Снаружи растаял снег, день казался немного тропическим для конца февраля в Нью-Йорке.
– Так что будем делать? – спросил мистер Киплинг меня.
Я лежала без сна в своей постели до вечера, думая о вещах, которые должна сделать, как только освобожусь. Список получился очень длинным, так что мне необходимо было встать, чтобы записать его на своем планшете.
1.Найти заграничную школу для Нетти.
2.Найти школу для меня.
3.Выяснить, кто убил брата и Имоджен.
4.Отомстить за смерть моего брата.
5.Выяснить, как доставить пепел брата из Японии.
6.Выяснить, как поступить с своей жизнью после школы (то есть, в случае, если мне доведется ее закончить.)
7.Позвонить в Гранья-Манана узнать, как дела у Тео (конечно, не по отслеживаемой линии.)
8.Подстричься.
9.Разобраться с вещами Имоджен.
10.Купить подарок на день рождения Вину (на субботнем рынке?)
Но выполнять хоть что-то из списка мне сейчас не хотелось.
– Мистер Киплинг, – сказала я, – будет правильным прямо сейчас прогуляться вокруг совсем ненадолго?
Мы прошли долгий путь, идя с запада на Пятую, прошли мимо «Маленького Египта». «Маленький Египет» выглядел дряхло как никогда.
– Когда я был ребенком, – сказал мистер Киплинг, – я думал, что это самое холодное место в мире. Я любил мумии.
– Что произошло? – спросила я.
– Как все и вся, разорился. Никто не считал мумий достойными спасения, так я думаю. – Мистер Киплинг помолчал. – А сейчас это дурацкий ночной клуб.
Я знала его хорошо.
Перед «Маленьким Египтом» я обнаружила черный рынок продуктов, торговавший более открыто, чем в бытность прокурором Чарльза Делакруа. Я прошла мимо шоколадного дилера. Вы бы не узнали, что торговал он шоколадом, так как товара не было и в помине. Стол был накрыт темно-синей бархатной тканью, а на нем восседали около сотни матрешек. Что означала матрешка, знал каждый. Я подошла к столу. Мистер Киплинг спросил меня, уверена ли я в том, что собираюсь сделать.
– Вдруг за нами наблюдают?
Мы откупились от Берты Синклер, поэтому я полагала, что стала довольно-таки чиста.
– У вас есть «Особый Темный Баланчина»? – поинтересовалась я у поставщика.
Поставщик кивнул. Он сунул руку под стол и достал одну плитку. Сказать, что под оберткой, было нереально. Цвета блеклые, бумага непривлекательна и матовая. Вероятно, дешевая подделка с однопроцентным какао под оберткой Баланчина. Так или иначе, плитку я купила. Забавно, продавец требовал за него десять долларов.
– Вы серьезно? – спросила я. Плитка «Особого Темного» стоила обычно три-четыре доллара максимум.
– Поставка была малой, – отвечал продавец.
– Ты и я оба знаем, что это даже не шоколад Баланчина, – сказала я.
– Кто ты такая? Эксперт? Бери или уходи.
Я выложила деньги на стол. Несмотря на стоимость, мне было любопытно узнать, что продается под прикрытием именем моего отца.
Пока я совершала сделку, мистер Киплинг стоял поодаль. Полагаю, не хотел лишиться звания адвоката.
Я кинула шоколад в сумку, мистер Киплинг проводил меня до дома.
– Нужно ли нам поговорить о школе? – спросил мистер Киплинг.
А что тут говорить?
– На данный момент, обучение на дому – единственный вариант. Буду учиться и попробую получить аттестат до лета.
– И что после? Колледж?
Я посмотрела на мистера Киплинга.
– Я думаю, что мы оба знаем – я больше не пригодный материал для колледжа.
– Не правда! – заспорил он со мной, но я не обратила на это внимания. – Аня, твой отец хотел, чтобы ты отправилась в колледж.
Если бы был жив.
– А Нетти пойдет, – ответила я.
– А ты? Чем займешься вместо него?
В ближайших планах у меня выяснить, кто убил Лео и приказал напасть на остальную мою семью. А в долгосрочных? Все вдруг стало казаться мне бессмысленным.
– Мистер Киплинг, у меня мало свободного времени, – сказала я беспечно. – Поприсутствовать на похоронах дяди, навестить кузена в тюрьме и день рождения Вина в следующую субботу. Единственное, что меня волнует, это время на школу.
Нашла прогулка подошла к концу и мистер Киплинг сделал раздосадованное лицо.
– Хорошо, моя дорогая. Я договорюсь и найму репетитора.
Перед входной дверью моей квартиры кто-то оставил коробку средних размеров и конверт. Я занесла их домой и поставила на кухонный стол.
Записка гласила:
«Дорогая Аня,
Ты еще помнишь меня? Я Сильвио Фриман. Сил. Мне выпала возможность познакомиться с тобой осенью прошлого года, когда мы беседовали в школе. Я в курсе, что ты вернулась в город, и что, по крайней мере, на данный момент, твои юридические трудности позади. Надеюсь, могу сказать, что в «Какао сегодня» совещаются о вашем опыте. Если тебя это устраивает, пожалуйста, приходи…»