— Спасибо. — сказала я, когда она поставила передо мной кружку с чаем.
— Где ты его нашла?
— Антона? В поле, под яблоней.
— Ясно. — она кивнула. — Он хороший парень. Только дурной немного. Мается, по свету носится, все себя ищет.
Во дворе зала собака. Через минуту вошла молодая женщина с каштановыми волосами, собранными в пучок. Впереди нее шел мальчишка лет десяти весь в грязи.
— До первой лужи дошли. Леша с Надей на праздник пошли, а мы вернулись отмываться. — сказала она. Потом заметила меня. Нахмурилась. — Егор, чего стоишь? Переодевайся давай. Я сразу вещи замочу.
А сама на меня при этом смотрит. У меня же в голове лишь одна мысль: что я здесь забыла?
— Лера, это Соня. Антона домой привела. — сказала Ульяна.
— А сам Антон где?
— Как я поняла, пошел из поросенка превращаться в человека.
— Это совершилось! Чудеса. — Лера закатила глаза к потолку. — Сонь можно тебя на минутку? Я как раз вещи Егора замочу. Пошли называется в город на праздник концерт посмотреть и погулять. Но ладно, все в жизни бывает.
Она говорила быстро и с напущенной веселостью, но стоило нам выйти из дому и завернуть к хозяйственным пристройкам, она стала серьезной.
— Ты уж извини, что я так по-простому. Просто Антон много о тебе рассказывал, уже как родная стала. Он же как выпьет, так язык-помело. А пьет он у нас уже месяц. Хотел взяться за ум, но что-то не заладилось. Опять с работы уволился.
— Мы с ним давно не общались. С марта. Как он из больницы вышел. Я думала работает. Поэтому ему некогда.
— Он на три недели устроился на вахту. Получил деньги и вернулся сюда. Уже все пропил. Думала уедет. Подвернулась халтура. Он по новой зарядил. А я уже порядком устала. Он сейчас никого не слушает. Вчера оскорблять меня начал.
— Я тут причем?
— Ты сейчас имеешь на него влияние. Уговори его поехать работать. Понимаешь, он легко поддается женщинам, в которых влюблен. Не смотри так. Проверено на себе. На пьедестале сейчас ты.
— Я ему не нянька.
— Понятное дело, что не нянька. Но он тебя послушает. Леша его не трогает. Жалеет. А мы вешаемся с Ульяной. С ним жить, как на пороховой бочке. То он меня в углу зажимает, то оскорбляет. Лешка ревнует, но молчит. А Антон дурью мается. Главное, все это понимаем, что ему лишь бы побесится от скуки. Но все равно неприятно.
Хуже придумать было нельзя. Приехала в гости к отцу, а оказалась втянутой в чужие семейные разборки. Сама виновата. Ведь чувствовала, что не надо было общаться с Антоном, не надо было к нему подходить сегодня. Все мы умные задним умом. Тоже нашли мне воспитательницу. Они не могут справиться со своим великовозрастным ребенком, а теперь я должна с ним заниматься. И я не знала, что ей ответить. Я понимала Леру. Или, наверное, понимала, но это не мое дело. Хоть вой.
— А я думал, ты убежала. — Он вышел с мокрыми волосами в свежем свитере. На губах улыбка, а глаза серьезные.
— Пока еще нет, но мне нужно домой возвращаться. Я тебя предупреждала, что у меня сын с рыбалки вернуться должен.
— Я помню. — Антон кивнул. Руки в карманах, вид такой небрежный. Ветер теплый, пахнет землей и весной. Время на миг остановилось.
— Мне пора. — разрушая момент, сказала я.
— Я тебя провожу.
— Шапку надень, а простынешь. Опять в больнице окажешься.
— Подожди минуту, я быстро. — он опять вбежал в дом, довольный такой, как большой ребенок.
— Спасибо. — сказала Лера.
— Пока не за что. — Вот и зачем мне все это?
Пес крутился около моих ног. Я потрепала его по голове. А ведь и правда, они похожи. Оба дурные. Пес начал заняться за своим хвостом, повизгивая и поглядывая на меня. Тоже нашел, чем хвастаться. Умение схватить свой хвост самое нужное знание в жизни. Антон выскочил, на бегу надевая куртку, уже другую. Чистую. Мы вышли за калитку.
— Сонь…
— Что?
— Давай с начала начнем? Чего смеешься?
— Это несерьезно. Ты мне предлагал дружбу, а потом сбежал. Теперь хочешь предложить начать сначала общение, только когда тебе общаться? У тебя такая жизнь веселая. Вряд ли найдешь минутку, чтоб мне позвонить. Но может и позвонишь, чтоб мне сказать что-то пьяное и похабное. Теперь ответь, мне это нужно?
— Я не буду тебе спьяну звонить.
— Будешь. Ты ведь не просыхаешь. — возразила я. — Ты мне рассказываешь красивые сказки, но я не вижу ни одного твоего шага, чтоб сделать их реальными. И ведешь ты себя, как подросток, а не мужчина. Я не говорю о веселости, которая наиграна. О поступках. Их нет.
— Жестоко. Что же ты считаешь поступками?