. Успокоив себя этими мыслями, я пошла в гости к Антону, знакомится с его теткой, про которую он все уши прожужжал.

Глава 14.

Я никогда еще не видела такого красивого дома. Он походил на игрушечный. Резные наличники, крылечко делали дом похожим на сказочный. Около дома росли старые кусты сирени. Перед домом была детская площадка с песочницей и качелями. Антон толкнул калитку. Ему навстречу выбежал рыжий лохматый пес. Поднявшись на задние лапы, он принялся лизать Антону лицо.

– Вот он меня точно понимает. Мы с ним даже похожи? Правда? – Антон посмотрел на меня.

– Косматостью?

– Под заборной жизнью. Я его полгода назад в снегу нашел. Голодный, замерзший. А у нас пса как раз машина сбила. Детвора переживала. Я Рыжика притащил. Они его выходили. Так что теперь он у нас дом стережет. – Антон потрепал пса и пошел в дом. Мне не оставалось ничего, как следовать за ним. – Дома кто есть?

– Явился баламут? – из комнаты вышла невысокого роста бабушка в цветном платке.

– А где все?

– В город уехали. – ответила она, не скрываясь рассматривая меня.

– Это Соня. – он кивнул в мою сторону. – А это Ульяна. Моя бабушка. Только не думай ей об этом говорить. Она у нас только Ульяна и никак иначе.

– Та Соня, которая тебя на толстосума променяла? И правильно сделала. Ты балбес. Зачем вчера Леру обидел?

– Сильно обиделась?

– Я бы на ее месте не простила.

– Ладно, что-нибудь придумаю. – Антон стянул шапку. – Я вас минут на пятнадцать оставлю. Сонь, подождешь меня?

– Подожду.

– Пойдем чай попьем. – Ульяна прошла на кухню. Кухня была небольшой, но уютной. Резьба была повсюду. Красивая, тонкая, как кружево. Я невольно любовалась ею. Как в музеи. Ульяна не задавала вопросов. Поставила чайник на газовую плиту и достала кулек с конфетами.

– Спасибо. – сказала я, когда она поставила передо мной кружку с чаем.

– Где ты его нашла?

– Антона? В поле, под яблоней.

– Ясно. – она кивнула. – Он хороший парень. Только дурной немного. Мается, по свету носится, все себя ищет.

Во дворе зала собака. Через минуту вошла молодая женщина с каштановыми волосами, собранными в пучок. Впереди нее шел мальчишка лет десяти весь в грязи.

– До первой лужи дошли. Леша с Надей на праздник пошли, а мы вернулись отмываться. – сказала она. Потом заметила меня. Нахмурилась. – Егор, чего стоишь? Переодевайся давай. Я сразу вещи замочу.

А сама на меня при этом смотрит. У меня же в голове лишь одна мысль: что я здесь забыла?

– Лера, это Соня. Антона домой привела. – сказала Ульяна.

– А сам Антон где?

– Как я поняла, пошел из поросенка превращаться в человека.

– Это совершилось! Чудеса. – Лера закатила глаза к потолку. – Сонь можно тебя на минутку? Я как раз вещи Егора замочу. Пошли называется в город на праздник концерт посмотреть и погулять. Но ладно, все в жизни бывает.

Она говорила быстро и с напущенной веселостью, но стоило нам выйти из дому и завернуть к хозяйственным пристройкам, она стала серьезной.

– Ты уж извини, что я так по-простому. Просто Антон много о тебе рассказывал, уже как родная стала. Он же как выпьет, так язык-помело. А пьет он у нас уже месяц. Хотел взяться за ум, но что-то не заладилось. Опять с работы уволился.

– Мы с ним давно не общались. С марта. Как он из больницы вышел. Я думала работает. Поэтому ему некогда.

– Он на три недели устроился на вахту. Получил деньги и вернулся сюда. Уже все пропил. Думала уедет. Подвернулась халтура. Он по новой зарядил.  А я уже порядком устала. Он сейчас никого не слушает. Вчера оскорблять меня начал.

– Я тут причем?

– Ты сейчас имеешь на него влияние. Уговори его поехать работать. Понимаешь, он легко поддается женщинам, в которых влюблен. Не смотри так. Проверено на себе. На пьедестале сейчас ты.

– Я ему не нянька.

– Понятное дело, что не нянька. Но он тебя послушает. Леша его не трогает. Жалеет. А мы вешаемся с Ульяной. С ним жить, как на пороховой бочке. То он меня в углу зажимает, то оскорбляет. Лешка ревнует, но молчит. А Антон дурью мается. Главное, все это понимаем, что ему лишь бы побесится от скуки. Но все равно неприятно.

Хуже придумать было нельзя. Приехала в гости к отцу, а оказалась втянутой в чужие семейные разборки. Сама виновата. Ведь чувствовала, что не надо было общаться с Антоном, не надо было к нему подходить сегодня. Все мы умные задним умом. Тоже нашли мне воспитательницу. Они не могут справиться со своим великовозрастным ребенком, а теперь я должна с ним заниматься. И я не знала, что ей ответить. Я понимала Леру. Или, наверное ,понимала, но это не мое дело. Хоть вой.

– А я думал, ты убежала. – Он вышел с мокрыми волосами в свежем свитере. На губах улыбка, а глаза серьезные.

– Пока еще нет, но мне нужно домой возвращаться. Я тебя предупреждала, что у меня сын с рыбалки вернуться должен.

– Я помню. – Антон кивнул. Руки в карманах, вид такой небрежный. Ветер теплый, пахнет землей и весной. Время на миг остановилось.

– Мне пора. – разрушая момент, сказала я.

– Я тебя провожу.

– Шапку надень, а простынешь. Опять в больнице окажешься.

– Подожди минуту, я быстро. – он опять вбежал в дом, довольный такой, как большой ребенок.

– Спасибо. – сказала Лера.

– Пока не за что. – Вот и зачем мне все это?

Пес крутился около моих ног. Я потрепала его по голове. А ведь и правда, они похожи. Оба дурные. Пес начал заняться за своим хвостом, повизгивая и поглядывая на меня. Тоже нашел, чем хвастаться. Умение схватить свой хвост самое нужное знание в жизни. Антон выскочил, на бегу надевая куртку, уже другую. Чистую. Мы вышли за калитку.

– Сонь...

– Что?

– Давай с начала начнем? Чего смеешься?

– Это несерьезно. Ты мне предлагал дружбу, а потом сбежал. Теперь хочешь предложить начать сначала общение, только когда тебе общаться? У тебя такая жизнь веселая. Вряд ли найдешь минутку, чтоб мне позвонить. Но может и позвонишь, чтоб мне сказать что-то пьяное и похабное. Теперь ответь, мне это нужно?

– Я не буду тебе спьяну звонить.

– Будешь. Ты ведь не просыхаешь. – возразила я. – Ты мне рассказываешь красивые сказки, но я не вижу ни одного твоего шага, чтоб сделать их реальными. И ведешь ты себя, как подросток, а не мужчина. Я не говорю о веселости, которая наиграна. О поступках. Их нет.

– Жестоко. Что же ты считаешь поступками?

– Стабильность. Ни одна женщина не будет с тобой жить, пока ты не дашь уверенность, что завтра будет еда на столе, а над головой крыша. Я тоже могу много чего тебе пообещать. Вон, хочешь, достану облако? Будет оно мягче перины. Ведь на облаках так сладко спать. Согласен? Тогда договорились. Завтра обязательно поймаю тебе облако. А давай еще и луну заодно. Будет нам вместо люстры. Вот как облако поймаю, так и луну добуду. А давай... И я слышу только это. Наверно не я одна. При этом ты почему-то хвастаешься своими недостатками. Кидаешь их в лицо. Как будто этим следует гордиться.

– Я их не скрываю. Сонь, я такой какой есть. С кучей недостатков. Не хочу, чтоб ты обманулась.

– Считай я твои недостатки узнала, поэтому я не хочу с тобой связываться.

– Я тебя понял. – ответил Антон. – Обидно. Ты мне нравишься.

– Мы с тобой слишком разные.

– Нет, мы с тобой на разных ступенях лестнице стоим. Или ты спустишься ко мне или я поднимусь к тебе. Пока не знаю, что лучше.

– Я не до такой степени романтичная особа, чтоб спать под яблоней. – хмыкнула я.

– Не будешь. Хотя летом прикольно лежать и на звезды смотреть.

– Не в том я возрасте, чтоб по ночам в поле болтаться.

– Прям вся такая старая. Нашлась бабушка. Давай сегодня встретимся?

– Нет, я к отцу приехала. А не к тебе на свиданки бегать.

– Хм, свидание. У меня и в мыслях этого не было. Так. Погулять, поцеловать, может на что-то больше развести.

– Антон, прекрати дурачиться. Я не одна. Сейчас я живу с Ромой и гулять от него не собираюсь. Меня все устраивает. – сказала я. – А ты прекращай ерундой заниматься. Тогда все у тебя наладится.

– Если бы у меня была стабильная работа, стала бы со мной жить? – серьезно спросил он. Опять смена настроения. Минуту назад смеялся.

– Я не одна.

– Будь ты свободна?

– У меня дети.

– Это не проблема. Если я буду стабильно работать, будет крыша над головой, ты со мной согласишься жить хлеб да соль делить?

– Теоретически это возможно. – осторожно сказала я.

– Тогда договорились. Через пару месяцев позвоню и заберу тебя к себе. – довольно сказал он, на прощание быстро поцеловал меня в губы и ушел. Я смотрела, как он быстро шел прочь, оставляя после себя чувство растерянности.

Не знаю что с ним стало дальше. Я окончательно потеряла с ним связь, когда у меня украли телефон в поезде. Симкарту восстановить не получилось. Я ее покупала на стойке в магазине. Оказалось, что продавец неправильно оформил мои данные. По сути, симкарта у меня была левая. В итоге пришлось взять новый номер.

Жизнь не стояла на месте. То одно, то другое. В итоге про Антона я просто забыла, как о волнительном приключении, которое я пережила во время тяжелого периода развода. Жалела ли я об этом? Нет. Жизнь сама разводит нас с ненужными людьми, а сводит с нужными.

Постепенно дело, которое мы открыли с Романом, начало приносить доход. Это не могло не радовать. Единственное, что прибыль Роман вкладывал в расширение, но теперь мы могли позволить себе снимать двухкомнатную квартиру. Отношения с Ликой начались налаживаться. Скорее всему виной были деньги, которые незаметно появились в моем кошельке, но, по крайней мере, она начала со мной общаться. С мачехой у нее продолжали быть хорошие, доверительные отношения, а вот Ваня ее не принял. Общаться он с ней отказывался, только созванивался с отцом. Иногда он с ним встречался, но при условии, что Насти на этих встречах не будет.

Лето пролетело быстро. Легкое. Где-то веселое, временами грустное, но я не скажу, что особо проблемное. Казалось, что жизнь решила меня наградить за тот болезненный удар, который преподнесла мне во время новогодних праздников, а потом и на день рождение. Наступила осень.

Глава 15.

Магазин закрыли. Из-за неудачного расположения он приносил мало прибыли. Недавно рядом открыли еще один продуктовый магазин известной эконом сети. В моем магазине товарооборот упал в разы. Мне предложили работу в другом месте, но нужно было ездить в область, поэтому я отказалась. В итоге я осталась без работы. Проблем с деньгами у нас не было. Можно было не торопясь искать новую работу, только меня мучило беспокойство. Сразу появилась неуверенность. Я ездила по собеседованиям, но почему-то не везло. Если и брали, то работать пришлось бы в такой глуши, из которой трудно было выбираться. В моем районе работы не было. Вроде Москва, здесь должно быть много работы. Она есть, но все в таком разбросе, что в итоге и нет.

Рома меня не поддерживал и не упрекал. Казалось, ему все равно работаю я или нет. Он большую часть времени работал дома, периодически выезжая на встречи. Получилось, что мы стали проводить довольно много времени вместе. И почему-то это начало раздражать.

Безразличие. Я его чувствовала, но не могла понять причину. Если с Гришей я не заметила, когда оно появилось, то с Романом я видела, что каждый новый день нас отдаляет. Это было в каких-то едва уловимых мелочах, в переспрошенных вопросах, в отсутствующем взгляде, в разговорах, которые свелись лишь до обсуждения, что приготовить на ужин или обед. Прошли совместные вечера, забылись общие планы.

– Я не знаю, почему так происходит. Что я делаю не так? – я сидела у мамы в гостях и жаловалась на жизнь. – Второй раз наступаю на те же грабли, а понять где они лежат, чтоб убрать их с дороги, не могу. Дома порядок, я за собой слежу. Скоро год как на этой паршивой диете сижу. Ни кусочка хлеба не съела. Я яблоки и грейпфруты видеть не могу. И что в итоге? Да, я поменяла гардероб на два размера, но зачем все это?

– Ты его любишь? – мама задумчиво мешала ложкой чай. Спокойная, задумчивая. Я почти не видела ее раздраженной или печальной. Только это спокойствие, с которым она встречала любой поворот судьбы. Если бы меня спросили, как выглядит смирение и спокойствие, я бы вспомнила маму.

– Роман – он идеал. Достойный человек.

– Я тебя о другом спросила. Я видела, что Гришу ты именно любила, поэтому и не стала возражать против него. Ты тогда окрыленная летала. Ни на что внимания не обращала. Все трудности тебе казались чем-то мелким. Хоть ты и уставала, но я видела тебя счастливой. Сейчас я этого не вижу. – сказала она. – Ты себе поставила какую-то размытую цель и к ней стремишься. Только я не могу понять, что ты хочешь добиться в итоге. Стать девушкой с обложки журнала? Составить конкуренцию Гришиной пассии? Утереть ему нос? Или ты хочешь вновь окунуться в семейный быт?

– Счастливой хочу быть. – ответила я.

– Так будь. Кто тебе запрещает? Только в чем твое счастье заключается?

– Раньше думала в благополучии. Вроде если есть деньги, то не будет проблем. Почему-то казалось, что так будет. А сейчас я в этом неуверена. Холода все больше. Порой домой возвращаться не хочу, потому что дома лишь его спина. Днем он работает, вечером отдыхает за чтением книг или просмотром фильмов в наушниках. А я как будто одна. Знаю, что никто никого не должен развлекать. Но получается, что мы с ним живем как соседи. Или я домработница. Все началось как в сказке, а закончилась банальным бытом. Но это моя вина. – я вздохнула.

– Во всем виноватая. И никто другой. – мама улыбнулась. – Сонь, ведь все это сложно лишь на первый взгляд. Ты думаешь, что у тебя проблемы, а ведь их нет. Это мелочи. Подумай, что ты хочешь. Посмотри, что тебе мешает, а потом отсеки все лишние. И будет тебе счастье

– С одной стороны, все просто, а с другой – сложно.

– Сложность лишь в том, чтоб не врать самой себе. – мама отложила чайную ложку в сторону и задумчиво посмотрела в окно. – Есть общие понятия о счастье, которые нам диктует общество. А есть личные, или иначе, свои тараканы. Например, никто не мог понять почему я все время ждала твоего отца. Мне казалось, что он обязательно исправится. Я его любила. Думаю и он меня. Редкие встречи и письма, в которые похожи на роман длинною в жизнь. Мне нравилось ждать эти письма. Перечитывать, думать, что он рядом. Порой так и казалось, что он ушел на работу, но скоро вернется. Жалею ли я, что прожила всю жизнь у окна? Нет. Предложив мне прожить такую жизнь еще раз, я не откажусь ее повторить. Мать, твоя бабушка, часто у виска крутила, мол я ненормальная. Но меня это устраивало. Я была замужем, растила тебя. Но ни от кого не зависела. Мне не надо было ни под кого прогибаться, стирать носки или слушать ворчание о пересоленном супе. Морально меня поддерживали письма. Я всегда себя девчонкой чувствовала, открывая очередное письмо. Когда мне это надоело, я сказала, что с меня хватит. В какой-то момент захотелось посмотреть как это быть по-настоящему замужем.

– И как?

– Не нравится. Одной лучше жилось. – на ее губах мелькнула улыбка. – Окончательно терпение лопнет, разведусь.

– Я думала, тебе нравится.

– Это как на диете сидеть и не есть любимого хлеба. Свободы хочу, даже пусть и в мелочах. Я сама хочу решать, что вечером смотреть буду. – ответила она. – Пусть я сейчас ошиблась, но это не значит, что я буду эту ошибку терпеть всю оставшуюся жизнь и не укажу ей на дверь.

– Я боюсь одна остаться. Все-таки не девочка уже.

– Ты же мне только что говорила, что по факту одна. Так какая разница? С человеком рядом должно быть комфортно. Если этого нет, то смысл жить вместе? Зачем себя мучить? Жизнь не такая длинная, чтоб прожить ее в равнодушие и унынии. Хотя, думаю, есть такие, кто и в унынии находит комфорт.

– У нас общий бизнес.

– Ты имеешь в нем долю?

– Нет, но туда вложены мои деньги. – ответила я.

– Пусть их вернет или выделит долю. Станьте партнерами. Необязательно же жить вместе при этом.

– Я всегда думала, что семейную лодку нужно попытаться склеить, а не наоборот. – сказала я.

– Когда есть что склеивать, то можно. А в твоем случае? – она вопросительно посмотрела на меня. – Чего ты за мужиков так держишься? Прям без них не жизнь. Один уйдет, другой придет.

– Ну у тебя и советы. Это ты мне предлагаешь в загул уйти? – хмыкнула я. – Сегодня один, а завтра другой?

– Так радикально не надо. Всему нужно знать меру. – рассмеялась мама. – Но и ноги об себя не нужно давать вытирать. Ты же умная, красивая, но какая-то неуверенная. Сонь, тебе всего тридцать четыре. В этом возрасте первых детей рожают, а у тебя уже двое. Так что не ставь на себе крест.

– А все равно страшно. Лика скоро женихаться будет. Представляешь, если по моим стопам пойдет и меня бабушкой сделает раньше времени? Не хочу этого.

– Ну, мы много чего не хотим. Я тоже хотела, чтоб у тебя все по-другому было. Но, мне кажется, так ведь тоже неплохо вышло.

– Неплохо. – я вздохнула. – Ладно. Пойду Ваню из школы встречу. Пойдем с ним пройдемся.

– Ваню я сама встречу, а ты пройдись и подумай.

Гуляла я в тот день долго. Думала, решала и вновь возвращалась к началу. Не получалось у меня решить мою головоломку. Я понимала, что надо что-то менять. Поговорить с Романом? А что это даст? Может и правда с ним разойтись? Любила ли я его? Я не могла ответить на этот вопрос. Я считала его подходящим для меня человеком, но ведь эта нелюбовь. Со стороны мы были хорошей парой. Не ссорились, потому что я почти все время с ним соглашалась, боясь споров, потому что споры уничтожают отношения. Заботились ли друг о друге? Я о нем да. Я создавала для него все условия, чтоб ему было комфортно со мной жить. Не было требований, недоверия. В наших отношениях был один минус. Журналы с психологическими статьями говорили, что важна интимная составляющая отношений. Но я так и не смогла себя пересилить. Прям какой-то блок вставал в голове, когда он начинал меня целовать. Мне становилось просто страшно. Роман сделал несколько попыток сблизиться, но в итоге отказался от этой затеи. Так как он больше не поднимал эту тему, то я подумала, что ему просто это не особо интересно. Ведь есть же люди с низким уровнем темперамента.

Вроде все складывалось так как я хотела, но почему-то я не чувствовала удовлетворения от жизни. Мне все равно чего-то не хватало. Вот только чего? Тепла? Волшебства, которое разлетается мелкими искрами по телу, вызывая снегопады? Я невольно улыбнулась. Я не думала об Антоне. Старалась о нем не думать. Но иногда воспоминания невольно накатывали, как что-то светлое, чистое и приятное, как о первом поцелуи.

Метро. Народ возвращался с работы. Самый час пик, когда вагоны переполнены. Много людей. В Москве миллионы людей. Какая вероятность, что я окажусь в одном вагоне с человеком, который должен жить в другом городе? Я с одноклассниками так часто не встречалась у метро как с ним, хотя многие остались жить в моем районе.

Антон стоял в двух шагах от меня. Неплохо одет. Скромно, но чисто. Он обнимал какую-то девушку и шептал ей чего-то на ухо. Нагловатая улыбка как у Чеширского Кота, так и играла на его лице. Девушка смеялась. Я хотела провалиться, телепортироваться из этого вагона, лишь бы не быть с ним рядом. Почему-то было неприятно. Ревность? Возможно. Каждый человек свободен делать, что хочет. К тому же он мне ничего не должен. Мы просто дружили. И... Поезд резко затормозил. Меня качнуло. Я не удержала равновесие и полетела вперед.

– Извините. – машинально сказала я, налетая на кого-то.

– Соня? – в его глазах было удивление. Сердце замерло. А поезд начал набирать скорость. В этот раз его повалило на меня. – Я тебя потерял.

– Телефон украли. – ответила я.

– Значит надо заново обменяться номерами.

– Не надо. – в этот момент двери открылись. Поток пассажиров устремился к выходу, а я влилась в него. Не надо. Все это лишнее.

– Год еще не закончился! Как бы ты ни сопротивлялась, от судьбы не убежишь! – крикнул он мне вдогонку. Прям дурацкий фильм. Хоть смейся хоть плачь. Поезд поехал дальше. Вот и зачем нужна была эта встреча?

Глава 16.

Порой в жизни хочется взять паузу, чтоб во всем разобраться. Мне этого хотелось очень сильно. Я забыла что желания могут сбываться, поэтому надо быть осторожнее с ними.

Встреча с Антоном выбила меня из колеи. Не знаю, была ли она всему виной или все сложилось, как пазл, а это было лишь последней составляющей картинки. Недостающим кусочком. А может это было мое наказание за глупость. Я что-то делала в этой жизни не так, а понять не могла. Вот меня судьба и ударила по голове в прямом смысле этого слова, чтоб я поняла.

Звук тормозов. Удар. Боль. Мир перевернулся. Фонари. Стекла. А я ничего не понимаю. Не могу понять, потому что не вижу. Боль пришла потом. Вначале был страх, что я ослепла. Оказалось нет. Зрение в порядке. Но кровь... Ее было слишком много. Сказка про лису и волка вспомнилась совсем ни кстати. «Тебе, серый, хвост оторвали, а меня по голове ударили, да так, что все мозги вытекли», – сказала лиса при встрече волку. Так и мне казалось, что у меня вытекают мозги. А кому же я дура нужна буду? Лика, Ваня. Я не могла их бросить. Им дурная мать не нужна.

Скорая. Больница. Кто же так стонет? Заткнулась бы этот человек, а то я его сама заткну. Оказалась, что это я. Смешно. Нет, смеяться больно. Говорят, нужна операция. Кости правой руки всмятку. Одни осколки.

Врач рассказывает что нужно будет оставить пластины. Нужны деньги. В то время я перестала воспринимать жизнь как что-то реальное. Казалось, что все это происходило не со мной. Я смотрела как будто сериал. Помню, что пыталась утешить маму. Вроде звонил Роман. Чего они так переживали? Ведь жива. А кости срастаются. Вот с лицом проблема. Но сейчас и лицо восстановить можно. Были бы деньги.

Уколы. Капельницы, перевязки. Операция. Я до последнего не верила, что все это происходит со мной. А потом потянулись унылые дни похожие один на другой. Проблемы с рукой: какое-то нагноение. И повторная операция. Больно, неприятно, но это рука, а не нога. Я могла ходить, я видела, правда зрение упало на одном глазе на две единицы, но это корректировалось очками.

Сильно меня приложила машина. Пьяный водитель не справился с управлением. Мне повезло, а вот женщине, что шла рядом, нет. Ее он протащил несколько десятков метров. Она не выжила. Мне это следователь рассказал. Я мало что помнила о том вечере. Даже не увидела ту машину. Только звук тормозов и удар. В кошмарах это всплывало. Тогда я просыпалась и долго не могла уснуть. Смотрела в потолок и думала. Что еще оставалось делать в больнице? Только думать.

Роман ни разу не навестил меня в больнице. Он почти не звонил. Мама сказала, что часть денег на операцию он дал. Часть вложила она. Немного подкинул Гриша. От бывшего мужа я не ожидала такого участия в моей судьбе, поэтому, откровенно говоря, была удивлена. Я не строила иллюзией по поводу Романа. Больше не строила. Да, он походил на героя из книг, но это был не мой герой. Чтоб это до меня дошло, пришлось побывать в аварии.

— Нам надо поговорить. — Роман встречала меня около больницы. Прошел месяц с той аварии. Меня выписали. Потом еще предстояла долгая реабилитация. Но это были уже мелочи.

— Надо. — согласилась я. Мы шли по парку. Почти у всех больниц рядом находился парк. Странно, что он не повел меня к машине, а предложил прогуляться. Я не отказалась. Я так давно не была на улице, что соскучилась по ней. По деревьям, воздуху и слякоти, что хлюпала под ногами.

— Я думаю нам нужно расстаться. — он выглядел растерянным. Посмотрел на меня. Я лишь улыбнулась. Думает, что буду ему помогать? Нет, это его разговор. — Понимаешь, я терпеть не могу больницы. Не люблю запах лекарств. Меня это просто бесит. А сколько ты еще будешь по врачам кататься?Ты сама говорила, что руку восстановить сможешь только через полгода. Про лицо я молчу. Ты сейчас на Франкенштейна похожа из фильма ужасов.

— Спасибо. — Я лишь улыбнулась. Небо. Серое небо мрачно нависало над верхушками сосен. Интересно, будет дождь или снег? Уже ноябрь. Это капризный месяц. Никогда не угадаешь, что он принесет. Роман что-то говорит. Надо прислушаться. Иначе пропущу еще что-то из его важной речи.

— Сонь, ты ведь знала, что у нас нет будущего. Мы совершенно разные люди. Теперь наши дороги разошлись. — продолжил он. Какие дороги? О чем ты?

— Ром, верни деньги и вали куда хочешь.— ответила я. Не угадала. Снег с дождем. Он падает мне на щеки, а мне хочется лишь улыбаться. Как хорошо жить! Просто жить! Чувствовать влагу, дышать воздухом, смотреть как ветер играет с непогодой.

— С этим проблема. Они все в деле. Я могу дать тебе сейчас лишь тридцать тысяч. Всю сумму верну лишь через полгода. Может год.

— Это прекрасно, а жить-то мне как все это время? — спросила я. Он молчал. — Хорошо, сколько ты мне сможешь выплачивать в месяц, пока не вернешь всю сумму?

— Пятнадцать тысяч. Больше не получится. Все в дело пущено. — ответил он.

— Хоть какие-то деньги. Но через полгода ты мне возвращаешь всю сумму, без вычета этих выплат.

— Я думал, ты будешь требовать деньги немедленно.

— Надо было так поступить, но тогда все это затевалось бы зря. Надеюсь, у тебя получится сделать компанию такой, о которой ты мечтаешь.

Мы шли молча. Ни друзья, ни любовники, ни враги. И чего столько времени жили? Нет, его я понимала. Мужик потерял все. Жить негде, а тут я подвернулась. Вот и сошелся со мной, чтоб время тяжелое пережить. А когда наступили тяжелые времена, когда мне понадобилась поддержка, он слился. Хоть без оскорблений и насилия.

Вещи собирать было не нужно. Они уже оказались у мамы. Это взбесило. Не люблю, когда люди ковыряются в моем белье, будь то мама или несостоявшийся любовник. Но ругаться по этому поводу глупо и мелочно. Жизнь можно и на другое потратить, чем на такие мелочные склоки и ссоры.

Вот я вновь дома. Ванька не отходил ни на шаг. Вцепился в меня и не отпускал весь вечер. На кухне горячий терпкий чай и сдобное печенье. Вкусное, сладкое, так и таящее во рту. Артур смотрел на меня хмуро. А мама рада. Качает головой, что Роман не вернул деньги. Она ему мало верила, в отличие от меня. Я верила, потому что другого мне не оставалось. Все равно выбить деньги мне бы не удалось. Не в том я была состояние.

— Что будешь делать? — спросила она.

— Жить. — пожала я плечами. А что еще оставалось? Жить и верить, что черная полоса рано или поздно закончится.

Опять начались конфликты с Ликой. Я не смогла ей давать деньги, поэтому общаться со мной она отказалась. Она сильно изменилась. Повзрослела и в то же время вела себя как капризный ребенок лет пяти. Оставалось лишь принимать ее такой, какая она есть и напоминать себе, что переходный возраст рано или поздно пройдет. Она ведь не понимала, что своим поведением мне просто делала больно. Но не мне ее в этом было винить. Это я ее воспитала так. Значит, где-то ошиблась, раз воспитала эгоисткой и хамкой. Вроде старалась дать все самое хорошее, объяснить про уважение и любовь. Но не получилось. Одни ошибки в жизни. Только как их исправить, если я их не вижу? По сути, у меня была идеальная семья. Никто ни пил, ни ругался. Благополучная семья. Или не было этого благополучия, а была фальшь? Может дети ее просто чувствовали? Может не надо было их обманывать и претворятся? Кто бы подсказал как надо жить правильно.

Только через три дня я смогла заставить посмотреть на себя в зеркало. Раны уже затянулись. Остались лишь некрасивые шрамы, что уродовали лицо. Как должно было "везти", чтоб упасть лицом на разбитую бутылку? Это просто немыслимо. Стекло сильно порезало правую часть лица. Два крупных шрама рассекали бровь и щеку. Россыпь мелких отходили от основных шрамов. Создавалось ощущение, что я смотрелась в разбитое стекло. Некрасиво. Тональником это не скрыть. И что теперь делать? Чтоб убрать шрамы надо тысяч двести. И где их взять? Придется ждать, когда Роман деньги вернет. Пока все равно работать не могла из-за руки, поэтому время было. Все это поправимо. Главное в живых осталась. Только слезы все равно скользят по щекам.

Долго жить в однокомнатной квартире с мамой и Артуром было нельзя. Тем более что начались конфликты. Естественно, он был против меня. Слишком маленькая площадь и слишком много народу. Дошло до того, что он стал в открытую говорить, что не хочет меня видеть. Я слышала, как они ссорились с мамой. Она была на моей стороне. Она часто говорила, что Артура только терпит, но при этом его не бросала. Видимо, он ей чем-то нравился. Мне нужно было уезжать. Только куда? Снимать квартиру в Москве на пятнадцать тысяч, которые мне обязался переводить Роман каждый месяц, было чем-то из ряда фантастики. Идти было некуда. Отец предлагал переехать на время к нему. В Леснове можно было и за шесть тысяч снять квартиру с удобствами и центральным отоплением, а не печным. Мне-то было все равно, где жить и ждать, когда заживет рука, но Ваня... У него здесь была школа, друзья.

– Мне придется уехать на какое-то время к дедушке. – я долго решалась на этот разговор. Ванька только пришел из школы и ел суп.

– Я с тобой. – сразу сказал он.

– Вань, у тебя здесь школа. Тебе придется какое-то время пожить у бабушки или у папы. А потом...

– Хочешь меня бросить, как папа? – он готов был разреветься. – Почему? Не надо меня бросать!

И суп был сразу забыт. Ванька прижался ко мне. Не думала. Что он так крепко обнимать мог. Шепчет, что будет себя вести хорошо, что учиться будет на отлично. Только чтоб я его не оставляла. А я не знала, что делать. Хоть самой плачь.

Глава 17.

Поезд с каждой минутой увозил меня все дальше от Москвы. Я смотрела в окно и не могла поверить, что решилась на такой поступок. Сомнения не оставляли. Снимать Ваньку с Московской школы среди учебного года и везти в глушь было рискованно. Я утешала себя лишь тем, что это всего второй класс. Хотя у нас в некоторых школах начинали изучать второй иностранный, а что в Леснове?

Но я не могла оставить Ваню. Не могла и все. Гриша не был против нашего отъезда. Меня его равнодушие порой просто убивало. Ему было все равно где учиться будет Ваня, куда поступит Лика. Как будто человек жил одним днем. На Лику прямо я влиять не могла. Оставалось надеяться, что она послушает бабушек.

И опять Леснов. Изменилось ли что-то за полгода, пока меня не было? Нет. Казалось, время в городе остановилось. Вокруг мир осваивал новые технологии, а сюда лишь недавно поставили хорошую вышку и наладили интернет. А вот у отца произошли изменения. Недалеко от дома у тети Маши было четыре сотки земли. Отец на них построил небольшую баньку. Так что теперь можно было нормально мыться. Они предложили остаться пожить у них. Места хватит, а деньги лучше на еду потратить. Это было логично, потому что я не представляла, как буду жить на девять тысяч, плюс еще и готовить. С одной рукой это была проблема.

Потянулись однообразные дни. Тетя Маша каждый будний день ездила на работу. Она работала санитаркой в больнице. Отец работу найти не мог. Он каждый день уходил на рыбалку. Возвращался к обеду. Забирал Ваньку из школы, а потом с ним уроки делал. В нем пропал хороший отец и педагог. Он умел заинтересовать и объяснить на доступном языке самые сложные вещи.

— Тебе надо было в учителя идти. — как-то сказала я ему.

— Это не престижно и денег не заработать. — ответил он. — Мужик семью содержать должен, а не быть иждивенцем. На зарплату учителя не прожить.

— Но это лучше, чем всю жизнь по тюрьмам сидеть.

— Так кто же его знает, что лучше? Мы ведь будущего не видим. — хмыкнул он. — Я пытался подняться, как умел. Честный способ выбиться в люди не видел. Проще было отобрать что-то у другого. Я и отбирал. На этом ведь многие поднимались. Мне просто не повезло.

— Ничего себе невезение! — мне не верилось, что он не видел, что поступал неправильно, когда переступал закон.

— В первый раз мне просто не повезло. Плюс я сглупил. Во второй раз решил, что стал умнее. Но переоценил свои силы. Долго на воле не был. Не учел прогресса. Надо было больше информации собрать, прежде чем на дело идти. А в третий раз не рассчитал уже силу удара. Одному товарищу по уху ударил, так он преставился. Прям черная полоса какая-то. — ответил он.

Я так не считала, но спорить с отцом не стала. По мне, так вовсе не надо было на кривую тропинку становиться. Только не думаю, что мое мнение так его интересовало. Если он, дожив до таких лет, этого не понял, вряд ли поймет и сейчас.

Ванька быстро влился в школьную жизнь. Всегда тихий и скромный, он стал каким-то резким. Не прошло и двух недель как меня вызвали в школу. Мой Ванька побил пятиклассника. Учительница ругалась, как и родители того мальчика. А я смотрела на верзилу, который был в два раза крупнее моего сына и думала, как ему это удалось сделать. Много я выслушала хорошего, пообещала поговорить с сыном. Что еще тут сделать? Остается лишь понять причину, почему все это случилось.

— Ты не ругаешься? — спросил Ванька, когда мы возвращались домой.

— Неприятно все это. Ты мне лучше скажи, что за причина драки была? — ответила я. Холодно, а снега нет. Грязь заледенела, и теперь походила на замерзшие волны. Все вокруг ждало снега.

— Он сказал, что ты страшная.

— И ты ему решил доказать на кулаках, что это не так? Думаешь, это что-то бы изменило?

— Он понял бы, что неправ. — ответил Ваня.

— Нет. Тем более что он прав. По-своему прав. — я только улыбнулась, увидев его удивленный взгляд. — Вань, люди часто судят по первому взгляду, забывая, что не лицо красит человека, а его поступки. Красивый внешне человек может быть гнилым внутри и наоборот. Чтоб судить о человеке, нужно познакомиться с ним и узнать его ближе. Но в первую очередь мы смотрим на обертку. Также ведь и с конфетами. Чем ярче обертка, тем кажется вкуснее конфета. Он прав, обертка у меня сейчас плохая.

— Ты все равно самая красивая и хорошая.

— Приятно слышать. Но другие так не считают. И в этом нет ничего страшного и обидного. Ты не любишь манную кашу, а дедушка ее любит. Это же не значит, что он на кулаках должен доказывать тебе, что каша вкусная. Твое мнение ведь не изменится.

— Меня от нее тошнит.

— Так и с тем мальчишкой. Лишние синяки не поменяют его мнения, а у тебя будут неприятности. — Вроде разговор удался. Мой защитник задумался.

А день шел за днем. Приближался Новый год. Ванька даже не заикался о подарке, хотя мы ему уже купили набор каких-то роботов из конструктора, про которые он все уши дедушки прожужжал. Меня же порой накрывала тоска. Не было чувства праздника и волшебства. Не было больше планов и стремлений. Давно был забыт кефир и грейпфрутовый сок. Про тренажерный зал я и вовсе не вспоминала. Лишние семь кило больше не волновали, а воспринимались, как что-то естественное. Сложные прически и пучки ушли в прошлую жизнь. Волосы коротко острижены, так, чтоб достаточно было провести по ним пару раз расческой и они вернулись бы в норму. Переживала ли я по поводу лица? Как ни странно, но нет. Я просто об этом не думала.

Стало понятно, что на личной жизни можно поставить жирный крест. Так зачем переживать? Можно и одной жить. Необязательно мужские носки стирать. Это не смысл жизни. В интимном плане все равно все желание было отбито. Раньше я хотела, чтоб мной восхищались, чтоб у меня были поклонники, а теперь в этом надобность пропала. Я стала жить для себя. Читала книжки, смотрела фильмы. Когда реальность становится серой, то вымышленные истории помогают перенестись в другой мир, который ярче и живее. Переживая за героев, я забывала о своих проблемах. Это напоминало алкоголь, который заставлял забыться.

На праздник отец и тетя Маша пригласили каких-то знакомых. Они были родом из Леснова, поэтому знакомых и друзей детства у них было много. Салаты, алкоголь, телевизор с традиционными фильмами. Для меня такие посиделки были непривычными. Нет, мы собирались на праздники, но это все было мирно. Без спиртного, которое лилось рекой. Мужики перепили до невменяемого состояния. Началась драка. Тети Маши пить было точно нельзя. Она стала очень агрессивной. Это было просто страшно. Я схватила Ваньку, ботинки куртки и выскочила в подъезд. Надо было переждать эту бурю и не попасть под горячую руку. В квартире же шел какой-то бой. В соседней же играла музыка, и слышался смех. Там молодежь собралась. Соседка была молодая, компании любила, как и мужиков. Нравственностью обременена она не была.

Ванька играл, а со своими роботами, а я сидела на ступеньках между первым и вторым этажом и думала. Как-то не везет мне с праздниками. В тот Новый год я узнала, что Гриша мне изменяет. Этот я встречала на лесенке. И не знала плакать или смеяться.

В подъезде холодно, потому что отопления здесь не было предусмотренно. Какое отопление, если квартиры печками отапливались? Пар шел изо рта. Окно в подъезде заледенело. А снег так и не выпал. Не волшебный в этом году праздник. И сколько так сидеть? Когда они угомонятся? Рано или поздно успокоятся. Тогда можно будет вернуться домой. Хотя дома своего у меня нет. Надо было тогда купить однушку в Подмосковье, а не гнаться за журавлем в небе. Хлопнула дверь. Кто-то вышел в подъезд.

— А ты чего здесь делаешь? — спросил хриплый мужской голос.

— Играю. — ответил Ваня.

— Твои что ли ругаются?

— Мои.

— Тогда, правда, лучше здесь играть, чем под пьяную руку попасть. Не замерз? А то пойдем погреешься.

— Ищи другого дурака! — огрызнулся Ваня. Правильно, не надо с незнакомыми дядями уходить. Все-таки я его хоть чему-то научила. Мужчина расхохотался. Закашлялся.

— Давно гуляешь?

— Недавно с мамой вышли.

— А папа где? Буянит?

— Они в разводе. — ответил Ваня. А это он лишнее рассказывает. Надо потом объяснить, чтоб не особо то болтал.

— А мама у тебя симпатичная? — продолжал выспрашивать мужчина.

— Очень. — честно ответил Ваня. Я еле сдержала смешок.

— Пойду знакомиться.

— Идите, — разрешил Ваня царственным тоном. Мужчина рассмеялся. Стал спускаться. Я посторонилась. Подниматься не хотелось.

— Не холодно ли тебе девица, не холодно ли тебе красавица?

— Пока еще не замерзла. — усмехнулась я. Он сел рядом. Просто плюхнулся на ступеньку.

— А то в гости приглашу, отогрею. — весело сказал он. В тусклом свете подъездной лампочки было видно, как он крутил зажигалку и пачку сигарет. — Уверена? Чего здесь мерзнуть?

— Уверена. Но спасибо за приглашение — я посмотрела на него. Антон. Как я его не узнала? На миг испуганно закрыла глаза. Я боялась этой встречи. Знала, что она рано или поздно произойдет. Город слишком маленький. Может тайно я и надеялась на нее. Только что я хотела получить в результате этой встречи? Понять, что все мосты сожжены? Наверное. Утвердиться во мнении, что сказок нет и быть не может.

– Вот так и сходил покурить. А тут подарок новогодний меня ждет. – растерянно сказал он. Протер лицо руками. Опять посмотрел на меня. – Я же тебе говорил, что желания сбываются. Верить в них нужно. Верить, даже когда совсем все фигово.

– О чем ты?

– Дай пять минут. В себя приду. Из-за хмеля соображаю туго. Праздник ведь. – он как-то неуверенно улыбнулся. А выглядел неплохо. Нормальная стрижка. Щеки чистые, свитер не замызганный, новые джинсы. – Ты к отцу приехала? Помню, ты в тот раз говорила, что он где-то здесь живет.

– Да, я у него живу. Сегодня праздник. Перепили все, а мы с Ваней гуляем. Ждем когда уснут.

– А я у знакомых болтаюсь. Лерка опять из дома выгнала. Не дает она мне пить у нее.

– Все так же к ней неровно дышишь?

– Она меня давно не интересует. Мне ее злить нравится.

– Хулиган.

– Еще какой! Знаешь в чем я уверен?

– В чем?

– Сегодня будет метель. – тихо сказал он. Разве он не видит? И нужно ли мне это? И... Вопросы, сомнения, страхи – все это вихрем пронеслось в голове. Антон же спокойно улыбался. Из одной квартиры доносилась ругань. Из другой громыхала музыка. Ванька на верхней площадке играл с роботами.  Я же не знала, что делать и как понять Антона.

Глава 18.

— Новый год в подъезде встречать — это не дело. Есть такая поговорка, как встретишь Новый год так его и проведешь. Поэтому пойдем с тобой приют искать. — сказал Антон.

— Не надо. Я...

— Гордая и будешь сидеть мерзнуть здесь, а потом неделю мальчишке сопли лечить. Не глупи. Чего боишься? Меня что ли?

И верно, что я боюсь? Ведь просто пожалел. Это я придумываю много. Да и прав он. Холодно становится.

— И куда приглашаешь? — я кивнула в сторону квартиры, из которой он только вышел.

— Нет, к дяде пойдем. — Антон протер руками лицо. — Ничего, приду в норму. Пойдем. Нормально все будет.

Ругань у отца не прекращалась. И непонятно когда она закончится. В любом случае терять мне было нечего. Я согласилась. Ванька, оказывается, уже замерз, поэтому согласился пойти погреться. Во дворах уже местами запускали фейерверки. Красиво. Они фонтанами рассыпались в темном ночном небе. Мы вышли к частному сектору на окраине города. Тут было тихо и темно. Редко где горел свет. Лишь ветер гулял по пустынной дороге. Антон достал из кармана фонарик. Добираться до дома, освещая путь фонариком. Это двадцать первый век! Антон шел слегка пошатываясь. Если бы я не знала так давно, то испугалась бы. Но Антон был прав в одном, за все время нашего с ним знакомства я не видела от него зла. Было боязно, что нас не пустят даже на порог. Тогда вернемся назад. Может моя бурная родня к тому времени угомониться.

В пряничном домике горел свет. Лаял пес. Антон на минуту остановился около крыльца. Задумчиво сдвинул шапку назад.

— Стойте здесь. — он свернул за дом. Вернулся через пару минут с дровами. И носа почти не видно из-за них. — Вань, дверь открой.

Пес встретил нас лаем. Он скакал, как козел. Из комнаты выбежало двое детей. Мальчишка лет десяти и темнокожая девчонка лет трех-четырех. А за ними вышла Лера и негр. Самый настоящий. В этой глубинке я точно не ожидала увидеть.

— Я подснежников не нашел. Только дрова принес. Вы нас на улицу не выгоняйте. Там зима, холодно. Я у братьев месяцев у новогоднего костра уже был, они меня прогнали. Некуда мне идти. А смотрю, Метелица стоит вместе с сыном. Идти некуда. Дай думаю, с собой заберу. Так что я за ум взялся, обещаю больше не безобразничать. — Антон закончил свою бредовую речь с таким выражением лица, прям пройдоха кот. Меня начал смех разбирать. Лера на него посмотрела на меня. Улыбается.

— Дрова к котлу положи. Тоже мне букет. Но считай, извинения приняты. — сказала она. — Леш, примем гостей?

— Ну раз сама Метелица к нам пришла, как ее не принять. — улыбнулся Леша. — А то обидеться и не видать снега нам в этом году.

— Снег будет. Обязательно будет. — хохотнул Антон.

Через десять минут мы уже пили чай. Первый раз я встретила людей, с которыми создалось ощущение, что мы знакомы давно. Ванька наелся и убежала играть в комнату. Тут детвора начала хвастаться подарками. Вроде не воевали. Антон сидел рядом со мной. Так стулья подвинул, что прям впритык. Разговоры ни о чем. А время к одиннадцати приближалось.

— Дети уснули кто где. — сказала Лера, когда вернулась из детской. — Сонь, пойдем уложим их по-человечески. Я Надю к Ульяне переложу. А мальчишек в комнате оставим.

— Спасибо.

— Сама была в похожей ситуации. Так что я тебя понимаю. В жизни все бывает. — ответила Лера. — Надо только придумать, где вас разместить. А ведь предлагала Антону комнату построить. Нет, ему бродяжничать нравится. Упрямый. Жуткая у них черта характера. Как что решат, так переубедить сложно.

— Я Антона почти не знаю.

— Время впереди много. Я с Лешкой жить начала уже перед родами. Ничего, ужились. Познакомились. — она улыбнулась. — Все нормально будет. Так что не бойся.

— Антон то же самое говорит.

— Только поверить в это сложно, особенно ему. — сказала Лера, относя малышку в соседнюю комнату. Я сняла с Ваньки штаны и накрыла его одеялом. Нагулялся сегодня. Крепко уснул. Я вернулась на кухню.

— Дядя Леша, мы тогда в бани переночуем. Метелица, ты ведь не против со мной в бани ночевать? — Антон посмотрел на меня. Я лишь плечами пожала. Все равно других вариантов не было. — Раз возражений нет, то пошли.

— А Ванька?

— Думаешь чего-то с ним будет? — хмыкнул Антон.

— Я за ним присмотрю. — сказала Лера, возвращаясь на кухню.

— Если что, ищите нас в бане, а салатик и компот мы с собой возьмем. — забирая салатницу и трехлитровую банку с компотом, сказал Антон. Лера лишь головой покачала. — Сонь, ключи возьми на гвоздике сбоку. Вот теперь можно идти в поход. Ты когда-нибудь встречала Новый год в бане?

— Нет. — ответила я. На улице темно и скользко. Я чуть не упала.

— Возьми у меня в кармане фонарик. Что-то о свете я не подумал.

— Предлагаешь порыться у тебя в карманах?

— У меня руки заняты.

— Зачем было утаскивать с собой салат? Не наелся?

— А если ночью захочу? Предлагаешь на кухню красться? Не, я могу. Только зачем?

В бане было холодно, как на улице. Две комнаты и небольшая терраска. В одной комнате был предбанник и парилка. В другой стоял диван, стол и шкаф. Печка выходила в комнату. Рядом лежали дрова. Антон тут же начал ее разжигать.

— Сейчас тепло станет. — сказал он. — Даже жарко.

— Странный Новый год.

— По мне, праздник удался. И сюрприз удачный. — он закрыл дверцу печки. Начал расстилать диван. Из шкафа достал постельное белье и одеяло. — Я здесь иногда спал. Не на каждую ночь удавалось найти тёплую постель. А пьяного меня Лерка видеть отказывалась. Я или здесь спал, или в мастерской. Но теперь вольная жизнь закончилась. Но я даже рад этому. Надоело.

— Решил за ум взяться?

— Так я же тебе обещал. Свое обещание я сдержал. Теперь твоя очередь. — ответил он.

— И что же я тебе такое обещала?

— Что замуж за меня пойдешь.

— Что-то я такого не помню. — в комнате было темно. Я видела лишь наши с ним силуэта. Как он стелил диван в темноте, для меня было загадкой.

— Ты думаешь я теперь тебя просто так отпущу? Нет, моя хорошая. Со мной жить будешь.

— А меня спросить не хочешь?

— Ты много сомневаешься, поэтому нет. — ответил Антон. Комната нагревалась медленно. Но уже можно было снять куртки и не замерзнуть.

— Антон...

— Даже слушать не буду. Поживем, попробуем. Не получится, тогда и думать будем.

— Ты разве не видишь, что...

— Не вижу. — перебил он. — Предлагаю сегодня не спорить. Завтра все решим. А сейчас забудем обо всем. Просто насладимся вечером.

— Я хочу сказать...

— Чего-то неприятное и спорное.

— Сколько можно меня перебивать! — не выдержала я.

— Пока у тебя не пропадет желание придумывать отговорки. — он тихо рассмеялся и подошел ко мне. — Вот смотри. Я тебе сейчас скажу, что хочу тебя поцеловать. Ты придумаешь десять отговорок, чтоб я этого не делал.

— Придумаю. — согласилась я.

— Вот видишь. — он вздохнул. — Поэтому давай, ты просто помолчишь.

— Интересный выход из положения. — я рассмеялась.

— Вот тебе только посмеяться, а я, между прочим, из-за тебя жениться передумал.

— Даже так? — я настороженно наблюдала за ним, но все равно пропустила момент когда он притянул меня к себе.

— Угу. Расслабься. Я тебе говорил, что не обижу. Поэтому просто доверься, — ведя меня в каком-то одному ему известном танце, сказал он.

— Не буду я тебе доверять. — рядом с ним было легко. Я знала, что он мне просто дурит голову.

— Будешь, как бы ты ни упрямилась. Работу я нашел, с компаниями завязал. Сегодня было исключение. Я не хотел вначале идти, а потом тошно стало. По-хорошему, я ведь дяде Леше просто завидую. Тоже так жить хочу. С тобою.

— По мне, ты...

— Тихо. — он коснулся своими губами моих губ. Быстро и легко. — А если так?

Поцелуй стал более требовательный и наглый. Он дурманил. Может это праздник так действовал? Вроде мне понравилось. Давно я не с кем ни целовалась. Его ладони забрались ко мне под кофту. И сразу накрыла паника. Стало страшно.

— Не надо. — попросила я, уворачиваясь от его губ.

— Шаг вперед два назад. Красота. — хмыкнул он.

— Извини, я не хотела. — пробормотала я. Почему-то себя виноватой почувствовала.

— Это мне наказание за то, что сам так обидеть девушку хотел. Шаг вперед и два назад. Куда с тобой мы так дойдем? М? До кровати мы с тобой дотанцуем точно.

— Антон...

— Что, моя хорошая? — он достал откуда-то стакан и налил компот. Посмотрел на телефон. — Как быстро время пролетело. Новый год мы проворонили с тобой. С Наступившим.

— С Праздником. — я взяла у него стакан с компотом.

— Раз миловаться у нас с тобой у нас не получается, давай спать что ли. Сейчас еще полено подкину. Но спим вместе. Хорошо? Надеюсь, ты от меня шарахаться не будешь?

— Не буду.

— Уже прогресс.

— Нет тут никакого прогресса. Не получается перешагнуть и все. — я стащила свитер. Было жарко. Даже душно.

— Это ты со своим толстосумом не спала что ли?

— Не буду отвечать.

— Поэтому расстались?

— Я в больницу попала. Если ты не заметил, у меня гипс на руке и рожа вся порезана.

— Лицо у тебя нормальное. Рука пройдет рано или поздно. Да и привык я к покорёженным. У самого шрамы есть. И ногу ломал, и башку пробивали. Лерка вся порезана бывшим мужем. Дядя после пожара. Ты меня ничем не удивишь. Я просто на это не обращаю внимание. К стенке забирайся. Я у стенки не сплю. Коленки упираются. — спокойно сказал Антон. — Ты к отцу насовсем переехала?

— Так получилось, что больше ехать было некуда. — ответила я. — Ванька здесь в школу ходит.

— Пару дней здесь поживем, потом в квартиру переедем. Там почти ничего нет. С дядей мебель сделаем, не на полу  же спать.

— Ты же говорил у тебя нет ничего.

— У меня лишь участок земли. Купил в пяти километрах от города. Там дом построим. Какой нарисуем, такой и построим.

— Не понимаю тебя.

— Что не понимаешь, моя хорошая? — обнимая меня, спросил Антон.

— Откуда у тебя все это.

— Квартира Леркина и детворы. Я же тебе говорил, что одно время по Лерке сох. У нее же ни кола ни двора. Я не хотел, чтоб она от дяди зависела. Пока три года болтался, подзаработал денег. У нас в городе как раз на квартиру хватило. От дяди уходить она не стала. Видимо, правда, любит его. А квартиру я ей все равно оставил. Дети вырастут может им пригодиться. Меня туда переселить хотели, но я отказался. Одному скучно. Чего мне там делать? Пыль гонять? Пока там все равно никто не живет, мы поживем. Дом построим, тогда съедем.

— У тебя все это так легко звучит?

— Не знаю почему, но мне деньги заработать никогда проблемой не было. С девкой сойтись сложнее. Не верите вы мне, или только из-за бумажек живете.

— Антон, я тебе ни девка, ни баба, ни мамочка и тем более не бабушка. Не нравится. — не выдержала я.

— Понял. Музыку слушать будешь?

— Давай.

Он включил плеер на телефоне и протянул мне наушник. Приятная музыка, тепло, уютно и сонно. А на улице поднимался буран.

Глава 19.

Я проснулась из-за того, что замерзла. Вначале сложно было понять, где я нахожусь. Потом вспомнила, как встречала Новый год. Антон спал, повернувшись ко мне спиной. Я попыталась осторожно выбраться, стараясь его не разбудить, но он повернулся ко мне и как бы случайно, положил руку мне на живот.

– Как спалось? – спросил он.

– Холодно.

– А ты ко мне двигайся. Вдвоем теплее. Вдвоем всегда проще и теплее. – сонно сказал он. — Топить сейчас смысла нет. Еще немного полежим и пойдем в дом.

– Ты теплый.

– Угу. Прям горячий мужчина. – он хмыкнул. – Как спаслось? Женихи снились?

– Нет. Ничего не снилось. – ответила я.

– А я уснуть долго не мог. Все казалось закрою глаза, а ты исчезнешь. – он вздохнул и так крепко обнял, что чуть дух не выпустил из меня. -- Никуда тебя не отпущу.

– Это что? Я теперь в плену?

– Можно и так сказать.

Чего-то меня его заявления настораживали. А на улице завывал ветер. Странно, непривычно. Мир словно сузился до небольшого островка, в котором остались только мы.

– Который час? – спросила я.

– Семь утра. Рано еще.

– Еще немного и я околею. Дай хоть куртку надену.

– Какая ты мерзлявая.

– А я тебя предупреждала, что бродячая жизнь не для меня. Мне нужны минимальные удобства. Отопление относится к ним.

– Тогда пойдем в дом греться. Тем более все равно есть охота.

– У тебя же салат брал с собой.

– Уже все съедено и выпито. Я же тебе говорил, что мне не спалось. – Антон потянулся и встал. Я сразу взяла штаны и накинула куртку. Как же было холодно! Пока он собирал диван, я руки терла, да радовалась теплым ботинкам.

На улице шел снег. Крупными хлопьями он ложился на землю. Ветер сбивал с ног. Казалось, что еще немного и меня просто снесет. Дома же было тепло. Пес лежал около дровяного котла. Видимо, уже погулял теперь и отогревался. Он лишь зевнул при нашем появлении и махнул хвостом. Антон поставил чайник. Полез в холодильник. Все это выглядело так естественным, что пугало.

– Проснулись? – на кухню вошла бабушка Антона.

– Замерзла. – Антон кивнул в мою сторону.

– Там вытрезвитель настоящий. Только я не пила, чтоб трезветь. – ответила я, грея руки об кружку с чаем.

– Зато какая экзотика. Некоторые люди специально дома снимают, чтоб Новый год за городом встретить. – ответил Антон.

– Так я не против, только если дрова есть. – ответила я. – Ваня не посыпался?

– Нет, все тихо спали. – сказала Ульяна.

Она наблюдала за мной, словно изучала. Было не по себе под ее взглядом. Еще и стыдно. Вроде не девочка, хотя да, я то не девочка, а Антон же мальчишка зеленый. Конечно, наверное, осуждает. И...

– Думаешь много. – сказала Ульяна. Ее слова заставили вздрогнуть. – К жизни нужно проще относиться. Тебе хорошо, другим не мешаешь, на остальное плюнь и разотри.

– Ульяна всегда дело говорит. – подтвердил Антон, отвлекаясь от куриной ножки.

– Постоянно на мнение других оглядываться, так потом вспомнить под старость нечего будет. А осуждать люди всегда будут. Им бы только дай повод языками почесать. – Ульяна достала кулек с конфетами. – Я это не раз проходила. И что? Не жить теперь? У нас вся семья экстравагантная. Нравится тебе этот балбес — живи и на других не смотри. Не нравится — пошли и забудь.

– С этим я несогласен. – возразил Антон. – Меня посылать и забывать не надо.

– Уже Новый год? – на кухню вошла девочка, протирая сонные глаза. – Опять проспала?

– В следующий раз обязательно дождешься. Иди ко мне, принцесса. – позвал ее Антон. Она сразу забралась к нему на колени.

– Снег метет! Ура! Сегодня снеговиков лепить будем! – зашел мальчишка, которого Егором звали.

– Так я же говорил, что сегодня снег пойдет. – Антон подмигнул мне.

Постепенно все начали просыпаться. Веселый дом, спокойная жизнь. Счастливые люди. Они жили просто. Не скажу, что богато, но и не бедствовали. Но при этом были счастливые. Никто ни на кого не ругался, никто не спорил. И все это было нефальшивым, настоящим. Я сравнивала мои прежние праздники и семейные посиделки, но там мы старались соответствовать какому-то стандарту, который был принят. А здесь люди просто жили. Я чувствовала сплоченность и поддержку, при этом никто никому не был обязан, никто не предъявлял никаких требований.

Антон потащил дядю в мастерскую. Они еще и мальчишек прихватили делать мебель. До меня дозвонился папа.

– Ты где? – спросил он.

– В гостях.

– Ясно. Домой-то собираешься?

– А гости ушли? – в ответ спросила я.

– Нет.

– Тогда еще в гостях побуду. – ответила я.

– Ну, гуляй. Дело молодое.

– Спасибо за разрешение.

Погулять мне разрешили, значит буду гулять. А может и правда стоило сойтись с Антоном? Чего я думаю? Наверное, это атмосфера дома так действовала. Заставляла расслабиться. Работяги вернулись лишь к вечеру. Ванька рассказывал, как помогал. Не думала, что может быть столько восторгов от возможности молотком гвозди побить, да пилой попилить.

— Сонь, после праздников подадим заявление. В феврале распишемся. — Антон это сказал за ужином при всех. Как будто речь шла о погоде.

— Значит, все серьезно. Тогда совет да любовь. Поедим салатика на свадьбе. — довольно сказала Ульяна.

— Не слишком ли коней торопишь? — спросил Леша.

— Я никак некоторые, которые предложение женщине пять лет сделать не может. Совесть не мучает?

— У тебя странные для парня желания всех переженить. — сказала Лера.

— Потому что так правильно, а то ведь уведут.

— А ты думаешь со штампом не уведут? — рассмеялась Ульяна. — Меня это не остановило от мужа уйти в свое время.

— Все равно. Лучше все оформить официально.

— Вот какая тебе от этого выгода? Девчонкам охота в платье пройтись. А тебе что? Костюмом покрасоваться? — спросила Лера.

— А ты тоже о платье мечтаешь? — спросил Леша.

— Мама бы как королева была бы. А я как принцесса. — мечтательно сказала Надя.

— Я тебе уже говорила, что мне это неважно. Главное, чтоб мир в доме был, а что там в паспорте стоит - это дело десятое. — ответила Лера. Она так на Лешу посмотрела, что стало понятно, она его любит. И говорит правду. — Это у нас Антон на браке помешан, а не я.

— У меня своя корысть. Так никаких проблем не будет доказать кто отец ребенка. И если решим разойтись, никто не сможет мне отказать видеться с ребенком.

— Каким ребенком? — тут уже не выдержала я.

— Так рано или поздно дети появятся. — ответил Антон. — В жизни все может случиться, поэтому лучше перестраховаться.

— У меня такое ощущение, что я где-то что-то упустила. Или мне забыли об этом сказать.

— Наверное спросить. Сказал-то я только что сказал. Сонь, ты против за меня замуж пойти? Я серьезно.

— Я тебя знаю всего ничего.

— Год. Мы с тобой знакомы год. Если бы ты не потеряла телефон, а в метро не сбежала бы от меня, познакомились бы поближе. Так что тут не моя вина.

— Моя что ли? — моему удивлению не было придела.

— Нет, моя! Я тут и так стараюсь тебя удержать, а ты все сбежать хочешь.

— Не заметил, еще пока не убежала.

— Вот это «пока» меня и настораживает. Напридумываешь чего-то, а потом мне что делать? Ждать следующего года? — он в упор посмотрел на меня.

— Почему следующего?

— Помнишь в тот раз, на катке мы желания загадывали?

— Помню.

— Я тогда загадал, если мы с тобой этот Новый год вместе встретим, то последующие будут уже совместные. Вот хочешь возмущайся, хочешь нет, но теперь каждый Новый год все равно судьба толкнет тебя ко мне. — довольно сказал он. — Так что в феврале поженимся.

И что тут сказать? У меня дар речи пропал. Тут и в мистику начнешь верить и в магию праздника, когда такие заявления делаются. Надо было придумать такое желание! Да он меня тогда знал час или два. Так нет же, решил всю жизнь прожить. А я? А я тогда загадала, что счастливой быть хочу. Сейчас мне вроде спокойно и хорошо. Рядом Антон, то и дело на меня поглядывает.

— Мам, мы сегодня домой к дедушке пойдем? — спросил Ваня. Невинный вопрос, а мне решение всей жизни. Если останусь, то невольно соглашусь на предложение Антона. Антон молчал. Лишь на меня смотрел. Лицо спокойное. Вот бы мне его спокойствие.

– А ты хочешь к дедушке?

– Пока нет. Я тогда пойду мультик смотреть, а то не хочу на середине прерываться, чтоб потом гадать чем там все закончилось.

– Можешь спокойно смотреть мультик. – ответила я. А вопрос был логичен. Даже не поспоришь. Ладно, вроде не гонят. Здесь лучше, чем у отца. Не хочу присутствовать при очередном выяснении отношений. Тем более, когда их выясняют на кулаках. Вот чего я точно не ожидала, так это что Антон ко мне целоваться полезет. – Прекрати!

– Чего ты злишься? Разве не могу невесту поцеловать? – невинно спросил он.

– Тоже мне, жених. Я...

– Ты согласилась. Так что все, обратного пути нет. Я тебя предупреждал, что больше не отпущу.

– Чудак ты человек.

– Есть немного. Зато со мной не соскучишься! – легко согласился он.

– У меня Ваня, Лика...

– Договоримся. – он обнял меня за плечи. – Этот Новый год нравится все больше и больше.

Глава 20.

– Снег так и метет. – возвращаясь с мешком дров, ответил Антон. – Явно погода решила извиниться за свое опоздание, вот и заваливает нас снегом.

– Мне нравится снег. – ответила я.

– Я ничего против него не имею, но чтоб добраться до бани, придется поработать лопатой. – сказал Антон. – Пойдем?

Десять часов вечера. Мы с Лерой только уложили детей спать. Антон выжидательно смотрел на меня. А куда еще идти спать? Все равно ведь другого места нет.

– Пойдем. Только лопатой работаешь ты. У меня только одна рука.

– Я заметил.

Чудной Новый год. Легкий, волнующий, непонятный. Мыслей почти нет, так же как и проблем. Я просто жила этим моментом. Праздники ведь и созданы, чтоб забывать о серых буднях и проблемах.

– Ополоснуться не хочешь? Мы как-никак в бане.

– Мне парится нельзя.

– А я тебе не парится предлагаю, а воды нагреть и помылиться. Я тебе даже спинку потереть могу.

– Сама справлюсь.

– Глупо от помощи отказываться. Тем более без одежды я тебя уже видел. Не удивишь.

– Антон, ты серьезно хочешь пожениться? – спросила я, наблюдая, как он растапливает печь.

– Серьезно. – ответил он, даже не смотря в мою сторону.

– Зачем?

– Я тебе уже говорил, что хочу семью. Вот такой я несовременный тип. И не начинай мне рассказывать про ответственность и все дела. Я это уже слышал. От тебя, в том числе.

– А любовь? – я невольно улыбнулась. С таким выражением лица в бой идут, доказывая свою правоту.

Пламя освещало его лицо, делая черты лица серьезнее, старше. Выглядел он намного взрослее своих лет. Здорово же его судьба потрепала, что он так рано постарел. Когда пропадала задорная улыбка с его лица, то я видела перед собой  ровесника. И чего я так к этому возрасту прицепилась?

– Любовь. Что это такое? Влечение двух людей? Безумные поступки? Желание меняться? Забота? Смотри сама, страсть со временем гаснет. Люди не могут долго гореть и находится в постоянном нервном напряжение. Переживания, думы о предмете влечения, бессонные ночи – это все закончится или усталостью или нервным срывом. Тем более рано или поздно все эти желания сходят на нет. Приходит желание уюта и стабильности. Безумные поступки я и без любовной дури совершаю постоянно. Насчет изменений в лучшую сторону, я уже и так стал серьезнее некуда. А забота, так я тебе предлагаю спинку потереть, так ты отказываешься! – и вновь на его губах расплылась задорная улыбка. – Надо человека выбирать милого по сердцу, но при этом не забывать думать при этом головой.

– По расчету?

– Примерно так.

– Может ты и прав, хотя я уже выбирала и по любви, и по расчету. Да все не то. Любовь со временем прошла, остались лишь обязанности. По расчету, начались трудности, так и расчет сошел на нет.

– Тебе просто не те мужики попадались. Не твои. Такое тоже бывает. Мне не те женщины попадались. И что в итоге? А в итоге мы стали с тобой умнее, опытнее. На ошибках выучились и теперь их делать не будем. Будем вместе все строить и решать. Хорошо? Или все еще сомневаешься?

– Сомневаюсь. – Честно ответила я.

– А думаешь я не сомневаюсь и не боюсь? Тоже есть мысли, что не справлюсь или что разочаруешься и сбежишь от меня. Боюсь, что забеременеешь и аборт сделаешь. А я детей хочу. Семью. Настоящую. Или уйдешь от меня с детьми. А мне тогда, что останется делать? Спиваться? Но кто не рискует, то не пьет шампанского. Я рисковал. Часто по грани ходил. Меня колбасило по жизни вспоминать страшно. Мог в любой момент или за решеткой оказаться или на кладбище. Но живой, здоровый, на свободе. Значит нужно жить дальше. Нужно пытаться. Даже если не получается, но идти вперед. Иначе и жить незачем. Ты ведь такая же упрямая, но осторожнее меня. Я-то напролом иду, а ты вначале все пути прощупываешь, все нюансы разведываешь. Но также любишь рисковать.

– Возможно, я об этом не задумывалась.

– То что ты сейчас со мной, разве не говорит об этом?

– Какой ты умный! – хмыкнула я.

– Сам поражаюсь. Это наверное оттого, что болтаю много.

– Я уже к этому начинаю привыкать. – ответила я.

– Значит, к остальному привыкнешь.

– Я не знаю готова ли к такой жизни, которую ты рисуешь.

– А как ты жить хочешь? Внуков нянчить, да носки вязать?

– Не знаю. После того как меня машина сбила, я не заглядывала так далеко. Для начала надо руку восстановить, лицо. С такой физиономией меня на нормальную работу никто не возьмет. Работать с людьми точно не получиться. Мной сейчас лишь детей пугать.

– Ерунда это все. Ты мне нравишься, а остальное значение не имеет.

– Спасибо, конечно, но мне кажется, имеет.

– Ты не рассказывала, как все случилось.

– Так и времени не было.

– А сейчас оно у нас есть.

Почему бы и не рассказать? В принципе, это не такая уж и тайна.

– Вода согрелась. – сказал он, когда я дошла до момента в своем рассказе, как вернулась к отцу. – И парилка прогрелась. Пойдем мыться. Только не надо меня убеждать, что ты такая стеснительная. Или ты боишься, что я на тебя наброшусь? Мне вроде не пятнадцать лет, когда при виде голой женщины пар из ушей валит. Если ты себя боишься, то я как бы не против.

– Ты...

– Милый, добрый и хороший. – перебил меня Антон. Все-таки затащил меня в парилку. Честно, было неудобно, но все-таки волнительно. А ему как будто, так и должно быть.

– А я в тот день жениться хотел. Даже колечко купил. Все как положено. Когда мы с тобой на майских праздниках расстались, я ведь бросил дурить. Работал, дяде помогал. Познакомился с Викой. Ты пропала. Вне зоны доступа. Подумал, что ты решила от меня так отделаться. Начал с Викой мутить. Вроде неплохая. А потом тебя увидел в метро и думаю, что делаю? Ведь ошибка. Да и желание я загадал с тобой праздники встречать. Так что расстался с ней. Видишь как в жизни бывает. А ты в этот вечер в больницу попала. А все потому что не надо было от меня убегать. Зачем?

– Тебе еще не надоело меня уговаривать?

– Так я даже еще не начинал. У меня много доводов. Да и мне несложно болтать, главное, чтоб слушатели были. Знаешь, я думаю по-скромному распишемся. Без пышного праздника.

А с родителями отдельно познакомимся. Не хочу я рестораны и машины. Как думаешь?

– Может мы об этом потом переговорим?

– Можно и потом. – легко согласился он.

– Ты чего-то задумал.

– Угу. Соблазнять тебя буду.

Если не получится, то бутылку водки с тобой разопью. Тогда точно обо всех страхах забудешь.

– Не буду я с тобой пить.

– Тогда будем целоваться. Давно тебя хочу.

Странно, но я забылась. Когда я была с Антоном, то забывала обо всем. Не знаю как называется такие чувства, когда теряется способность рассуждать здраво. Когда забываются все неловкости и плохие воспоминания. Тут и вина не надо было. Чтоб опьянеть. А ведь не хотела, боялась. Тут же что-то поменялось. Как будто в голове щелкнул тумблер. Перевернулась страничка книги. Старое закончилось, началось новое. Первое января. Новый год, новая жизнь, новая любовь, новые отношения. Что ждало впереди? Не знаю. Радости, горести, но это не волновало. Об этом не было мыслей. Были лишь два человека, которые хотели быть вмести. Которым стало наплевать на все, кроме поцелуев, кроме ласк, кроме жара тел. Любовь? Сумасшествие? Может быть. А может я давно этого хотела? Я слышала, как ветер ревел на улице. Вся жизнь разделилась до и после этой ночи. Он меня просто привязал к себе. Я же теперь о других даже думать не смогу.

Антон лежал рядом, закинув руки за голову. Неожиданно он рассмеялся. Вначале тихо, потом уже в голос.

– Ты чего?

– Сонь, ты даже не представляешь, как хорошо на свете жить! Вот просто так! Жить и любить! – он повернулся ко мне, целуя в губы. – Не отпущу тебя никуда и никогда!

Глава 21.

Я не думала, что усну. Просто прикрыла глаза на пару минут и меня выключило. Проснулась, потому что стало холодно. Опять вначале не поняла где нахожусь. Вспомнила, что в бане. Антона не было. Быстро оделась. На столе лежал телефон. Три часа ночи. Хлопнула дверь.

— Ты чего не спишь? — спросил он с порога. Антон принес с собой запах мороза.

— Холодно.

— Дрова видно прогорели. Сейчас растоплю. — сказал он. Я же только поплотнее закуталась в одеяло.

— А ты чего не спишь?

— Бессонница. Покурить ходил. Снег перестал идти. Небо расчистилось. Звезды, красота. Меня дядя в августе постоянно вытаскивал ночью на звездопад смотреть. Красиво, когда звезды падают. И желания загадать можно. Только не все они сбываются. Но из десяти одно исполнялось обязательно.

— У тебя необычный дядя. — осторожно сказала я.

— Он умеет разглядеть в обычном самые необычные вещи. Например, Лерку нашел. Сюда привез. А ведь если бы тогда он к ней не подошел, совсем девчонка с ума сошла бы. Одно бесит — это его нерешительность. Вот вбил себе в голову, что она рано или поздно его бросит. Совсем забывает, что если человеку постоянно об этом говорить, то ведь так и получится. Только Лерка умная девчонка, но боюсь рано или поздно и у нее терпение лопнет.

— Я его понимаю. Наверное, до этого были отношения неудачные вот и боится повтора.

— От него жена ушла, когда дом сгорел и он в больницу попал. Но это не оправдание. От меня девушка ушла, предварительно аборт сделав и наговорив кучу гадостей. И что? Мне теперь ко всем женщинам с недоверием относится? Нет, был период. Когда я вас ненавидел. Но есть стервы, есть милые. Вы все разные. Так же как и мужики не все козлы. Не надо всех под одну гребенку мерить. — он лег ко мне. — Иди сюда, греть тебя буду.

— Это все понятно, что люди разные. Но это понимаешь умом, со стороны, только когда надо самой принять решение, становится страшно. Начинаешь вспоминать о граблях, которые больно бьют по лбу. Не хочется заново переживать предательство и обман.

— Я не обману. Сам обжигался, поэтому обжигать тебя не буду. Знаю как это больно. В обмен хочу от тебя того же. Если что-то не устраивает — скажи прямо, без ножа в спину. Договорились?

— Хорошо.

— А сомнения они будут, пока мы лучше друг друга не узнаем. Когда не начнем знать, что друг от друга ожидать. Но на это нужно время. Только мы ведь никуда не спешим?

— Вроде нет. — мне было хорошо рядом с ним. Тепло и уютно. Впервые за долгое время я чувствовала себя счастливой.

— Я тоже так думаю. — он меня поцеловал. — Хочешь я расскажу. Как бабушка отца дяди Леши встретила? Там такая история была, хоть кино снимай.

Я лишь кивнула. Его голос убаюкивал. Я дремала, под рассказ. Как Ульяна влюбилась в иностранца, решила бросить все, чтоб родить ребенка. Ушла от мужа, а потом через десять лет ее любимый нашел ее. Слушал, как загорелся дом, в живых остался лишь Леша. А его отец и отец Антона сгорели. Потом я уснула.

Праздничная неделя проходила интересно. Одно настораживало, что Антон вел себя порой как ребенок. Утащил варенье из кладовки, за что получил нагоняй от Ульяны. Она его ругала, а он стоял, облизывая ложку, и ее внимательно слушал, но банку все равно утащил. То мультики с детворой смотрел, еще и спор с ними по поводу сюжета. Водили детвору кататься на санках с горки. Больше всех душу отводил Антон. Еще и меня с этой горки спустить хотел. Хорошо что я не согласилась, потому что он так упал, врезался лбом в какой-то пенек. Так что вернулся с шишкой на лбу. Ванька был от Антона без ума. Прям товарища для игр нашел. Племянники на Антоне просто висели. Особенно малышка. В течение всего дня писк и визг только и стоял. А я смотрела на это со стороны и не знала, как реагировать на его выходки. Если он не возился с детворой, то приставал ко мне.

Он мог неожиданно зажать в каком-нибудь угле и давай или целоваться, или лапать меня. Я пыталась с ним говорить на эту тему, ругаться, но все без толку. Ему бы все посмеяться или пощекотать. Ладно, когда мы одни, но не среди же дня. Когда же Антон начал ко мне приставать на глазах у остальных, я рассердилась.

— Сколько можно!

— Я даже не начинал. — рассмеялся он.

— Прекрати. Так себя не ведут.

— А как нужно себя вести? — его глаза так светились весельем. — Сухо и чинно. Сидеть с серьезной миной, как у моей учительницы по химии?

— Убери от меня свои руки.

— Нет. — сам лишь крепче обнял меня, еще и голову на плечо положил. Мы сидели в комнате у Ульяны и смотрели фильм. Детвора играла в комнате. Что за желание такое пообниматься? Попыталась отстраниться, так его руки, как железные тиски. — Ты в плену. Мое сокровище.

— А ты дракон колючий. — прошептала я, чувствую как его щетина колет щеку.

— Надо к жизни проще относиться. — его дыхание обдало огнем. Я замерла. Не возиться же с ним. Глупая какая-то ситуация.

— Антон. — надо попытаться договориться.

— Он уснул. Как ребенок малый во время игры засыпает, так и он выключился. — сказала Ульяна.

— И то верно, как ребенок. — ответила я. Через полчаса Антон все-таки отпустил меня и я смогла выбраться из его объятий. После этого я ушла на кухню. Сомнения. Они накатили штормовой волной и хотели смыть меня в море.

— Пойдем покурим? — предложил Леша.

— Я не курю.

— Составишь мне компанию. — накидывая куртку, сказал он. Я с осторожностью относилась к этому немногословному спокойному человеку. Его выдержки порой можно было позавидовать. Но для меня он оставался загадкой. Явно, что хотел чего-то мне сказать. Я все же решила послушать.

Уже стемнело. На улице был мороз. Снег хрустел под ногами. Небо сияло многочисленными звездами. Запах дыма дразнил. Такое ощущение, что я не в городе, а в деревне. Мы отошли к поленнице, что была за домом. Леша сел на какое-то бревно и засмолил сигаретой.

— С одной стороны, лезть к взрослым людям не мое дело. Но с другой, не разобравшись, можно ошибок наделать. Антон он как танк, прет напролом. А ты человек серьезный и вдумчивый. Со стороны как ветер и скала смотритесь. Он носится, торопится, а ты вначале обдумываешь все, прежде чем шаг лишний ступить. Может это и хорошо. Будешь его придерживать, а он тебя подталкивать, что не засиделась на месте. Ты не смотри, что у него в одном месте порой детство играет. Когда надо, он и серьёзные решения принимает и котелок у него работает. Только обычно до этого не доходит. Все сбегают еще на этапе этого шутовства.

— Порой кажется, что он специально так себя ведет.

— Я это тоже заметил. Знаешь, как порой дети хулиганят, чтоб проверить реакцию взрослых. Мол, если я разобью окно, вы меня любить будете? Не бросите? А если любимую вазу уроню? Я ему пытался объяснить, что такое поведение отпугивает женщин. Но он упрямо вбил себе в голову, что пусть любят и принимают такого какой есть. Лерка его приняла, значит и другие должны. Но с Лерой другой случай. Она его поняла, то что он за всеми масками скрывает. Без осуждений, нравоучений. Просто приняла со всеми тараканами и темными сторонами.  Его это и подкупило.

— О чем ты?

— Даже когда он дурил, она искала причины этой дурости.

— Недолюбленный парень, которому не хватает банально внимания. — закончила я.

— Как-то так.

— Леш, рассматривая эту ситуацию чисто со стороны. Ведь ошибку совершу если за него замуж пойду. Что дальше? Ждать когда он повзрослеет? Я к тому времени на пенсию выйду. Тогда он поймет, что я ему больше не нужна и отправится в свободное плаванье, оставив меня на берегу.

— Возможно так и будет. А может все будет и по-другому. Может вы душа в душу всю жизнь проживете? Кто же знает, что ждет нас впереди? Но я тебя понимаю. Сам к таким мыслям приходил. Сомнения, неуверенность. И ошибиться боялся. Думал, что Лера на ноги встанет и уйдет. Но все еще вместе живем. Сам порой удивляюсь. Если бы тогда не рискнул, чего бы делал? Сидел один. Не было бы семьи. Тут никогда не угадаешь, как все повернется.

Он был прав. Трудно угадать, что ждет впереди. И пора было заканчивать с сомнениями. Если решила остаться с Антоном, так тому и быть. А жизнь расставит все по местам.

В квартиру мы переехали в конце праздников, когда Антон с Лёшей доделали мебель. Не думала, что все получится так качественно. Лучше, чем в магазине. Квартира была небольшая, но трехкомнатная. Уютная и чистенькая, после недавнего ремонта.

— Не думал, что когда обои здесь клеил, то клеил их для себя. — оглядывая квартиру, сказал Антон.

— Неплохо получилось.

— Согласен. Я много чего умею, если захочу. — хитро поглядывая на меня, ответил Антон.

Что мне нравилось в квартире, так это центральное отопление. Так и стали жить.

После праздников Антон потащил меня подавать заявление. Я искала различные поводы, чтоб отсрочить этот день, потому что все еще сомневалась, но Антон был непреклонен. Он просто заявил, что я могу сомневаться и дальше, уже будучи в браке с ним. После этого он договорился с матерью, что мы придем в гости. Я вспомнила, что свою маму также не поставила в известность о предстоящей свадьбе. До последнего не верила, что мы пойдем заявления подавать.

Глава 22.

Знакомство с будущей свекровью меня пугало. Я представляла себя на ее месте. Вот приведет Ваня подругу на десять лет старше и скажет, что на ней женится. Первая же мысль будет, что эта дама аферистка. Моему сыну голову задурила. Только на месте предприимчивой аферистки была я и это пугало.

Антон не волновался, только посмеивался над моими страхами. И вот настал день икс. Ванька на этот вечер остался у Леры. Я так переволновалась, что не запомнила имен свекрови и отчима Антона. Даже все слова вылетели из головы. И чего это со мной случилось? Мы сидели на кухне и пили чай. Его мама косо смотрела на меня и молчала. Все сидели с каменными и хмурыми лицами. Один Антон был невозмутим, жевал конфеты и мне их пихал. Я их складировала в карман, боясь, что подавлюсь под их взглядами.

— А кем вы работаете, Соня? — спросила она.

— Временно пока не работаю. — я показала на свою загипсованную руку.

— Ясно. — сказала она, поджав губы.

— Вы давно знакомы?

— Всю жизнь, — усмехнулся Антон.

— Что-то ты раньше не говорил о Соне.

— Так ты и не спрашивала. — Антон пожал плечами. Никогда не видела его таким неэмоциональным. Спокойное лицо и напущенное безразличие.

— Антон... — начала она, но у меня зазвонил телефон. Звонок Леры меня встревожил.

Ванька затемпературил, и она спросила можно ли ему дать лекарство. Но это был хороший повод, чтоб сбежать.

— Извините, но у меня сын заболел. Приятно было познакомиться.

— У вас еще и дети есть?

— Двое. — ответила я, уже одеваясь.

— Все ясно. — она еще больше нахмурилась. Я все-таки сбежала. Антон нагнал меня в подъезде, сгибаясь пополам от хохота.

— Вот тебе бы лишь повеселиться!

— Видели бы вы себя со стороны! Ты как заяц тряслась, а мама рада бы что сказать, да не может, потому что тогда в свой огород камень кинет. — сквозь смех сказал Антон.

— Это ты о чем?

— Олег, мой новоявленный отчим, меня лет на десять старше, может чуть больше. Всю жизнь с матерью цапались, как собаки, а тут вдруг любовь у них. Они соседями жили долгое время. Честно, я был удивлен, когда узнал, что она с ним теперь живет. — Антон обнял меня за плечи. — Нормально все. Я думал хуже будет.

— Но ей не понравилась наша затея со свадьбой.

— Угу, а мне нравится. Ничего, когда внуки пойдут — оттает.

— Я пока детей не планирую.

— А я не против буду. Часто мы не планируем, а они появляются. Надо быть готовыми и к такому повороту событий. — сказал он.

— Порой мне кажется ты с головой не дружишь.

— А мне можно. — он резко повернулся ко мне, целуя в губы.— Я в тебя влюблен. Поэтому могу побыть немного сумасшедшим.

Казалось, я никогда не смогу привыкнуть к такому открытому проявлению чувств. Нельзя же быть таким открытым. Он же пускал в свою душу просто так, не требуя ничего взамен. Все это пугало. А поцелуи заставляли забывать обо всем. Зато теперь я не могла пожаловаться на серость будней. Тогда было волшебное время, полное любви, переживаний и неуверенности.

Мама приехала после моего звонка. Она честно сказала, что я рискую. Тогда Антон уехал на какую-то халтуру вместе с дядей. Его не было рядом, поэтому мозг начал работать. Да мамины слова отрезвляли. Но стоило мне представить, что я больше не увижу Антона, становилось плохо. Это были такие сильные эмоциональные качели, что я была на грани нервного срыва.

Еще и полдня телефон был вне зоны доступа. Видимо сумасшествие — вещь заразная. Слишком много эмоций, которые бурлили в крови. Всего слишком. Ванька просто сел рядом со мной и обнял.

— Все будет хорошо, мам. Не надо так переживать. — сказал он.

— Спасибо за поддержку. — погладив его по голове, сказала я. Добрым он у меня рос. Тяжело ему в жизни придется.

— Ты себя накручиваешь. — мама строго смотрела на меня. Мне же хоть из дома беги. Что же так неспокойно? И воспоминания подсовывают картинки на катке, поцелуи. Его серьезные глаза и дурацкая улыбка на губах. И...

Не хочу чтоб все так заканчивалось. Не хочу и все. А телефон недоступен. Все будет нормально. Как же все будет нормально, если я чувствую что чего-то не так? Горький чай. На улице стемнело. Редкие фонари высвечивают улицу перед подъездом. Я специально выключила свет на кухне, чтоб было лучше видно.

Ванька уже уснул. Девять вечера, десять. Пошел снег. А я стою и чувствую, что по щекам текут слезы. Нельзя так. А снег все ложился на землю, наметая новые сугробы, не обращая ни на что внимание.

Машина медленно ползла по дороге. Весь перед был разбит. Я ни о чем не думала. Выбежала на улицу прям в тапочках, не чувствуя холода. Антон как раз выбрался из машины с трудом открыв дверь. И тут выключили фонари. Администрация города экономила на освещении. Но мне свет был не нужен.

— Ты чего, моя хорошая? Соскучилась что ли? — Антон вроде смеялся, а голос удивленный.

— Живой!

— Так вроде помирать не собирался. — ответил он, целуя меня в щеку.

— Антон, дома обниматься будете. Забирай подарок, и я поеду, пока тарантайка не заглохла. — окликнул Леша.

— Подожди моя хорошая. Домой иди, а то заболеешь. Я сейчас поднимусь. — согласился с Лешей Антон. — Ты доедешь?

— Надеюсь на это. В крайнем случае позвоню, если застряну. Тогда дотолкаем. — ответил Леша.

Антон что-то достал с заднего сидения. Явно тяжелое и громоздкое.

— Пойдем Сонь подарком любоваться.

— Какие подарки?!

— Так у тебя же день рождения завтра. Вот мы с Лёшей и подсуетились.

— Что у вас случилось?

— В кювет съехали. Нормально все. — ответил он. — Дверь придержи.

Я пропустила его вперед. Мысли скакали с сумасшедшей скоростью. На руках у него была девушка в рваных колготках и со спутанными волосами. Она была накрыта курткой Антона. Сердце тревожно сжалось. В квартире я смогла ее разглядеть. Лика. Размазанный макияж. Под глазом расплывается фингал.

— О, матушка. Сейчас блудную дочку спать уложим и я с вами познакомлюсь. — весело сказал Антон. — Сонь, куртку сними с девчонки, а я ее в комнату положу.

Полчаса я делала все на автомате. Уложила Лику, которая крепко спала. Несло от нее алкоголем и сигаретами, как будто она алкогольные ванны в баре принимала. Антон гремел тарелками на кухне.

— У тебя шишка на лбу, руки сбиты. Давай обработаю. — доставая аптечку, сказала я.

— Ерунда. Есть хочу. Со вчерашнего дня ничего не ел. С мелкой возился. — Антон выгреб все, что я приготовила на ужин. Это надо было так перенервничать, что руки затряслись! — Ты чего, Сонь? Все ведь хорошо. Девчонка дома. Завтра с ней поговорим. Бывает, загуляла. Зеленая еще, глупая, вот от этого и проблемы. Думаю после сегодняшнего дня поумнеет. Знаешь, где мы ее нашли? Привезли в одну баню панели декоративные, а у них там какая-то вечеринка внеплановая. Нам-то все равно. Не устанавливать, так меньше возни. Панели выгрузили, деньги получили. Собрались уже ехать. А там мужик девчонку вытащил, чтоб та остыла. Она вся укуреная плюс алкоголь. Гремучая смесь. Я Лику узнал, а она меня нет. Мы решили ее сюда привезти. Разбираться что да как времени не было. Девчонку всю дорогу воротило. Мы на пару с дядей ехали. Очухалась она когда я за рулем был. Сама знаешь какая у дяди Леши внешность специфическая. Лика как заорет, вцепилась ему в лицо. Он отбиться не мог. Ему еще ее жалко. Боялся покалечить. Эта дурында в какой-то момент на меня перекинулась. Я еле успел в кювет съехать. Пришлось ее успокоить. Завтра голова поболит, но в живых осталась и то хорошо. Машину мы сами вытолкали. Хорошо что завелась. Никого вызывать не стали. Объяснять что у нас делает в хлам упитая девица еще и несовершеннолетняя по понятным причинам не хотелось. И у тебя были бы проблемы и у нас с дядей. Так что привезли сюда это чудо в качестве подарка на день рождения. Чего ты плачешь? Все ведь хорошо.

— Как в той песне, все хорошо прекрасная маркиза. — вытирая слезы, ответила я.

— Не все так плохо как кажется. Мы живы, здоровы, вмести, а это небольшие неприятности, которые мы решим. Вместе со всем справимся. — сказал Антон. Его уверенность передалась и мне. Хотелось в это верить.

Ночью я долго не могла уснуть. Несколько раз проверяла Лику. Все не могла поверить в случившееся. С Гришей я отложила разговор до завтра. Я боялась наговорить ему много лишнего. Потом почему-то казалось, что стоит мне закрыть глаза, как куда-то исчезнет Антон. Мне не верилось, что все обошлось.

— Что ты маешься? — проснувшись, спросил он.

— Страхи мешают. — честно ответила я. — За тебя очень сегодня перепугалась.

— Зря. Как я вас тут всех одних оставлю? У меня тут, между прочим, только жизнь начинается. — ответил Антон, обнимая меня. — К тому же раз ты поняла, как тебе со мной повезло, тем более от тебя не отлипну.

Он тогда не стал мне рассказывать, что его в тот день чуть не сшибла машина. Увернулся в последний момент. Об этом я узнала лишь через десять лет.

Проснулась я часов в пять оттого, что кто-то плакал. Заглянула в комнату, следом за мной вышла и мама. Плакала Лика. Тихо так, испуганно. Слышу только, что маму зовет. Глупая девочка. Взрослая, гордая, упрямая, а как проблемы, так и обо мне вспомнила.

— Лика, не бойся. Ты дома. — сказала я, заходя в комнату.

— Мама? Бабушка? — ее испуг сменился непониманием. Представляю, что она себе напридумывала. Когда она меня обняла, мне захотелось простить ей все на свете. Все обидные слова тут же забылись, а ссоры показались глупыми. Она во мне нуждалась, и я это чувствовала.

Глава 23.

В обед у меня был тяжелый разговор с Гришей. Оказалось, что Лика поругалась с мачехой. В итоге ушла из дому. Гриша подумал, что она ко мне поехала или к бабушкам. Перепроверять не стал. А глупышка решил взрослой жизни попробовать. В итоге попала в неприятности. Кто в этом был виноват? Ее отец? Я? За ребенком надо было следить, как укоризненно сказала мне мама, а не ерундой страдать. А как следить, если ребенок меня ни видеть ни знать не хотел? Лика ходила подавленная. Я пыталась с не поговорить, но она была колючая как еж, отказываясь идти на контакт. Вроде Лика не отказывалась от того, чтоб ее пожалели, но и не подпускала к себе. Это мучило. Напряжение висело в воздухе.

— Тебе надо ребенком заниматься. До чего довели твои похождения. — слова мамы сильно укололи.

— Не я первая ушла из семьи. И что ты мне предлагаешь одной сидеть? — спросила я.

— Тебе надо вернуть Лику. Она с мачехой не ужилась, думаешь уживется с этим парнем? С огнем играешь. — тихо сказала мама.

— Раньше ты не была такой категоричной и злой. — сказала я. — Все равно мне сейчас жить негде.

— Вернемся в Москву. Я с Артуром развожусь. Надоело его ворчанье слушать. Вдвоем справимся. Поднимем детей. Поигралась и будет. Надо за ум браться. — закончила она. Надо. Надо. А я может не хочу как надо? Эгоисткой хочу побыть. Да, она права. А я не могу. Не могу уйти.

Вечером пришел Антон с работы. Принес торт. Я и забыла про день рождение. Напряжение так и висело в воздухе. Казалось, что еще немного и разразиться гроза. Осуждение со стороны мамы и дочери были такими явными, что я не знала куда деваться.

— Смотрю, у вас тут весело. — заметил он. — Малявка, пойдем переговорим.

— Никуда я с тобой не пойду! — возмутилась Лика.

— Я могу с тобой и здесь перетереть. Стыдно не будет? — усмехнулся Антон. — Мне-то нет. Но может пойдем в комнате переговорим?

Она злилась, но согласно кивнула. Я не смогла сидеть с мамой, которая на меня так красноречиво смотрела, взглядом, мол она же говорила. Ушла к Ваньке. Он делал уроки. Или пытался делать.

— Вот чего они приехали? Так хорошо жили. А как приехали, так начались неприятности. — пробормотал он.

— Мы ведь не вернемся в Москву?

— Ты же одно время хотел. — неожиданные слова. На его вопросы мне не всегда удавалось найти быстро ответы.

— А теперь не хочу. Здесь весело. Да и Антон прикольный. — ответил Ванька. Уже новые словечки в лексиконе появились.

— Не знаю, Вань. Но думаю мы разберемся со всем.

— Иногда мне не хочется быть взрослым. Зачем все так усложнять? Тебе ведь тоже здесь нравится жить. Так зачем уезжать? Бабушка говорит надо, а я говорю нет. Мы с ней спорили сегодня. Она расстроилась.

— Потому что с бабушкой спорить нельзя. Но я учту, что ты не хочешь уезжать. Будем с тобой до последнего бороться.

— Я на твоей стороне. Мы правы, поэтому выиграем этот бой. — сказал Ваня.

— Надеюсь на это.

— А я в это верю.

— Сонь, Вань. Идем торт есть. — позвал Антон. — Я, между прочим, еще не ужинал.

— Сейчас разогрею.

Лика не вышла к столу. Ванька ей торт относил в комнату. Потом по секрету сказал, что она там плачет. Хотела пойти ее утешить, но Антон перехватил меня.

— Пройдемся? Воздухом подышим? — предложил он.

— Дети...

— Им не пять лет. Одни часок побудут. Ваня вон обещает, что бабушку обижать не будет.

— Не буду. — рассмеялся Ванька.

— Вот и молодец, а мы гулять. — Антон так это сказал, что спорить я с ним не стала. Если честно, самой сбежать хотелось.

— О чем ты с Ликой говорил? — спросила я, когда мы вышли на улицу.

— Что пусть забудет о своем поведение в машине. Мы с дядей точно вспоминать не будем. — усмехнулся Антон, закуривая сигарету. — Честно, поездка еще та была.

— Мама предлагает мне к ней переехать. Она с Артуром разводится.

— А ты?

— Я не знаю. За детьми...

— Ничего себе дети! Ванька через два года дурить начнет. Мелкую уже замуж отдавать можно.

— Антон!

— Чего Антон? Давай не буду тебе пересказывать, что она нам в пьяном бреду пела. Забыли. Но она далеко не девочка.

— Вот как теперь с ней себя вести?

— Сонь, все совершают ошибки. Нужно понять и простить. Надеяться, что больше такого не повторится и девочка за ум возьмется. Вроде идея с отъездом у нее из головы вылетела. Там она наследить успела. Здесь новый город. Ее никто не знает. Можно начинать все сначала. А мы с тобой ее поддержим. Главное, чтоб проблем не было. Будем надеяться, что обойдется. Но месяца через два затащи ее к врачу. Спать с кем попало только грязь цеплять. Был у меня плачевный опыт. Знаю, что говорю.

— Так говоришь...

— Нормально я говорю. Как есть. Сонь, а помнишь год назад мы с тобой первый раз разделили с тобой кровать? — он хитро посмотрел на меня. — Тогда кто-то пытался все с деревьями разговаривать.

— Пытаешься перевести тему?

— Проблемы будут всегда, а жизнь идет вперед. Чего на них зацикливаться? Давай продолжать жить дальше.

Мы и продолжили. Антон предложил маме переехать к нам жить. Эта идея ей не особо приглянулась, но она собиралась подумать. Я хотела отложить свадьбу, но он меня насильно потащил в загс. Еще и приговаривал, что обычно жениха не затащить под венец, а он невесту не может уговорить.

Лику мы перевели в местную школу. Постепенно она начала оттаивать. Антон как-то быстро и легко нашел с ней общий язык. Мне было даже завидно. У меня так не получалось. Гром грянул в начале марта. Лику рвало уже второе утро подряд. Она списывала на отравление, но тошнота проходила в течение дня. Знакомые симптомы и довольно пугающие.

— Ты как? — спросила я ее, когда она выползла из туалета.

— Это отравление все силы вытянуло. Я сегодня в школу не пойду.

— Ты школу заканчивать собираешься или будешь всю беременность дома сидеть? — спросил ее Антон. — Что вы на меня так смотрите? Это вы все замалчиваете, а я предпочитаю играть в открытую.

— Не может быть. — Лика испуганно посмотрела на него.

— Да ну?! Если хочешь, расскажу тебе про пчелок и цветочков, хотя уж вроде должна знать, — хмыкнул Антон.

— Мне расскажи. — разрядил обстановку Ваня.

— Обязательно. По весне будем картошку сажать, покажу как из одного клубня пять сделать. И еще можно ветку в землю воткнуть и вырастет дерево.

— Договорились. — согласился Ваня.

— Собирайся, до школы тебя доведу, пока твоя сестра будет решать другие вопросы. — сказал он Ване.

— Уже бегу. — Ванька полетел собирать портфель.

— А ты, малявка, проверяй, чего ветром принесло. — он достал ей из кармана куртки тест на беременность. Все меня окончательно переклинило. Он знал! — Соня, ты меня пугаешь. Не надо так смотреть.

— Ты знал! — тихо сказала я. Он же меня затащил в комнату и закрыл дверь.

— Что знал? Дважды два ровняется четыре. Когда парень спит с девчонкой большая вероятность, что будут дети, особенно если без презерватива. Странно, что ты этого не знала.

— Антон, я о другом.

— О чем? — он смотрит весело, а меня раздражает. — Я не удивился, хотя думал, что пронесет.

— Убью.

— За что? Я же хороший. А ты ревнуешь. Ладно, посчитаю это признанием в любви и нежных чувствах. — он подошел ко мне. — Если хотел бы с малолеткой связаться давно бы это сделал. Не глупи. Попытайся думать логично. Мне с тобой бури снежные вызывать нравится. Никогда такого волшебства не было ни с кем, как с тобой. А с малявкой я дружу. Не больше. Я тебе говорил мне известно, что такое обман, поэтому обманывать тебя не собираюсь. И надеюсь ответного от тебя. А тест тебе хотел предложить сделать. Больно ты поменялась в последнее время.

Он поцеловал меня горячо, так что все мысли о ревности показались сущей глупостью.

— Только не обмани. Может и прощу, но мне это будет очень тяжело сделать. — сказал он на прощание. — Все, я на работу. Чувствую, скоро деньги нам понадобятся. А малявке скажи, что вырастим ребенка. Двоих вырастим и ее и нашего.

Эпилог.

Все так и получилось, как он предполагал. Мы оказались беременными. Мама в третий раз и бабушка в первый. Дети родились с разницей в неделю. Лика окончила школу и поступила в институт. Ребенок остался у нас. Она приезжала, навещала его, но относилась к нему ровно, скорее как к брату, чем к сыну. После института она отработала год по специальности и вышла замуж. В браке она родила еще мальчика

Роман вернул мне деньги лишь к следующему Новому году. Никто в это уже не верил. А я почему-то была уверена, что он не обманет. Вернул с процентами почти в двойном размере.

Мы все-таки погуляли на свадьбе у Леры и Леши. Он ей сделал предложение, когда она забеременела от него вторым. Родился мальчик.

Антон построил дом. Хороший и добротный как в сказке. Все это записал на меня. Действительно раздолбай. Казалось, что ему ничего не нужно от жизни, кроме семьи. Никакой корысти. Никогда раньше таких людей не встречала и наверное не встречу больше. Но этот пройдоха уговорил меня еще на троих детей. Ненормальный. Планировали мы меньше, но потом получились близнецы, а третий случайно ветром занесло. Моя мама жила с нами. Правильно тогда Антон понял, что ей просто стало скучно, вот она и старалась вернуть меня под свое крыло. Со временем она смирилась с Антоном. Со свекровью у меня остались нейтральные отношения.

Как мы живем? По-разному. Неприятности делим вместе, как и радости. Плечом к плечу. Люди смотрят косо, но помалкивают. Как Ульяна говорит, у нас вся семья странная, а к косым взглядам не привыкать.

Ошибка ли была, что я рискнула? Не знаю может у кого-то другого и не получилось бы найти свое счастье, а я его нашла. Может мне сказка помогла? Чудеса ведь случаются. Главное верить.