Она открыла большую отдельно стоящую морозильную камеру. Внутри не было ничего, кроме замороженной рыбы, запечатанной в пластиковые пакеты и тщательно промаркированной вручную. Минтай, гусь, морской лосось, треска, путассу… В этом, если ни в каком другом, деле своей жизни Рэй Гюнтер был усерден.
У подножия лестницы стоял небольшой столик с телефоном. Вокруг стола на стене шариковой ручкой и карандашом были грубо начертаны десятки телефонных номеров. Среди них Лиз нашла единственное имя Хоган и номер, который она отметила.
Коттедж наверху уже не вызывал аппетита. Гюнтер спал на железной односпальной кровати, покрытой грязным одеялом. В холодном воздухе висел затхлый запах плесени. Была и вторая комната, не намного более аппетитная. На двери маленькая пластиковая табличка с надписью «Комната Кейли».
Сестра, подумала Лиз. Кто предположительно унаследует это место сейчас. А продать - стоило бы немного, почистить и отреставрировать. Это был бы идеальный коттедж для выходных, как, должно быть, знал Гюнтер. Почему он зацепился за него? Был ли у него какой-то значительный источник дохода помимо рыбалки?
Вернувшись вниз, она поискала там местный телефонный справочник и, в конце концов, нашла его на кухонном полу. В поисках имени Хоган она нашла адрес в Дерсторпе, который соответствовал номеру телефона, написанному на стене.
Снаружи, вернув ключ в WPC, она осмотрела близлежащие коттеджи. Все они имели признаки джентрификации, с аккуратно выдержанными бордюрами, украшениями на окнах и старинными молотками на блестящих входных дверях. Она предположила, что кончина Рэя Гантера не будет сильно оплакиваться его соседями. К весне место на рынке будет у Кейли, а к середине лета оно будет идентично другим.
На обратном пути к своей машине Лиз заглянула в «Трафальгар». Заведение было почти пустым, и за барной стойкой не было никаких признаков Черисс, только мужчина средних лет в кардигане, который, как она догадалась, был Клайвом Бэджером. Странный объект вожделения для такой девушки, как Шерисс, подумала она, особенно если он из тех работодателей, которые заставляют ее балансировать кассу из собственного кармана.
Взгляд в общественный бар подсказал ей, что Шерисс там тоже нет. Самое загруженное время - обед и вечер. Она, вероятно, ушла домой после обеда.
Дерсторп находился в паре миль к востоку от Марш-Крик. Лиз сбавила скорость, проезжая мимо Хедленд-Холла, но не было видно ни Перегрина, ни Энн Лейкби, только темные деревья, склонившиеся под морским ветром.
Лиз не потребовалось много времени, чтобы найти здание совета, где жила Черис Хоган. Снаружи, на заваленной мусором стоянке, двое юношей бессистемно гоняли проколотым футбольным мячом. Возможно, Дерсторп и находился недалеко от Марш-Крик, размышляла Лиз, но в культурном отношении это был другой мир. Наверняка никто никогда не покупал дачный домик в Дерсторпе.
Черисс жила на третьем этаже. Она переоделась из рабочей одежды в мятый черный свитер и джинсы. В глубоком V-образном вырезе свитера была видна татуировка дьяволенка.
"Ага?" — спросила она, нахмурившись, стряхивая сигаретный пепел с входной двери.
— Я была в пабе сегодня утром, — сказала Лиз.
Черисс осторожно кивнула. "Я помню."
«Я хочу поговорить о Рэе Гантере. Я работаю с полицией».
— Что это значит — работать с полицией?
Лиз полезла внутрь пальто и нашла удостоверение государственной службы. — Я отчитываюсь в Министерстве внутренних дел.
Черис тупо уставилась на карту. Потом кивнула и сняла с цепи дверь.
— Это твое место? — спросила Лиз, протискиваясь сквозь предложенную щель.
"Нет. Моя мама. Она на работе. Моя няня тоже живет здесь, но она уехала в Ханстентон на автобусе.
Лиз огляделась. Воздух в квартире был спертым, но место было удобным. Под каминной полкой, украшенной стеклянными украшениями и фотографиями Шерисс, горел трехконтурный электрический камин. На стене красовался отпечаток волн, разбивающихся в лунном свете. Телевизор был широкоформатным.
Черисс знала Гюнтера, сказала она Лиз — она знала почти всех в Марш-Крике, — но отрицала, что между ними когда-либо было что-либо. Сказав это, она признала, что вполне возможно, что Гюнтер ходил и рассказывал людям, что это было. В общественном баре «Трафальгара» он любил делать вид, что она его, и это его просьба.
"Почему?" — спросила Лиз.
— Он был таким, — беспечно сказала Черисс, гася сигарету в жестяной пепельнице. «Когда ты… грудастая, люди думают, что могут говорить все, что хотят. Что ты здесь только для того, чтобы пошутить».
— Вы когда-нибудь прямо говорили о вас с ним?
«Я мог бы сделать. В конце концов, тем не менее, он платный клиент, и я не сажусь за эту планку, чтобы клиенты чувствовали себя мошенниками, даже если они таковыми являются. По сути, Рэй Гантер думал, что если он хочет произвести на кого-то впечатление, все, что ему нужно сделать, это начать со меня».
«Итак, на кого Рэй Гантер хотел произвести впечатление?»
«О, различные шансы и дерьмо. Вы знаете этот его дом? Всегда были люди, пытавшиеся заставить его продать им. Как будто он был каким-то дебилом и не знал ценности этого места с точностью до копейки. Он водил их вниз по Трафальгару, и всю ночь они покупали ему выпивку.
"Кто-то еще?"
«Был один парень… Стаффи, я называл его, потому что он был похож на бультерьера».
— Ты знаешь его настоящее имя?
Она кивнула. — Я вспомню через минуту. Чашка чая?"
— Было бы неплохо.