- На какое-то время это возможно.
- Вы не будете отлучаться из отеля, а питаться станете в номере, хорошо?
- Согласен. А куда направляетесь вы?
- Мне многое надо провернуть, - заявил Морейн.- У меня сейчас на руках козырь, но будь я проклят, если знаю, как вести игру.
- Если вы воспользуетесь этими документами или хотя бы дадите понять, что они у вас в руках, то будете втянуты в дело об убийстве Пита Диксона, предупредил Элтон Раис. - То же самое автоматически произойдет и с Натали, а это повлечет за собой мое признание и последующее самоубийство. На этот счет должна быть полная ясность.
- Если вы проявите осторожность, то власти не скоро до вас доберутся, - сказал Морейн, застегивая ремни портфеля. - Если позвонят, ответьте. Только помните, что теперь вас зовут Белтон. Возможно, мне понадобится связаться с вами. А сейчас ложитесь и немного поспите.
- Вы позаботитесь о Натали?
- Обещаю, - заверил Морейн.
С портфелем в руке он направился к лифту. В вестибюле он попросил вызвать такси, и посыльный помог ему донести портфель до машины.
- Пожалуйста, к перекрестку Четвертой авеню с Центральным вокзалом, бросил он водителю.
На полпути он, однако, постучал в разделительное стекло и сказал:
- Знаете что, я передумал. Доставьте меня к камерам хранения Северного вокзала.
Морейн, покинув такси, прошел к камерам хранения, отдал в окошечко портфель и получил картонный номерок. Он положил его в конверт и надписал адрес: мистеру Джеймсу Чарльзу Фиттмору, Сити, до востребования. Запечатав письмо, он бросил его в почтовый ящик.
Было уже совсем светло, когда Морейн снова сел в такси и попросил отвезти его в турецкие бани.
Там он заявил банщику:
- Обслужите меня побыстрее. Без пяти десять я должен быть уже в пути.
Глава 14
Лицо Натали Раис было серым от усталости. Она подняла взгляд на вошедшего Сэма Морейна. Подождала, пока тот снял пальто и повесил его в гардероб. Потом спросила:
- Как там мой отец?
- Я его спрятал в надежном месте. Лучше, чтобы он оттуда не выходил.
- Вам удалось что-нибудь прояснить? - еле слышно, словно опасаясь ответа, поинтересовалась она.
- Я сделал все возможное до того, как обнаружат труп Диксона. Сколько денег у меня на банковском счете?
- Чуть больше четырех тысяч долларов.
- Я намерен их снять. - Он улыбнулся, увидев изумление девушки, и распорядился: - Заполните чек на всю сумму.
- То есть вы не хотите оставлять в банке ни цента?
- Абсолютно верно.
- Зачем вам это?
- Я собираюсь стать лицом, скрывающимся от правосудия.
- Сэм! - воскликнула она, пораженная. - Простите, мистер Морейн. Вы не можете этого сделать!
- А я, напротив, думаю, что это блестящая идея, - весело не согласился он с ней. - Она даст великолепные результаты.
- Вы демонстрируете оптимизм, которого на самом деле не испытываете.
- Вот и ошибаетесь, - усмехнулся он. - Я совершенно искренен. Никогда не чувствую себя так превосходно, как в тех случаях, когда удается сблефовать в игре.
- Вы хотите сказать, что готовы даже убежать?
- Я создам впечатление, что смылся.
Девушка выдвинула ящик письменного стола, достала оттуда чековую книжку, заполнила бланк и передала его Морейну на подпись.
- Не беспокойтесь за меня, девушка, - сказал он, расписываясь.
Натали Раис, как бы в поисках поддержки, подошла и взяла Морейна за руку.
- Признайтесь, только честно, вы верите моему отцу?
- Почему бы и нет?
- Потому что он человек навязчивых идей. Сейчас он дошел до того, что считает свою жизнь бесполезной. Уверен, что все потеряно и ничего нельзя предпринять. У него только одна цель: реабилитировать свое имя для того, чтобы я снова достойно вошла в общество. Бедный отец! Он не понимает, что я уже создала себе новую жизнь как раз в том мире, который, как он считает, презирает меня. Его мысли все еще в том времени, когда я была в шоковом состоянии от того, что все друзья от меня отвернулись.
Морейн молчал. Девушка продолжала:
- Он вбил себе в голову, что, для того чтобы добиться реабилитации, ему надо было увидеться с Диксоном. И ничто бы не удержало его от этого шага. Отец знал, что Диксон располагает важными для него документами, и если бы он был убежден, что они находились в том портфеле, то он любой ценой завладел бы им.
- Считаете ли вы, что ваш отец мог бы убить человека?
- Вполне, - ответила она, - если этот человек допустил несправедливость и дело можно поправить ценой его смерти. По этой причине я так хотела помочь вам и старалась заполучить что-нибудь такое, что позволило бы выдвинуть обвинение против Диксона. Ради этого шла на любой риск и совершала продиктованные отчаянием поступки, которые представляются вам столь нелогичными. Было уже известно, что отец скоро выйдет на свободу, и было ясно, что он будет стремиться реабилитировать свое имя ради того, чтобы я снова могла идти по жизни с гордо поднятой головой. Я уже пыталась объяснить вам, что мне нет дела до друзей, бросивших меня в трудную минуту. Сам факт их предательства показывает, как мало стоила их дружба. Исключено, что я снова захочу дружбы столь сомнительного качества.
- Тем не менее не думаете же вы, что отец мог рискнуть нанести дочери еще больший, чем раньше, ущерб в ее взаимоотношениях с обществом?
- Сознательно - нет. И все же ему всегда было по душе играть ва-банк. Он был готов пойти на любой риск ради своей публичной реабилитации. Однако Диксон был человек упрямый. И если бы мой отец предъявил ему ультиматум, я не знаю, что бы случилось. Если отец и убил Диксона, то уверена, что это произошло в порядке самозащиты, но поклясться, что он его не убивал, я не могу.
- Похоже на то, - резюмировал Морейн, - что мы ничего не выигрываем от разговора на эту тему. Постарайтесь выбросить эту мысль из головы. Пойду сниму деньги и...
Он замер, услышав выкрики уличных продавцов газет: "УБИТ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДЕЯТЕЛЬ! ЧИТАЙТЕ ОБ ЭТОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ!"
Натали поднесла руку к горлу и затаила дыхание.
- Сохраняйте спокойствие и хладнокровие, - посоветовал Морейн. Полиция не замедлит явиться за вами. Помните, что вы не должны отвечать ни на какие вопросы. Заявляйте им, что без моего разрешения отказываетесь давать какие-либо сведения о моем бизнесе и что вчера вечером покинули офис по служебным делам. И больше ничего им не говорите. Это было бы бесполезно.