Еще более показательна история со свердловской группой «Наутилус Помпилиус». Там вообще, было четыре лидера – Вячеслав Бутусов, Илья Кормильцев, Дмитрий Умецкий и Алексей Могилевский, причем каждый отвечал за свое направление! Бутусов – мелодист и фронтмен, Кормильцев – идеолог и поэт, Умецкий – создатель внешнего образа и бас-гитарист, Могилевский – аранжировщик и клавишник. Собственно, этой коллективно-продуктивной творческой кухней и объясняется потрясающий успех, пришедший к «НАУ» во второй половине 80-х.
Только… у всех медалей есть оборотная сторона.
Этот самый «Второй», наличие которого просто необходимо для возникновения настоящей рок-группы, со временем обязательно становится проблемой… Потому что объективно оценить вклад каждого из идеологов в результат, то есть в популярность коллектива, в принципе невозможно! Каждый, естественно, думает, что он делает больше другого, а публика… естественно, направляет свое обожание в основном на фронтмена!
В «НАУ» первым почувствовал дискомфорт Дима Умецкий, и это чувство с удовольствием и мастерством подогревалось его женой Аленой, ее даже и называли в тусовке «Йоко Оно для бедных».
В «Воскресении» обошлось без женщин: Сначала Романов, а потом и Никольский решили, что второй фронтмен им только помеха…
На эту же тему я долго пытался раскрутить Гэри Брукера, с которым нас судьба столкнула через несколько лет за одним столом, но он отзывался о Мэтью Фишере с исключительным, хотя и несколько натянутым, уважением. Да и РикУэйкман о пенисометрии в группе Yes рассказывать категорически не захотел.
Так о чем это я так долго распространяюсь? Ах, да! Мы же тут о «Секрете»… Так вот: когда на рубеже 70-80-х годов на актерском курсе Додина-Кацмана в ЛГИТМиКе встретились Максим Леонидов и Дима Рубин, разговора о лидерстве вообще не было.
Дмитрий Рубин:
– Наш дуэт сложился совершенно естественно. Макс был уже готовым профессиональным музыкантом, все-таки Музыкальное училище при капелле, а я писал стихи и хотел, чтобы их слышали люди!
Макс и Дима. Пока еще абсолютные единомышленники
Получается, что это были два совершенно равноправных партнера, чьи музыкальные вкусы совпадали, а творческие способности дополняли друг друга. К тому же оба были до неприличия смазливы, что на корню снимало вопрос о поклонницах их дуэта. Один делал музыку, другой – стихи, один пел первым голосом, другой вторым, причем иногда это чередовалось… Ну, нечего было тогда им делить, и не о чем спорить!
Собственно, так все всегда и начинается. Уже потом, вместе с успехом и звездным статусом возникают неудовлетворенные амбиции и материальные претензии.
Самое серьезное разногласие в команде обычно возникает между идеалистом и материалистом. Идеалист мечтает как можно полнее выразить чаяния свои и наиболее продвинутой части публики, даже в ущерб рейтингам и, соответственно, гонорарам. А материалист четко знает, какую тему развивать, какого стиля придерживаться, и о чем петь не следует, дабы получить зеленый свет у людей, «решающих вопросы», и завоевать максимальную популярность у стадообразного большинства.
Именно эти разногласия, пусть и не сформулированные четко, кстати, и пролегли солидной трещиной в группе «Битлз». Можно с уверенностью утверждать, что именно между Джоном Ленноном и Полом Маккартни зародилась та трещина, которая через несколько лет расколола молодежный музыкальный мир на «рок» и «попсу». Степень таланта здесь, кстати, не обсуждается.
Может быть, дело в возрасте? В той самой «детской болезни левизны»? Может быть.
Валерий Сюткин:
– Когда мой «Телефон» перешел в профессионалы, и я попал на первое профсоюзное собрание Кировской филармонии, меня там аж подбросило! Я вскочил и начал выступать: «О чем вы все тут говорите? Ставки, коэффициенты, премии, как так можно? Нужно об аппаратуре, о свободе творчества, как вам не стыдно?» Все вокруг очень странно молчали, а потом ко мне подошел один седой саксофонист и спросил: «Вам, юноша, сколько лет, двадцать пять? A-а… тогда пока можно. Мы все такими были».
Ну, ничего страшного там не случилось, через несколько лет, как мы все видели, Валера совершенно выздоровел.
Но вернемся к «Секрету». Здесь, в понимании большинства музыкантов, образовался тот самый раскол, причем ныне практичный Леонидов, как ни странно, в тот раз оказался на стороне идеалистов, а Рубин попытался стать прагматиком!