Словом, явилась делегация в приемную Совнаркома, опоздав на сорок минут…
Выйдя из кабинета Владимира Ильича Ленина, его секретарь, товарищ Фотиева, выразительно оглядела делегатов и строгим голосом произнесла небольшую речь:
— Молодые люди! Владимир Ильич очень любит молодёжь и рад с нею разговаривать. Но он — не знаю, помните ли вы об этом, судя по вашему поведению, — является председателем Совета Народных Комиссаров, и время у него в достаточной мере занято. Товарищ Ленин всегда повторяет, что опоздание на одну минуту к назначенному сроку, уже является преступлением. Так как вы превысили эту норму ровно в сорок раз и так как время у Владимира Ильича сегодня особенно занято, он только что просил меня сообщить вам, что он вас сейчас не примет и просит пожаловать завтра, в десять часов утра.
«Молодые люди» потоптались в приёмной, отметили пропуска и, не глядя друг на друга, а также не останавливаясь ни на одном перекрёстке, в полном молчании тихо добрели за четверть часа до Малого Харитоньевского переулка.
Так, ещё не видя Ленина, делегаты получили от него урок, который сами запомнили на всю жизнь и который всей молодежи надо запомнить.
Опоздание на одну минуту уже является преступлением. Берегите своё время! Берегите чужое время!
На следующий день делегация пришла в приемную Ленина за полтора часа до назначенного срока. Ровно в десять часов их пригласили пройти в кабинет товарища Ленина…
В Музее В. И. Ленина лежат под стеклом простые карманные часы с потёртой крышкой. Это часы Ленина. С ними Владимир Ильич не расставался никогда. Работал ли он, выступал ли с докладом или вёл заседание, часы всегда лежали перед ним на столе.
Ленин дорожил каждой минутой своего и чужого времени. Он никогда не забывал своих обещаний, никогда не опаздывал. И уж если сказал, что будет у рабочих на собрании ровно в шесть часов, так какие бы ни были дела, а придёт точно к тому времени, как обещал.
Шестое чувство
Природа дала человеку пять чувств — слух, зрение, обоняние, вкус и осязание.
Но есть и шестое чувство — чувство времени. Человек должен выработать его в себе сам.
«А стоит ли так трудиться? — могут возразить некоторые не очень аккуратные ребята. — Как хорошо было бы жить вовсе без часов!»
Хорошо. Попробуем представить, что произойдёт, если из нашей жизни исчезнут все часы — ручные, настольные, стенные, башенные.
Ты пришёл утром в школу. Пора бы начаться уроку, а в классе нет и половины учеников. Нет и учителя. Он ещё только вышел из дому. Жди, пока он не спеша дойдёт до школы!
Ты вернулся домой. Ох, как хочется есть! Скорее обедать! А мама только ещё растапливает плиту. Она заговорилась с соседкой, и ей невдомёк, что ты успел уже проголодаться.
Ты собрался на лыжную вылазку. Приехал с лыжами на вокзал и увидел… хвост уходящего поезда. Машинисту показалось, что пора отправляться, и он двинул паровоз вперёд.
Ты пришёл в кино к началу сеанса, а там уже половина картины прошла. Народу собралось порядочно, и механик решил начать раньше, чем ты предполагал.
Вот какой получился бы беспорядок, если бы люди то и дело не поглядывали на движущиеся стрелки часов и постепенно не вырабатывали в себе чувство времени.
С развитием техники это чувство делается всё более необходимым.
У начальника поезда метро на руке часы с тремя стрелками. И самая большая из них — секундная. Счёт времени под землёй идёт не на минуты, а на секунды.
Нельзя задержать состав на остановке и на полминуты дольше положенного. Ведь через девяносто секунд у платформы остановится следующий поезд, а этот должен к тому времени уже пройти входной светофор следующей станции.
Но это всего-навсего метро, где перегоны не так уж длинны — два-три километра, не больше — да и скорость не особенно высока.