- Манюня! - раскинув руки, полез обниматься мужик.
Смирнов запихнул Машку себе за спину и открыл рот, чтобы наорать на незнакомца, как Маня вылезла из-за спины и спросила:
- Папа? Ты откуда?
"Мдя, - подумал Смирнов, - а тестя я и не признал". Родионов же тем временем лобызал Марию, та лишь попискивала.
- Погоди, папа! Позволь представить тебе Смирнова Александра Александровича, - наконец-то вспомнив о хозяине поместья, поспешила познакомить родича Маша.
Мужчины пожали друг другу руки. "Зять", как положено, наговорил кучу комплиментов, "тесть", как водится, расплылся в улыбке, а Маша все это наблюдала со стороны, молча.
- Папа, а как ты сюда попал? - наконец она выдала мысль, над которой безуспешно билась последние пять минут.
- На автобусе, - сообщил родитель. - Солнышко машинку забрала, - "Солнышком" Николай Павлович называл свою жену.
- А почему из кустов? - не унималась Маша.
- По дороге долго, вот решил напрямую через лесок, да заблудился. Смотрю, мужик какой-то стоит. Я к нему, чтобы дорогу спросить, он - от меня, вот так и выбрался. А мужик тот, как сгинул, бежал впереди меня, в кусты прыгнул и исчез, - пожал плечами Николай.
Маша с Александром переглянулись, Смирнов понял ее невысказанную мысль и кивнул, мол, сделаю. Мужчина подхватил свои необъятные сумки и поспешил за молодежью.
- Папулечка, а что у тебя в сумке? - любопытство и кошку сгубило, но у женщин это в крови.
- Да вот зятю гостинцы везу, - сообщил родитель. - Кстати, а где он? Хочу познакомиться.
Машка стукнула себя по лбу.
- Вот сами разбирайтесь, - и махнула на Смирнова рукой, а сама пошла к дому.
- Э-э-м-м, - только и смог промычать Родионов.
Мужчины переглянулись и поспешили следом. Перед домом на площадке стояли Элла и Павел Владиславович.
- Солнышко, - Родионов со звяканьем поставил сумки на землю и полез целоваться с Эллой.
- Коля? - и Элла повисла на шее мужа. - Познакомься, это Павел Владиславович, он папа нашего... - Элла запнулась, опомнилась и продолжила, - радушного хозяина.
Родионов улыбнулся так, что затмил фонари на улице.
- Очень рад, - пожал руку Маевскому.
- Пойдемте в дом, - пригласил Смирнов.
Родионов с привычным уже позвякиванием подхватил сумки и пошел следом за хозяином поместья.
***
В холле Машин отец остановился, опять поставил сумки, но аккуратно и, как его дочь, восхитился лестницей. Маевский замыкал шествие родственников. Он с задумчивым выражением рассматривал Машиного отца, что-то прикидывая у себя в голове. Смирнов увел ахающего Родионова и его жену наверх в комнату, Маевский и Маша остались стоять внизу и смотреть вслед уходящим гостям.
- Сумку оставил, - вдруг напомнил Маевский.
- Заберет, - прокомментировала Маша, все также глядя на лестницу. - Чаю хочешь? - спросила Маша у Маевского.
- Мне ж нельзя, - съехидничал Павел.
- Будешь обращать внимание на все нельзя, и правда заболит, - отмахнулась Маша.
- Сама себе противоречишь, - вздохнул Маевский.
- Во всем нужна мера, - назидательно сообщила Маша.
По лестнице бегом спускался Родионов.
- Сумку забыл, - отчитался отец.
- А что у тебя в сумке? - спросила Маша. - Может, это надо на кухню отнести?
Родионов остановился, подумал и кивнул:
- Правильно, самое место там.
- Пошли на кухню, заодно чаем вас попою, - и Родионов с Маевским и Машей отправились в указанном направлении.
На кухне Маша достала чашки и поставила их на стол.
- Что у тебя там, доставай, - приказала она отцу.
Николай расстегнул молнию и стал выкладывать на стол бутылки всех форм и видов. Маевский заинтересовался, даже со стула вскочил и заглянул в сумку, присвистнул и спросил:
- Николай Павлович, что это у вас такое?
- А! Это личное хобби и, заметьте, без консервантов и прочей химии, все свое - натуральное! - назидательно подняв палец вверх, сообщил Родионов.
Павел взял ближайшую бутылку и начал вертеть ее, рассматривая, ответ Николая опередил вопрос Маевского.
- Малиновое, Манюнькино любимое.
- Это малиновое? - Родионов кивнул. - Наливай! - и Машка поставила на стол малюсенькие стопочки, которые вытащила из буфета.
Родионов разлил по стопкам, Маша пригубила и застонала от удовольствия. Маевский поднес рюмку к носу и принюхался.
- Пей, Владиславович, не бойся, не отрава какая-нибудь, а все свое, натуральное, - и махнул разом стопку. - Что ты посуду дала маленькую? Разве из такой пьют мужчины? Меняй! - скомандовал Родионов и поставил на стол следующую бутылку. - А это мое любимое, рябина на коньяке.
- Или коньяк на рябине, - сообщила Элла, входя на кухню. - И мне стопочку, на ночь полезно по двадцать грамм.
Маша заменила посуду и достала закуску из холодильника. Родионов налил из третьей бутылки в стопки. Маевский было упомянул, что ему нельзя, но Родионов махнул рукой.
- Это из магазина нельзя, а своего можно, - и разлил из следующей бутылки белую жидкость по стаканам.
Родионов выпил, выдохнул и закусил огурчиком. Маевский последовал его примеру и... перестал дышать, выпучив глаза.
- Не дрейфь, Паша, - хлопнул Маевского по спине Николай, - повышаем градус, - и сунул огурец в рот Павлу.- Дамы, вам малинового или абрикосового?
- А есть и то и то? - спросил Павел и развел глаза в стороны.
- Есть, - совершенно трезвым голосом сообщил Родионов. - Так вам какого? - женщины смотрели на него по-разному: Маша с ужасом, Элла - с улыбкой.
- А давай и того и того, - сообщила Элла.
- Есть, командир! - в ход пошла следующая бутылка.
- Папа, ты не дома, помни об этом, - зашептала на ухо Родионову Маша.
- Мы по чуть-чуть и спать пойдем, - сказал Николай. - Что тут пить-то? - и показал на тридцать литровых бутылок, стоящих на столе. - Зато никто не будет страдать бессонницей, - назидательно сообщил он.
Маша махнула рукой. Родионов разлил следующую бутылку.
- Мне оставите? - в дверях стоял Смирнов. - У-у-у, какие запасы! Это откуда? - спросил он, обращаясь к Маше.