По мере того, как песня нарастала, на сцену вышла Хеллер. На ней были наши фирменные пиджак, юбка и гольфы, которые Кэтрин и мама связали за одну ночь. Волосы Хеллер были убраны в аккуратный хвост на затылке; макияж ей сделал Кенз, и теперь Хеллер выглядела как десятилетняя школьница, на лице которой будто бы нет ни грамма макияжа. Хеллер встала рядом со мной, и ее голос присоединился к общей мелодии, не пытаясь выделиться. Как я сказала утром Уайатту: «Если мы хотим заставить людей поверить в то, что Хеллер — хороший человек, который никогда в жизни не смог бы употреблять наркотики, похищать людей или заниматься сексом, нужно превратить ее в одну из Синглберри».
У Хеллер был отличный голос, который она идеально присоединила к нашему хору:
КОГДА ТЕБЕ СТРАШНО И ГРУСТНО,
МЫ ПЕСНЕЙ ПРОГОНИМ ТВОЙ СТРАХ.
МЫ ПЕСНЕЙ ПРОГОНИМ РАЗЛУКУ И СКУКУ,
ВЕДЬ ПЕСНЯ СБЛИЖАЕТ ВСЕХ НАС.
КОГДА ВЕСЬ МИР РАЗРУШАЕТСЯ,
КОГДА ВСЕ ПРАВА НАРУШАЮТСЯ,
МЫ МОЖЕМ ЭТО ИСПРАВИТЬ, МЫ МОЖЕМ ЭТО ПОПРАВИТЬ,
ЕСЛИ СПОЕМ ДРУГУ ДРУГУ!
Постепенно зрители один за другим осознали, что Хеллер Харриган не только пела на сцене, но и что она — одна из Синглберри, отчего торговый центр пришел в неистовство, все стали выхватывать телефоны, пересылать друзьям фотографию Хеллер и вести прямой эфир — Уайатт объяснил мне, как все это работает в соцсетях. Девушки кричали имя Хеллер, а парни незаметно удовлетворяли себя, стонали и затем били друг друга по плечу. Уайатт также позаботился о том, чтобы рядом со сценой находилась группа улыбающихся монашек, качающих головами в такт песне.
Мы продолжали петь, но внезапно произошло нечто странное: я запела соло. Сначала я была в недоумении, потому что эта часть песни не задумывалась в качестве сольной. Продолжая петь, я оглянулась на родственников и увидела, как Хеллер обеими руками приказывает всем сделать шаг назад, держа палец у губ и тем самым призывая всех, кроме меня, замолчать.
На секунду я остановилась на середине ноты, потому что не люблю петь одна. Когда я слышу собственный голос, мне становится стыдно. Не потому что я не умею петь или не попадаю в ноты, а потому что петь одной кажется мне проявлением собственного эго, как будто я выделываюсь, типа: «Эй, гляньте, что я умею, я такая крутая, я лучше всех!» Но сейчас я дала себе разрешение: давай, насладись этим моментом, пусть весь мир услышит твой голос!
И вот мой самый страшный и самый сокровенный секрет: когда я пою, я никогда не испытываю тревожности. Я могу нервничать до, но стоит мне издать первую ноту, звук, который нравится мне и который может понравиться всему миру, — и я счастлива. Но это не означает, что я теряю себя в музыке — наоборот. Я нахожу себя в ней. Когда я пою, я чувствую себя на своем месте, и до окончания песни ни демоны, ни раздраженные нервные окончания, ни парализующий страх не могут меня достать; для них просто нет места. Музыка всегда побеждает.
Благодаря Хеллер я поняла, какой колледж выберу. Я пойду в Торлингтон, даже если сама идея об этом пугает меня. Может быть, как раз из-за этого и пойду. Я даже не хочу пытаться стать звездой вроде Хеллер, потому что я никогда бы не смогла выдержать такого напряжения, ну и потому что у меня нет огромной харизмы Хеллер и ее желания постоянно находиться в центре мирового внимания.
Может быть, я смогу стать звездой своего собственного уровня. Может, я буду петь, просто потому что обожаю музыку и потому что — зачем бы Господь дал мне голос, если бы не желал, чтобы я пела? Даже если я становлюсь эгоистичной и надменной — что ж, в следующем месяце мне исполняется восемнадцать, так что, возможно, эгоизм и гордыня приходят вместе с независимостью. У меня нет ответов на эти вопросы, но не исключено, что в Торлингтоне мне как раз и удастся их найти.
Я схватила Хеллер и Картера за руки и взглядом приказала всем присоединиться ко мне. Вот еще одна причина, по которой я люблю музыку: она объединяет людей. Музыка не обязана стоить денег, и пока люди занимаются музыкой вместе, им гораздо сложнее ненавидеть или даже желать убить друг друга. Я не уверена, что музыка может помочь разрешить все мировые проблемы, но, как мне кажется, это верное направление. Конечно, я знала, что солдаты шагают на войну под веселые песни военного оркестра, но это совсем не то, что происходило сейчас в торговом центре Парсиппани.
Здесь творилось нечто другое. Ой-ой. О, мой милый крошка Иисус, закрой, пожалуйста, свои божественные глазки или отлучись на минутку в ванную. Хеллер начала расстегивать свой пиджак, затем сорвала резинку и встряхнула волосами. Наверное, она даже не осознавала, что превращается обратно в Хеллер. А потом она спела вот что:
Я ЧУВСТВУЮ ЭТО ВСЕМ ТЕЛОМ,
Я ПОЮ С МОИМИ ЧУВАКАМИ,
МЫ ПОЕМ, МЫ МОЛИМСЯ,
И НАШ ПОСЫЛ, СУЧКИ, ТАК ГЛУБОК!
Затем голос Хеллер стал глубоким и томным:
ЧЕРТ, Я ЖЕ СИНГЛБЕРРИ!
УДАЧИ МНЕ, Я СИНГЛБЕРРИ!
Я КРАСОТКА ДАЖЕ В ГОЛЬФАХ!
ЧЕРТ, Я СИНГЛБЕРРИ!
На секунду возникла пауза, и песня замерла. Толпа задержала дыхание. Я стукнула Хеллер по плечу, она оглянулась и вспомнила, чем она вообще-то сейчас занималась. Она широко улыбнулась — а это, как вы понимаете, может исправить все на свете, — и мы вновь вернулись к песне:
ЕСЛИ ТЫ ПОЕШЬ ВСЕМ СЕРДЦЕМ,
Я СПОЮ СО ВСЕЙ ДУШОЙ,
ДАЖЕ ЕСЛИ МЫ НЕ ВМЕСТЕ,
МОЯ ПЕСНЯ ВСЕГДА С ТОБОЙ.
ЕСЛИ МЫ ПОЕМ, ТО ТОЧНО
МЫ НАЙДЕМ ДУШЕВНЫЙ ПОКОЙ.
С НАШЕЙ ПЕСНЕЙ МЫ СИЛЬНЕЕ,
НО ТОЛЬКО ЕСЛИ ТЫ ПОЕШЬ СО МНОЙ!
Глава 35
Премьера
Моя идея сработала, и Уайатт был на седьмом небе от счастья.
— Кейти! — сказал он мне тем вечером (я ждала Хеллер около кинотеатра перед ее появлением на красной дорожке). — Ты прирожденный пиарщик! Благодаря тебе весь мир поверил, что Хеллер действительно просто очень приятная девушка из Нью-Джерси, которая обожает помогать другим, петь вдохновляющие песни и носить ужасную одежду из полиэстера. Она взорвала твиттер: хештег #гольфы был использован такое невероятное количество раз, что система на полчаса зависла. Смотри!
Уайатт показал мне ленту твиттера на своем телефоне, которая пестрела фотографиями разных людей в гольфах: школьницы из Финляндии, выстроившиеся в ряд, чтобы образовать радугу из своих гольфов; высокие и до ужаса тощие модели на подиуме в Милане в гольфах и кожаных мини-юбках с молнией впереди; бандиты из Калифорнии в натянутых поверх штанин гольфах цвета своей группировки; футболисты, которые в общем-то и так носили гольфы всю свою жизнь, но теперь они стали настоящими законодателями моды и красовались на обложках журналов под заголовками «На колени!» и «Гольфы незаменимы!».