Потом Кудряшевы долго шептались. Они были одни на сотни километров кругом. Но лучше всего о таких вещах говорить шепотом. Настя беспокойно шептала о том, что, когда младенчик подрастет, ему нужно будет учиться, а учиться негде.
Василий успокоил ее. К тому времени они переедут в Комсомольск, а лучшего города для их парня не найти.
И Кудряшевы шептались, глядя широко раскрытыми глазами в темноту.
Река плыла голубая, ослепительная. Огни бакенов уверенно светили, приподнятые на жестяных конусах. И сом, огромный, скользкий, с висячими белыми усами, темный и длинный, как торпеда, шевеля, сильными прозрачными плавниками, лежал на воде, завороженный этим светом, и река не могла сдвинуть с места его мощное тело.
Наступала осень. Листья винограда покраснели и покрылись черными точечками.
Река ширилась, наливаясь мутной водой. Пошли дожди. День и ночь с несмолкаемым шорохом и хрустом падала с набухшего неба вода.
Настя тоскливо смотрела в мокрое окно: все кругом было завешено струящимися отвесными, вздрагивающими водяными нитями.
И только цапля в непромокаемом оперении бродила по болоту на своих длинных ходулях и ковырялась в иле тонким, вытянутым, как циркуль, клювом.
Настя нервничала и не раз принималась плакать, пугаясь водяного потопа.
Кутаясь в платок, она шептала:
— Васенька, ведь я не щука какая-нибудь, чтобы в воде рожать.
Василий решил поехать на заставу — забронировать в колхозном родильном доме место и попросить катер.
Он заправил бакенные лампы трехдневным запасом, отпустил якорные концы: вода прибывала.
— Ты, Настя, смотри тут, — наказывал он жене, — послезавтра транспорт пойдет с демобилизованными ребятами. Я к этому времени вернусь, но на случай — гляди в оба.
Настя осталась одна. Дождь прекратился, и было тихо. Только сипло вздыхала река, вползая на берег.
Воздух набухал туманом. Туман шевелился и густел до желтизны. Он надвигался на землю сизым сумраком.
Настя, двигаясь ощупью в сыром дыму, подходила к воде и глядела тревожно на сморщенные огоньки бакенов.
Водяная пыль пропитала влагой одежду и, осев на сомкнутых настиных бровях, на переносице, блестела крошечными, светлыми каплями.
Вглядываясь в огни бакенов, Настя вдруг заметила: они двигались. Медленно они уходили к другому берегу.
Настя ахнула и шире открыла глаза. Огоньки плыли.
— Оторвало, — ужаснулась Настя и, схватив весла, бросилась к лодке.
Протока, где стояла лодка, превратилась в яростную реку. Лодка, наполненная водой, затонула, повиснув на короткой цепи.
Настя пробовала вытащить на берег затонувшую лодку. Острая боль в животе опрокинула ее на землю.
Настя со стоном побрела к дому. Забравшись на крышу, опираясь рукой о трубу, стала глядеть.
Бакены не снесло водой. Две лодки с гребцами оттаскивали их в глубь фарватера. Закрепив бакены на новом месте, лодки ушли на чужой берег.
И Настя, мертвея от тоски, поняла, что произошло.
Транспорт с демобилизованными красноармейцами, держа курс на огни, попадет в чужую зону!
Настя спустилась с крыши. Она снова пыталась вытащить лодку.
Холодная, сильная вода опрокидывала ее и волокла вглубь. Обессиленная, наглотавшись тинистой воды, Настя выползла на берег.
Снизу реки послышалось равномерное, глухое дыхание парохода. Настя поднялась с земли и, шатаясь, заковыляла к дому. Ноги ее скользили и разъезжались.
Настя таскала на крышу дома тяжелые бидоны. Облив деревянную крышу керосином, Настя подожгла ее.
Шипучее пламя, взорвавшись, поколебало воздух, ринулось вверх.
Настя пошатнулась. Пламя коснулось ее мокрой одежды, горячий жар обжег тело. Настя сползла с лестницы, закрывая лицо руками.
Крыша падала, треща, брызгая сухими искрами.
Настя бросилась в хату. Первое, что ей попалось на глаза, был приемник ЭЧС-3. Обрывая провода, она вытащила его на улицу. Кинулась снова. Комната наполнилась едким дымом. Настя успела схватить только стул с мягким бархатным сидением.
Дом горел. Огонь, выбрасывая красные крылья, бился, стараясь оторваться и взлететь высоко в небо огненной гигантской птицей.
Посинев, туго треснули стекла. Из окон повалили клубы мохнатого, вонючего дыма.
Настя стояла по пояс в реке с искаженным красным лицом, прислушиваясь к шуму приближающегося парохода.
На пароходе внезапно глухо и часто застучала машина, потом все стихло, послышалось железное журчание цепи. Гудки.
Настя с деревянным, спокойным лицом пошла к горящему дому, села на стул, взяв себе на колени ящик с радиоприемником. Пламя горящего дома согревало ее.