Я хотела отчитать Софи за ругательства, но она уже уставилась на меня со взглядом: «Неужели?»
— Я знаю, что нам нужно сделать, — сказала Хеллер.
— Что? — Спросила я.
— Карьер.
Глава 30
Карьер
Нет. НЕТ! Как она посмела? Как вообще у Хеллер язык повернулся предложить мне вернуться в карьер? Я потратила последние четыре года жизни, пытаясь больше о нем не думать. Нет, неправильно выразилась. Я пыталась убедить себя, что он вообще никогда не существовал.
Хеллер бросила на меня взгляд в зеркало заднего вида, вновь выезжая на шоссе. Почему она это делает? Она что, специально хочет сделать мне больно? Неужели все это было спланировано ею заранее? На протяжении этих нескольких лет я испытывала ненависть к Хеллер, но в последние пару дней мое отношение к ней начало меняться. Мы разговаривали о личном. Мы вместе работали. Мы смеялись.
Но сейчас я задавалась вопросом: неужели кузина ненавидит меня?
Я замерла. Во рту стало сухо. Я была на грани того, чтобы снова начать размахивать руками.
— Карьер? — переспросила Софи. Она, видимо, поняла, что напала на какой-то след, и, как обычная тринадцатилетняя девчонка, теперь не успокоится, пока все не выведает. — Что за карьер?
Хеллер по-прежнему внимательно смотрела на меня в зеркало.
— Это удивительный карьер, ты сама увидишь, — заверила она Софи. — Он охватывает практически весь склон горы. И находится в паре километров от того места, где мы с Кейти выросли. Пятьдесят лет назад он был действующий, там тоннами добывали гранит и известняк, даже была вывеска о том, что камень для половины домов в Трентоне, столице нашего штата, был получен именно из этого карьера. Но потом, наверно, были исчерпаны все запасы гранита, а может, компания обанкротилась, в общем, горные работы завершились. Там до сих пор есть подземный источник, поэтому за пятьдесят лет карьер наполнился водой, и эта вода настолько чистая, что можно легко увидеть дно. Туда стали приезжать люди, чтобы насладиться прелестным видом, поплавать или просто отдохнуть.
— Хватит, — прошептала я, потому что говорить громче уже не могла. — Пожалуйста, хватит рассказывать об этом. Остановись сейчас же.
— Почему? По словам Хеллер, это прелестное место, — удивилась Софи.
— Кейти, — произнесла Хеллер, — нам нужно поговорить об этом. Весь уик-энд эта тема витала вокруг нас, а ты такая: «Ой, да вы что, все супер, все прекрасно», вот только ты не виделась со мной и никак не пыталась со мной связаться четыре года. До тех пор, пока я не стала кинозвездой.
— Это вообще никак с этим не связано, — ответила я, пытаясь сохранить ровный тон. — Я тогда чуть умерла. А тебе было все равно. Тебе всегда было пофиг.
— Это неправда, — возразила Хеллер. Теперь ее голос стал таким же серьезным, как мой.
Итак, переговоры начались, и я ни за что ей не уступлю.
— Ладно, — сказала я. — Ты можешь рассказать Софи. А после того, как расскажешь, мы больше никогда в жизни не будем поднимать эту тему. Ровно так же, как после окончания выходных нам уже больше не нужно будет раздражать друг друга своим присутствием.
— Боже мой! — воскликнула Софи. — Я сейчас услышу, типа, страшную тайну, которая преследует вас обеих целую вечность. Что-то вроде: вы вошли в заброшенный дом, кого-то там убили и съели. Или что вы были похищены инопланетянами, которые заставили вас танцевать перед ними, а потом они разослали ваше видео в инстаграм на другие планеты, чтобы вся вселенная смеялась над вами. Ну или что вы на самом деле эко-террористки под прикрытием, которые четыре года назад взорвали завод по производству подгузников из пластика. Конечно, вы не хотели причинить никому вреда, но один из взорвавшихся подгузников убил человека. Ух, я вся в предвкушении!
— В карьере была цепь, — начала рассказ Хеллер. — Она была прикреплена к огромному механическому рычагу, чему-то вроде крана. Эта штука использовалась для транспортировки гранита. Рабочие обвязывали гранитную плиту веревкой, прикрепляли ее к крюку на конце цепи и поднимали пластину вверх, а потом направляли туда, где стояли грузовики. Но даже после того, как работы по добыче гранита прекратились, а карьер наполнился водой, кран с цепью и крюком по-прежнему оставались там. Ну и некоторые стали бросать друг другу вызов: получится ли у тебя удержать равновесие, стоя на крюке и держась за цепь руками, пролететь над карьером и прыгнуть в воду — а там реально глубоко. Со временем это превратилось в некий ритуал: например, у выпускников Парсиппани перед окончанием школы; и на мальчишниках напившиеся парни притаскивали в карьер бочонок пива, врубали музыку и прыгали.
— Но иногда люди получали травмы, — перебила я Хеллер. По ее словам, получалось, что прыгать в карьер было нереально весело. — А один человек даже утонул. Это была шестнадцатилетняя девушка.
— Ого, — произнесла Софи.
— Потому что она закинулась кислотой и не соображала, что делает, — уточнила Хеллер. — После этого случая полиция установила вокруг карьера ограждение и предупреждающие знаки. Они пытались запретить людям не только прыгать, но и даже просто плавать и загорать на камнях. А это означало, что теперь все в Парсиппани подговаривали друг друга тайно туда проникнуть. Особенно часто этим занимались братья Кейти.
— Которые там вообще ни разу не были! — воскликнула я. — Они только говорили об этом, строили планы, но они никогда бы в жизни этого не сделали, потому что знали, что в таком случае наши родители убили бы их и отправили под вечный домашний арест.
— Братья Кейти постоянно нас дразнили, обзывали салагами, соплячками, «маленькими пирожочками-девчоночками».
— Ну это же была правда, — сказала я. — Во всяком случае я такой и была.
— Я просто не могла это больше терпеть, — продолжала Хеллер. — Насколько я себя помню, всегда, когда кто-нибудь говорил мне, что я чего-то не могу или что мне что-то запрещено, потому что я девчонка, или потому что я слишком маленькая, или потому что я — «трусишка» — что ж, лучше бы они этого не говорили.
— Вот поэтому-то я и обожаю тебя, — сказала Софи. — Например, однажды, играя куклой Анны Бананы, я заставила ее выбросить всех остальных моих барби в туалет и смыть их. А это получается если смывать только головы. И то — иногда волосы продолжают плавать в унитазе, крутясь в потоке воды, но удерживаясь на плаву.
— Это был мой тринадцатый день рождения, — продолжала Хеллер, — и, простите, но во многих культурах в этом возрасте ты уже считаешься взрослой. Блин, в некоторых странах тринадцатилетние девушки уже замуж выходят или работают, чтобы содержать свою семью.