Я посмотрела в зеркало и осторожно прикоснулась к гвоздику в пульсирующей ноздре. Казалось, будто мой нос побывал в аварии на стройке.
— А потом, — продолжила Хеллер, — просто не могу поверить, меня это так взбесило! Мы вышли на улицу, а нашей машины след простыл. Пропала. Исчезла. Какой-то говнюк наверняка замкнул провода, чтобы завести ее без ключа. Такси поблизости не было, так что я не знала, как нам вернуться в отель.
— Кейти, ты просто — ВЖУХ! — и решила эту проблему, — рассказывала Софи, — показала на спорткар с откинутым верхом со словами «Господь нам помог».
— А потом взглянула на небо и отсалютовала ему, — сказала Хеллер.
— Ага-ага, так и было! — подтвердила Софи.
— Ты подошла к машине, — продолжила Хеллер, — нашла ключи, улыбнулась нам и такая: «Какой прелестный весенний день. Давайте откинем верх. Может, я и свой верх сниму».
— Ух-х-х! — воскликнула Софи. — Так круто! Билли просто уставился на тебя и типа: «Что-о-о?»
— Мы запрыгнули в машину, и ты вдарила по газам до того, как Билли успел к нам присоединиться, — продолжала рассказ кузина, — ты помахала ему ручкой и бросила: «Только девушки, Уильям! Мне понравился твой язычок!»
— Я ОБОЖАЮ ТЕБЯ! — крикнула Софи. — Тебе нужно сделать собственную компьютерную игру.
Я не могла во все это поверить. Просто отказывалась понимать. Это невозможно. Да даже речи не могло быть о том, чтобы я, Кейтлин Мэри Пруденс Ректитьюд Синглберри, могла совершить хоть один из тех криминальных актов, которые только что перечислили Хеллер с Софи и которыми они так восхищались.
Это Хеллер во всем виновата. Она спланировала все заранее — поймать меня в момент слабости и напичкать наркотиками. Это торжество ее злобной мести. Она перешла последнюю черту.
Скорее всего, таблетка, которую мне дала Хеллер, лишила меня сознания, или же она каким-то ужасным образом изменила химический баланс моего организма. Как-то раз по телевизору я видела рекламу антидепрессанта, в котором мультяшное дождевое облако преследовало мультяшную женщину, куда бы она ни пошла, до тех пор, пока та не приняла антидепрессант — тогда облачко превратилось в букет фиалок с улыбающимися рожицами. На протяжении всего ролика голос за кадром вещал: «Побочные эффекты могут включать сухость во рту, потерю чувствительности в пальцах рук и ног, почечную недостаточность, никталопию, риск инсульта и навязчивые мысли об убийстве себя или окружающих». Я просто отказывалась понимать, как вообще люди решаются покупать такие лекарства, принимая во внимание все эти риски. Так что сейчас мне нужно было выяснить, какие побочные эффекты были у той таблетки, которую дала мне Хеллер.
— Хеллер, — начала я, пытаясь сохранить спокойный и ровный тон, — что за таблетку ты мне дала? Уличный наркотик? Какие у него возможные побочные эффекты?
— Никаких! — ответила Хеллер. — Полностью безопасная таблетка! На упаковке ничего не было написано о возможном угоне автомобилей и эксгибиционизме.
— Что ты сказала? Эксгибиционизм? — переспросила я, всеми силами надеясь, что под эксгибиционизмом Хеллер имеет в виду воздушные поцелуи, знак мира, ну или просто взмахи рукой.
— Ты была настоящей звездой, — вспоминала Софи. — Мы, значит, едем и отрываемся по полной, а огромная фура пытается нас обогнать, и вот из ее окна высовывается чувак и кричит всякую фигню.
— Так что ты говоришь: «Хел, последи, пожалуйста, за машиной», — продолжила Хеллер, — я перехватываю руль, а ты расстегиваешь блузку и кричишь этому парню: «Они принадлежат Иисусу! Но я помолюсь о тебе!»
— БУ-УМ! — крикнула Софи. — Я думаю, тот чувак точно съехал в кювет.
Я взглянула вниз, собираясь застегнуть блузку: и у меня бы все получилось, если бы три верхние пуговицы были на месте.
— А потом, — блин, обожаю эту часть! — продолжила Софи, — ты заметила парикмахерскую — «Волосяной взрыв у Тиффани». И ты говоришь: «Дамы, я думаю, что мне не помешало бы добавить немного яркости» и останавливаешься на обочине.
— Сначала я боялась, что ты сделаешь что-нибудь такое, чего Кенз и Недда никогда бы не одобрили — типа химической завивки, — говорила Хеллер, — но у тебя был план. Ты вошла в салон и заявила: «Я бы хотела поговорить с Тиффани». Когда та пришла, ты уселась в кресло и сказала: «Я бы хотела испытать настоящую Волосяную бомбу. Взгляните на эти чудесные пузырьки — столько самых разных цветов и оттенков! А это целлофан, да? Тиффани, я вам доверяю».
— Ты была настоящей бандиткой, — сказала Софи. — И это типа придало мне храбрости, так что я разрешила Мисти Рамона, еще одной стилистке, поработать с моим хохолком. Я ей сказала, что в итоге должно получиться что-то в духе межгалактического парфе-мороженого. Тебе нравится?
— Это… очень ярко, — произнесла я, повернувшись посмотреть на Софи, потому что только так я могла отвлечься от места преступления на собственной голове.
— И в тот момент, когда у Тиффани уже подходила к концу краска и окрашивание было почти закончено, — рассказывала Хеллер, — именно тогда мы это и услышали.
— Я так испугалась, — призналась Софи.
— Что? Что вы услышали?
— Звуки выстрелов, — ответила Хеллер, — в магазине «Валю-Брит», который находился в том же торговом центре прямо рядом с «Волосяным взрывом». Это, видимо, была попытка ограбления, и все в парикмахерской запаниковали: «Закрывайте двери! Давайте спрячемся в подсобке! Звоните 911!» Но ты была совершенно спокойна, даже глазом не моргнула. Ты просто произнесла: «Простите, пожалуйста, я выйду на секундочку».
— Мы пошли за тобой, — продолжала Софи, — но держались в нескольких метрах позади. Ты залезла в машину, порылась в бардачке — ага, и именно оттуда ты достала пистолет. Подняла его в воздух, зарядила — так, будто ты этим с детства занималась. Затем ты прикрыла глаза и, типа, прочитала молитву или что-то такое.
— И потом, боже, я просто не могу в это поверить, я такая: «Давай, Кейти, жги!» — рассказывала Хеллер. — Ты заходишь в «Валю-Брит», а мы, присев, наблюдаем за тобой в окно. Там было двое чуваков в лыжных масках, у одного был обрез, который он направил на женщину за прилавком — она была очень милой, но практически не говорила по-английски и тряслась как осиновый лист. Второй бандит кричал ей: «Давай нам деньги из кассы, или мы забрызгаем все эти мятные жвачки твоими мозгами!»
— И я такая «Блин, они же сейчас застрелят эту бедную женщину, а потом примутся за нас», — говорила Софи. — Но ты вошла туда, направила пистолет на этих придурков и сказала — о боже, это было невероятно круто — ты сказала…
— «Я пребываю в уверенности, что вы, друзья, выходцы из непривилегированных и, по всей вероятности, неблагополучных семей, и я сделаю все возможное, чтобы помочь вам преодолеть ваши трудности», — процитировала Хеллер.