Я никогда не использовала сокращенное имя кузины, оно звучало как бранное слово[8]. Или пункт назначения[9]. Обращалась к ней только «Хеллер», но даже от этого ощущала себя грешной, словно однажды мне придется объяснять Богу, что у меня не было выбора, хотя, уверена, тот в ответ улыбнется и скажет: «Кейтлин, выбор есть всегда».
МОЖНО БЫЛО, НАПРИМЕР, ОСТАНОВИТЬСЯ НА ДВУХ ДОМАХ.
Я не знала, чем заняться, пока Уайатт беспорядочно набирал разные номера на своем телефоне. Еще даже не приступив к миссии, я потерпела поражение. Я планировала взять под контроль жизнь Хеллер и превратить ее в совершенно другого человека, сделать лучше, похожей на меня. Но она исчезла неизвестно куда. Что, если она в баре, или покупает наркотики в переулке, или целуется взасос с опасным бывшим мужем? Не встретилась еще с ней, а ненавидеть начала только больше, ведь, как обычно, даже просто исчезнув, Хеллер заставила весь мир крутиться вокруг себя.
— Вот же беда, Кейтлин, — сказал Уайатт. — Надеюсь, ничего плохого не случилось. Я спущусь вниз, возьму Эйприл, и мы прочешем окрестности. Можешь подождать здесь и позвонить мне, если она вернется?
Я кивнула, но после ухода парня растерялась. В холле стояли софа во французском стиле и несколько люцитовых стульев, но я не знала, можно ли на них присесть. Топчась в одиночестве, я слышала приглушенный звук фенов и блендеров: где-то в квартире находилось ШЕСТЬ АССИСТЕНТОВ, и, вполне возможно, у них тоже были свои помощники.
Бог меня испытывал. Он возложил на меня священную миссию, а я-то думала, она будет легкой. Надеялась, что просто приду, и от одного взгляда на меня Хеллер упадет на колени и взмолится о прощении, а затем попросит помочь стать ответственным, отзывчивым человеком. Но дьявол не дремлет, особенно если он воплощен в Хеллер. Дьявол силен, неукротим и изворотлив. Я не достойна вступить с ним в сражение. Не готова. Хеллер победит, как и всегда.
Если только впервые с момента сотворения времен я ее не обыграю.
У меня появилась мысль. Вдруг вспомнилось, что в одиннадцать лет Хеллер крепко увлеклась курением. Она таскала сигареты у своей матери, хоть поначалу их и не зажигала. Просто забиралась на стол для пикника за нашим домом, закидывала ногу на ногу и размахивала добытой ценностью, подражая матери и говоря что-то вроде: «Дорогуша, огонечка не найдется? Душу продам за сигарку!» или «Я брошу, клянусь! Отныне буду курить только травку, ведь это полезно для здоровья!»
Но однажды ночью, когда кузина ночевала у нас, мы улизнули на улицу, зажгли сигарету и раскурили ее. Я была безнадежна, постоянно кашляла, а когда по примеру Хеллер пыталась задержать сигарету на нижней губе, та вечно падала на грудь и прожигала дыры в пижаме. Кузина же оказалась курильщицей от бога — быть может, потому что она уже тогда была актрисой, и сигарета для нее была лишь реквизитом. Затянувшись в первый раз, она запрокинула голову и выдохнула дым через нос так, будто делала это всю жизнь. «М-м-м… — промурлыкала Хеллер, словно только что облизала миску с глазурью, — Кей-Боп, ты — моя лучшая подруга, но эта сигарета дышит тебе в спину».
Я обошла множество разных комнат в поисках открытого окна и, углядев одно, выбралась на пожарную лестницу, которая вывела меня на крышу, покрытую дощатым настилом и озелененную деревьями и цветами в больших керамических горшках. Я слегка побаиваюсь высоты, так что для успокоения начала потирать шею, затем руки — вверх-вниз, считая до трех.
На противоположной стороне крыши кто-то сидел. На самом краю, свесив ноги. И запрокинув голову, выдыхал сигаретный дым в ночное небо.
На долю секунду мне захотелось все забыть, окликнуть этого человека и начать сначала.
Это был человек, с которым я разделяла все, включая самые веселые моменты моей жизни.
Это был человек, который чуть не убил меня, человек, которого я ненавидела с того памятного дня четыре года назад. И на это уходило почти все мое время.
Это был мой лучший друг навсегда, мой наизлейший враг и моя миссия, данная Богом.
Это была Хеллер.
Раз, два, три…
Глава 11
Две девчонки на крыше
— Катись отсюда, — приказала мне Хеллер, даже не повернувшись.
Я будто получила пощечину.
— Я не шучу, убирайся. Живо.
Хеллер по-прежнему не смотрела на меня, но я не уходила. Стояла, привыкая к тому, что снова вижу ее — ну, или ее затылок — спустя четыре года после нашей последней встречи. Образ ее мне попадался повсюду: в интернете, в телевизоре, но сейчас было иначе. Страшнее. И по-настоящему. Раз, два, три…