- Хорошо, - говорю спокойно, рассматривая малышку. – Выспаться успела, - улыбаюсь.
- Я всем написал, что мы родили, - довольно улыбается Матвей. – Родители приедут вас проведать после обеда.
- Я думала, тебе с утра на работу…
- Ну, работа никуда не денется… Хочу с вами побыть. Или ты против? – приподнимает бровь Матвей и улыбается.
- Нет, конечно, - вздыхаю. – Ты же знаешь ответ…
- Знаю.
Родители приехали все вместе уже ближе к вечеру. В палату их не пустили, так как ребенок в первые дни жизни подвержен риску и у него слабый иммунитет. Нам разрешили разместиться в небольшой столовой недалеко от палаты. Матвей показывает родителям фотографии малышки. Но я, похоже, переоценила свои силы, и чувствую колоссальную усталость. А еще все время думаю о том, что молоко так и не пришло. Когда родители уходят, возвращаемся в палату.
- Что с тобой, Яна Олеговна? Что-то болит? – Матвей, как всегда внимателен. Он словно чувствует малейшее изменение в моем состоянии или настроении.
- От тебя ничего не утаить…
- А есть, что скрывать?
- Да, в общем-то, нет. Просто… - касаюсь ладонями груди. Ни намека… - Я не чувствую изменений в груди…
- И что это значит?
- Это значит, что молоко не приходит, Матвей… И меня это беспокоит.
- Ну, главное, что Катюша не голодна…
- Это ведь совсем другое… Смеси для детей не то же самое, что материнское молоко.
- Ян… Может, оттого, что ты постоянно думаешь об этом и нервничаешь, ничего не получается? Давай отпустим ситуацию… Так будет проще справиться…
Вздыхаю, прикрывая глаза. Да, я уже думала об этом. И, действительно, этот вопрос меня заставляет волноваться. А волноваться нельзя.
- А что по этому поводу говорит врач? – выдергивает меня из мыслей Матвей. Он скинул пиджак и закатил рукава до локтей. Волосы слегка отрасли и растрепались. Он вполне расслаблен, впрочем, как и всегда. Спокоен и невозмутим. Стоит и смотрит на Катюшу, которая все так же сладко спит в своей кроватке. Хотя, кроваткой не назовешь. Кстати, как называется такая каталка? Даже нигде не слышала правильного определения…
- Врач говорит, что молоко может не приходить в первые сутки после родов…
- Ну и что ты тогда раньше времени паникуешь?
- Не знаю… Просто я бы хотела кормить ребенка не смесями…
- Яна Олеговна, - вздыхает Матвей, садится рядом со мной на кровать и берет за руку. – Если даже нужно будет кормить смесью – ничего страшного в этом нет. Миллионы детей во всем мире вырастают здоровыми и счастливыми даже без материнского молока. Я понимаю, что в тебе говорят инстинкты, но, поверь, главное – эмоциональное состояние мамы… Ведь ребенок все чувствует, впитывает в себя эмоции, как губка. И если ты будешь нервничать, то Катюше это на пользу не пойдет.
А ведь Матвей прав… Я сама себя накрутила…
- Может, привезти тебе альбом и карандаши? Нарисуешь какой-нибудь свой алгоритм, чтобы успокоиться? – улыбается Матвей.
- Давай… - только успеваю сказать, как в палату входит доктор с медсестрой. Они выпроваживают Матвея домой, ссылаясь на то, что и маме, и ребенку нужен отдых. Он нехотя уходит, а меня осматривает врач и дает указания медсестре. Назначает анализы и процедуры, а затем уходит. Медсестра вскоре приносит шприц со смесью, так как время кормления почти пришло. И как по заказу Катюша просыпается сразу, как за медсестрой закрывается дверь. Я беру дочку в руки и уже более уверенно скармливаю ей смесь. Мда, я способная, оказывается. Первый раз у меня не очень получилось покормить малышку, и это сделала медсестра. Заодно и показала, как правильно.
Кладу уснувшую малышку в кроватку и сама почти падаю в свою. Силы так быстро заканчиваются… Наверно, все-таки возраст дает о себе знать. Все-таки сорок два года… Через две недели стукнет сорок три… Стараюсь об этом не думать. Потому что мысль о том, что когда моей малышке будет двадцать – мне будет шестьдесят три, меня пугает.
На следующий день Матвей приносит мне все для рисования, но надолго не задерживается. В отеле нужен постоянный контроль, и кто, если не он, будет держать все в своих руках. Я же в свободное время, которого у меня сейчас в избытке, рисую нейрографику и сплю. Мне кажется, что я выспалась на пару недель вперед, но медсестра говорит, что организм запасается на будущее… И я даже начинаю волноваться, а вдруг Катюша будет беспокойным ребенком? Хотя, мне все равно… Я готова не спать ночами, лишь бы малышка была здоровенькая…
Постоянно смотрю, как она спит, не могу отвести взгляд. Ее личико на третий день немного посветлело, и, кажется, глазки стали больше. Я уже вполне уверенно кормлю и пеленаю Катюшу, и пытаюсь сидеть, хотя врач говорит, что рано. Но все делать полулежа или стоя – совсем неудобно… Зато теперь можно спать на животе, чего мне так не хватало, и я даже когда бодрствую, на спину почти не ложусь. Дорвалась, называется!
На четвертый день, после контрольного осмотра и анализов нас с малышкой, наконец, выписывают. Нашей радости нет предела, когда на выписку приезжает целая толпа. Мартынов со своим большим семейством, Ксюша с Демидом, родители… Матвей забирает у меня Катюшу, пока я со всеми обнимаюсь. Как приятно принимать поздравления, оказывается…
17. ЯНА
Дома, пока нас с малышкой не было, Матвей подготовил детскую комнату, в которой, наконец, появились девчачьи штучки. Сама комната с мебелью у нас готова давно, но мы оформили ее в нейтральных светлых тонах, потому что не знали наверняка… А сейчас в кроватке появился желто-розовый плед, а на стене рисунок радуги с единорожками. Это так мило… На глаза наворачиваются слезы, всхлипываю неожиданно громко.
- Ян, ну ты чего… Болит что-то?
- Нет, просто расчувствовалась… - вытираю мокрые щеки, улыбаясь.
- Гормоны все еще шалят… - не спрашивает, утверждает Матвей.
- Вероятнее всего, - смеюсь, укладывая малышку в кроватку. – Как там дела в отеле?
- Все отлично, Марина держит все под контролем. Кстати, этих единорогов она сама рисовала. И плед в кроватке – ее подарок. Мы все выстирали и выгладили.
- Молодцы… Сейчас позвоню ей. Не видел, куда я положила телефон?... – от волнения стала такая рассеянная…
- Вот он, - подает Матвей мне трубку. – Я пока пойду сумки разберу, - целует меня и выходит из комнаты.
Звоню Маришке, она рассказывает последние новости из отеля, уверяет, что все отлично и они со всем справляются. Матвей вскоре зовет ужинать, и я, оставив радио няню в детской, следую за ним.
Родительские будни выматывают меня побольше рабочих, и когда Матвей остается с Катюшей, а я езжу на работу – это настоящий отдых! Молоко так и не прибыло, и Катюшу кормим смесью, но я уже успокоилась на этот счет.
Через месяц после анализов и осмотра врач дает добро на возобновление половой жизни, чему мы с Матвеем очень рады. Так соскучились друг по другу, а альтернативные варианты, как оказалось, хороши в совокупности с непосредственным контактом… В общем, отрываемся, словно молодняк.
Мой день рождения празднуем дома в кругу родных и друзей. Нас собирается целая толпа. Хорошо, что погода хорошая, и мы располагаемся в саду под деревьями. Здесь же в колясках спят малыши, а немного поодаль на спортивной площадке играют Макар и Вероника.
Не приехал только Александр, сославшись на командировку. Такой занятой… Давненько его не видела, совсем пропал с радаров. Матвей рассказывал, что Пушкин все пытается поймать свою пташку, которая все время ускользает из-под его носа. Мы с девчонками угораем. Наконец-то в его жизни появилась женщина, которая не бегает за ним, а наоборот. Это карма, так ему и надо…
Ближе к зиме понимаем, что ремонтная бригада не справляется с объемом работы в отеле. Матвей заключает дополнительный контракт с Игорем, моим бывшим мужем, чтобы его фирма взяла часть проекта на себя. В итоге, получается закончить ремонт даже быстрее, чем планировали, и в начале апреля мы торжественно открываем отель.