Материальное положение. Ад-Дабиш получал большие доходы. Из-за нехватки рабочих рук в египетской деревне — многие уехали в город, другие ушли в армию, не годные к строевой службе заняты в вооруженных силах в качестве вольнонаемных — поденная плата возросла с десяти пиастров до фунта. Раньше ад-Дабиш работал в поле от восхода до заката. Потом наемным рабочим были установлены определенные часы работы, точно государственным служащим. Раньше девяти ад-Дабиша в поле не увидишь, и участки работы он выбирал поближе к дороге, чтобы спрашивать у прохожих время. В два часа дня уже заявляет, что пора отдохнуть, и до четырех прохлаждается. А в шесть часов рабочий день кончается. Если так будет продолжаться и дальше, интересы государства могут серьезно пострадать. Трудно даже вообразить, какие требования начнут выставлять ад-Дабиш и его приятели. Не исключено, что потребуют пятичасовой чай на английский манер. Следовательно, деньги буквально текли в руки ад-Дабиша. Его часто видели у бакалейщика, мясника, портного, торговца тканями, словом, в таких местах, где подобные ему бывают редко. Он совершал также поездки в Этай аль-Баруд, Кяфр аз-Зайят и Даманхур. Иногда отсутствовал по два дня. К нему также приезжали гости из города, жили сутками, вели тихими голосами какие-то разговоры. На вопросы о том, кто эти незнакомые гости, он отвечал, что это родственники по материнской линии. По мере приближения визита высокого гостя посещения участились; если раньше они имели место приблизительно раз в два месяца, то теперь «родственники» появлялись каждые две недели. Говорят — правда ли это, Аллах знает, — что ад-Дабишу привозили деньги, которые он распределял между своими коллегами сельскохозяйственными рабочими. Некоторые даже утверждают, что он ездил в Джанаклис и в провинцию ат-Тахрир, где встречался с наемными рабочими из числа жителей ад-Дахрийи, причем делал это с великими предосторожностями. Чтобы не привлекать к себе внимания, денег не тратил и продолжал работать на полях других как ни в чем не бывало. А когда была получена американская помощь, специально предпринял свою акцию с целью настроить людей против визита президента Никсона. Но какие бы антипатриотические поступки он ни совершал, встреча президента пройдет на самом высоком уровне. Все состоятельные люди в деревне, родовитые семьи, крупные землевладельцы — а они люди образованные, многие учились за границей — хорошо осознают, в чем заключаются интересы страны. Что же до ад-Дабиша и ему подобных полулюдей, то они понимают лишь прямую материальную выгоду. Здесь следует остановиться на главном событии — нападении ад-Дабиша на врача, который был занят распределением даров дружеского американского народа героическому египетскому народу. Нападение на врача, да еще в такой ответственный момент — факт далеко не случайный и должен рассматриваться как покушение на политику государства, на его суверенитет, на самые высшие национальные ценности. Это нападение отражает настроения, распространившиеся среди части жителей ад-Дахрийи накануне визита американского гостя: визит вызывает недовольство и даже протесты. В оправдание своей позиции недовольные приводят тысячи доводов, начиная от национальных интересов и кончая идеологическими разногласиями, и пытаются бередить старые, давно затянувшиеся раны, вспоминая погибших в четырех войнах и указывая на безруких, безногих и безглазых инвалидов, бродящих по улицам ад-Дахрийи. При этом все время напоминают, что именно Америка снабжала Израиль оружием. Мы, конечно, знаем их побуждения и цели — их позиция целиком и полностью враждебна Египту. Она на руку лишь тем, кто стоит за их спиной. Мы не исключаем возможности того, что сельскохозяйственный рабочий выполнял чье-то задание и его нападение на господина врача есть попытка скомпрометировать американскую помощь и визит, тем более что произошло оно за сорок восемь часов до проезда президентского кортежа и моментально стало известно всей деревне. Трудно предположить, чтобы ад-Дабиш действовал в одиночку. Наверняка существует организация, которая подготовила и финансировала мероприятие. Иначе как бы осмелился сельскохозяйственный рабочий поднять руку на врача, совершить поступок, не имеющий прецедента в истории египетской деревни. Врач — государственный чиновник, человек особой категории. В глазах крестьян он единственный, кто может спасти от болезни, принести исцеление. Тем самым он уподобляется существу высшего порядка и получает право на уважение, граничащее с богопочитанием. Это доказывается хотя бы тем, что ни один человек в деревне не называет его словом «доктор», обращаясь к нему, все говорят «господин» или «бей». Да и сам замысел операции вряд ли мог прийти в голову простому сельскохозяйственному рабочему. В этом месте врач потребовал вставить следующую научную фразу: «Уровень мышления крестьянина не позволяет ему оперировать отвлеченными понятиями, он способен постичь лишь вещи, имеющие конкретный материальный смысл. Идея имитации живота с целью получения помощи могла принадлежать лишь человеку, не являющемуся жителем деревни».