— И этот парень с обрезом поворачивается к тебе, — подхватила Софи, — и говорит: «Попробуй-ка преодолеть вот это, сучка». А ты говоришь…
— Ты говоришь: «Я не сучка. Я благочестивая христианка и сейчас отправлю тебя прямиком в ад», — произнесли в один голос Хеллер и Софи.
— Он бросил обрез! — воскликнула Хеллер. — И крикнул напарнику: «Блин, она меня до усрачки пугает!» И они бросились бежать из магазина! А ты приказала женщине за прилавком вызвать полицию и потом показать полицейским записи с камер видеонаблюдения. Женщина была так благодарна, она постоянно говорила тебе «спасибо» и спрашивала, чем может быть тебе полезна. Ты же ей ответила, что поступила так, как поступил бы на твоем месте любой другой честный человек, а затем ты сказала…
— «НО Я БЫ НЕ ОТКАЗАЛАСЬ ОТ НЕСКОЛЬКИХ УПАКОВОК «SKITTLES»!» — Крикнули Софи и Хеллер, с торжеством давая друг другу пять.
Я взглянула на колени, и да, она была там — пустая упаковка от «Skittles».
— Я… я заплатила за «Skittles»?
— Ты попыталась, — ответила Хеллер, — но продавщица была так счастлива от того, что ты спасла ей жизнь, что не взяла с тебя денег. А еще она сказала, что Тиффани отлично поработала.
— То есть вы утверждаете… — начала я, — вы пытаетесь мне сказать, что… что я взасос поцеловала едва знакомого парня, затем сделала татуировку, потом пирсинг, потом угнала спорткар, оголилась перед проезжающей машиной, позволила какой-то Тиффани откромсать мне волосы, затем с оружием угрожала незнакомцу и, наконец, украла упаковку «Skittles»? То есть, вы хотите сказать, что я — неуправляемая волна преступности в лице одного человека?
— Ты суперзвезда! — ответила Хеллер.
— Ты самая опасная сучка в мире! — крикнула Софи. — А ведь ты до сих пор в гольфах!
Я не могла постичь и уж тем более попытаться принять хоть что-то из этого. Не могла я совершить ничего из тех вещей, о которых рассказали мне Хеллер и Софи, даже если бы я была под кайфом. Даже если бы Хеллер меня заставила. Но только… мои волосы. Мой нос. Моя рука. Кабриолет. ПИСТОЛЕТ.
Я выпрыгнула из машины. И встала, озираясь во все стороны и размахивая руками, будто пытаясь запихнуть себя обратно в прошлое и все изменить.
— Залезай в машину, — сказала Хеллер, пересаживаясь за руль. — Я поведу.
Может, мне сбежать? Остановить проезжающий мимо автомобиль и попросить водителя отвезти меня в ближайший полицейский участок, где я смогу подать на Хеллер заявление? А может, просто лечь посередине дороги, чтобы меня задавили?
— Залезай! — повторила Хеллер.
Я попыталась взять себя в руки. Мне нужно восстановить контроль над ситуацией. Для начала я скажу Хеллер, чтобы она отвезла нас обратно в отель. Пока волосы не отрастут, я буду прикрывать их шарфом. Конечно же, нужно вынуть пирсинг из носа — надеюсь, все зарастет. Ну а что касается того, что скрыто повязкой — нет, об этом я пока просто не могу думать.
Я забралась в машину.
— Кейти, — произнесла Софи, — только благодаря тебе мы наконец готовы. Готовы выполнить последнюю вещь из моего списка.
— Нет, — ответила я. — Даже и не пытайся. Мы больше ничего не будем делать. Все, достаточно. Мы возвращаемся в отель. А ЗАТЕМ МЫ ИДЕМ В ЦЕРКОВЬ.
— Всего лишь одну вещь!
— Нет!
— Какую? — поинтересовалась Хеллер.
Я хотела продолжить протестовать, но была так расстроена, что не могла даже сформулировать мысль.
— Окей, — начала Софи. — Спокойно-спокойно. Итак. Я прошла машину для завитков, сделала татуировку. Но все это было лишь разогревом. Мне нужно совершить нечто — спокойно-спокойно-спокойно — нечто опасное.
Софи сделала глубокий вдох и заерзала на сиденье.
— Что-то, что могло бы меня убить.
Глава 29
Что-то, что может тебя убить???
— Софи, — произнесла я, стараясь не завизжать от ужаса. — Даже если хотя бы половина из того, что вы с Хеллер мне рассказали, правда, я уверена, что мы уже совершили достаточно опасных дел на сегодня. У тебя и так смертельно опасное заболевание — так зачем же ты хочешь оказаться еще ближе к смерти?
— Да, ты совершенно права, — ответила Софи. — Я провела слишком много времени в борьбе с раком, практически постоянно находясь на грани смерти. И да, сначала я была такая — почему? Почему я? Почему Бог — ну или кто там занимается этой фигней — почему там, на небесах, позволяют болеть раком ребенку? Почему им болеют дети? Ну, впрочем, и взрослые тоже? Я говорила с родителями, врачами, кучей психологов, с одним священником из интернета и раввином моей подруги Джули, с каким-то парнем-буддистом в аэропорту, с другими больными раком детьми. И всегда разговор заканчивался одним и тем же: ни-кто-не-зна-ет. Вот так. Полный капец. «Не гневи Господа, ведь это может быть частью его плана или, может быть, наоборот, неподвластно его контролю». Но, БЛИН, кто вообще будет верить в какого-то придурошного бога, который хранит свои секретики и который просто не может взять и остановить всю эту происходящую хрень? Это что вообще за бог такой? Он что, на подработку что ли устроился? Или может, он, блин, бесплатный стажер, который на нас свою злость вымещает? Или, не знаю, может, я сама виновата в том, что у меня рак? Может, ела слишком много глютена или наоборот, недостаточно много, ну или, может, наш дом расположен слишком близко к какой-нибудь высоковольтной линии передач? Или, может, потому что моя мама пользовалась во время беременности сотовым телефоном? Хотя, думаю, если бы причиной рака были телефоны, сейчас бы все улицы уже были пустыми. В конце концов я просто перестала задавать вопросы, потому что, блин, ребята, чего я хотела? Ответа просто нет. Я даже придумала специальное слово: это нечто среднее между «дерьмо» и «капец» — дерьпец. Просто дерьпец! Типа, просто смирись с этим. Но, сидя в кресле, пока меня все больше и больше накачивали химией, не знаю почему, но я начала размышлять: а что, если бы рак был человеком, нет, скорее не человеком, а вещью, или хищником, или киношным бандитом, типа Дарта Вейдера или той сучки, которая пыталась похитить Коралину и вшить ей пуговицы вместо глаз? Только рак был бы чудищем под сто метров ростом, с зелеными глазами, миллионом острых зубов, и еще он был бы инопланетным пришельцем — как в фильме «Чужой» — и его единственной целью было бы убить меня. Так что, как только я вернулась домой, я начала его рисовать. Я называла его Раковым Королем. И постоянно думала — как я могу убить его раньше, чем он убьет меня? Я решила, что мне нужно показать Раковому Королю, что я здесь главная и только я решаю, что произойдет. Нет, конечно, я не хочу умереть. Смерть — отстой. К тому же я бы хотела в будущем как-нибудь проникнуть на фабрику «Skittles», ну или пойти в колледж, а потом бросить его, или что-нибудь изобрести и получить миллиард долларов, или даже заняться сексом. Хотя, простите, но мне по-прежнему кажется, что секс — это полная хрень: двое людей притворяются, что им это нравится, хотя на самом деле они думают только о «Skittles». Так что я хочу сделать что-нибудь опасное, ну или хотя бы пугающее. Но это должно быть что-то, не имеющее никакого отношения к раку. Что-то в духе Хеллер Харриган. Что-то, что позволит мне сказать Раковому Королю: «Эй, придурок, глянь-ка! Тебе дерьпец!»