Но она просчиталась, когда Дон взял ее за руку, в глазах Уилфреда появился довольный блеск.
— Знаешь, похоже, отец считает тебя прямо святым, — язвительно заметила она по пути на танцплощадку. — Как ты думаешь, почему бы это?
Дон покосился на нее.
— Может, дело в моей ангельской наружности? — спросил он, насмешливо приподняв бровь. — А может, ему просто нравится, что я способен управиться с его своенравной дочерью?
— Своенравной? — Она кинула на него возмущенный взгляд. — Я вовсе не своенравная. Если хочешь знать, я никогда не доставляла отцу никаких хлопот.
— Неужели? — Это заявление, казалось, развеселило его. — Ну, тогда, вероятно, ты ошиблась адресом и святой нужно назвать тебя?
— Я этого не говорила, — сердито пробормотала она. — И, к твоему сведению, ты вовсе не способен «управиться» со мной, как ты оригинально выразился.
— Чего же тут оригинального? — Дон довел Аврору до середины площадки и повернулся к ней лицом. — Я совсем не собирался оригинальничать. Что же касается «управления» тобой, так это как раз то, чего мне хочется. — И положив руки ей на плечи, он привлек девушку ближе к себе.
Аврора собралась было с силой оттолкнуть его, но вспомнив о гостях, решила не устраивать сцену.
— Да, я сказал тебе, что сегодня ты изумительно выглядишь? — негромко проговорил он обольстительным тоном.
Аврора уговаривала себя держаться как можно более отстраненно и не поддаваться его очарованию. Поэтому язвительно заметила:
— Полагаю, на этом с комплиментами покончено.
— А знаешь, когда ты сердишься, твои глаза становятся темно-изумрудными… и просто обворожительными, — произнес он, совершенно игнорируя ее замечание.
Аврора проглотила комок в горле. Ну уж нет, она не попадется на удочку этого обходительного льстеца!
— Кстати об изумрудах. Тебе известно что-нибудь о копях, в которые вложил деньги мой отец? — И подняв голову, она пристально посмотрела ему в глаза.
— Достаточно много. — Он улыбнулся, и его взгляд, скользнув по нежному лицу девушки, в который уже раз задержался на ее пухлых губах. — Но сейчас мне почему-то не хочется говорить об этом.
Взволнованная неожиданно прокатившейся по всему телу жаркой волной, вызванной одним его взглядом на ее губы, Аврора отвернулась. Сердце ее отчаянно билось, но тон оставался решительным.
— Ты же знаешь, я согласилась прийти сюда только потому, что хочу услышать, какие дела у тебя с моим отцом.
Она изо всех сил старалась держаться от него на некотором расстоянии, но это оказалось невозможно — площадка была забита танцующими парами, а руки Дона крепко держали ее.
— Тебя, должно быть, чертовски ценят в твоем банке, моя девочка, ты от своего не отступаешься.
— Я не твоя девочка, — возмущенно возразила она.
— Нам стоит держаться немного ближе друг к другу.
Не обращая никакого внимания на ее слова и ледяной тон, Дон бесцеремонно перенес руки с плеч девушки на ее талию. Склонив голову так, что теперь его щека касалась мягких волос Авроры, он произнес тихим, хрипловатым голосом:
— Теперь я могу на ушко сообщить тебе кое-что о ликвидационных активах.
— Ну знаешь, ты совершенно невыносим! — воскликнула она, пытаясь подавить нервную дрожь, вызванную его близостью.
Эта близость кружила ей голову, она ощущала излучаемые телом Дона тепло и жизненную силу. А он, чувствует ли он, как сильно бьется ее сердце?
— Ты, по-моему, сказала, что не умеешь танцевать?
Хриплый шепот Дона оказывал на нее какое-то странное воздействие. А их танец вряд ли можно было назвать танцем. Скорее медленным, взаимно возбуждающим кружением, в процессе которого музыка и толпящиеся вокруг них люди сливались в калейдоскоп неразборчивых звуков и туманных образов.
— Я… а ты, по-моему, собирался шепнуть мне что-то о ликвидационных активах?
Аврора решила в меру своих сил играть с ним по его же собственным правилам. Каждый раз, когда он будет уводить разговор в сторону, ей необходимо возвращаться к прежней теме и не сдаваться до тех пор, пока она не добьется желаемого.
— Хорошо, главным активом является темноволосая красавица-дочка, — насмешливо начал он. — И если бы я мог оголить этот актив…
— Дон, я понимаю шутки, но ты заходишь слишком далеко! — задохнулась от негодования Аврора и попыталась отстраниться от него. Но добилась совсем противоположного результата. Дон лишь крепче прижал ее к груди, так что она могла чувствовать под тонким материалом рубашки тепло его тела.
— Извини, Аврора. Ты права — не стоило говорить о делах, — не спеша протянул он поддразнивающим, соблазняющим тоном. — Ты, кажется, совсем вскружила мне голову, не могу ни на чем сосредоточиться, кроме твоей красоты.