— Когда проходят поезда, всегда стоит грохот. Дрожит весь дом.
Дункан повернулся в сторону жюри:
— Это обстоятельство позволило установить момент совершения преступления. У меня пока больше нет необходимости допрашивать этого свидетеля. Другие показания позволяют утверждать, что Натали Раис, возможно, присутствовала при убийстве и что спустя несколько минут после этого она позвонила Сэму Морейну.
В несколько торжественной манере и сугубо официальным тоном Дункан обратился к Морейну:
— Желаете ли вы задать этому свидетелю вопросы? Морейн показал жестом, что да, и поинтересовался у дворецкого:
— Та вечеринка, о которой вы только что говорили, длилась с десяти вечера до полуночи?
— Нет, сэр. Она закончилась около одиннадцати, после чего я отправился в свою комнату.
— Захватили ли вы при этом с собой свечу?
— Нет, сэр. У меня она уже была. После того как я зажег свечу в кабинете хозяина, я отнес еще одну к себе.
— Где расположена ваша комната?
— На четвертом этаже.
— Чтобы пройти туда, нужно ли вам было проходить через кабинет, где был обнаружен труп?
— Нет, сэр.
— Сколько времени вы находились на службе у Питера Диксона?
— Примерно восемь лет.
Чем держал вас в своих руках Диксон? — внезапно спросил Морейн.
— Не понимаю вопроса.
— Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь, — настаивал Морейн. — Диксон из тех людей, кто не позволит человеку занимать такую должность в течение восьми лет, не поставив его в полную зависимость от себя. Поэтому я и спрашиваю: на какой крючок вас подловил Диксон?
Таккер провел языком по высохшим губам, слегка нахмурил брови, но лицо его оставалось бесстрастным.
— И все же вопрос мне неясен.
— Еще как ясен. У вас есть судимость? Свидетель умоляюще посмотрел на окружного прокурора:
— Должен ли я отвечать на этот вопрос? Заметно заинтересовавшийся возникшей ситуацией.
Дункан утвердительно наклонил голову:
— Отвечайте.
— Да, я был осужден один раз.
— Где?
— В Калифорнии.
— За что?
— За растрату.
— Какая у вас была профессия?
— Бухгалтер.
Вы отбывали наказание в тюрьме Сан-Квентин?
— Нет, сэр, в Фолсене.
Морейн пристально смотрел на свидетеля, на лице которого проступила явная обеспокоенность. Почему вас направили именно в Фолсен?
— Не понимаю.
— Отлично понимаете. Те, кого осуждают впервые, попадают в Сан-Квентин, а рецидивисты — в Фолсен. Поэтому у вас не может быть только одна судимость. Где вы получили срок в первый раз?
В Висконсине, — нехотя ответил Таккер.
— Вы отсидели полностью?
— Да.
— Где?
— В Вопаме.
— За что вы туда попали?
— За подлог.
— И Диксону это было известно, не так ли?
— Да, он был в курсе.
— Вот это и была ваша от него зависимость, — пояснил Морейн. — Если бы Диксон вас уволил и отказался бы дать хорошие рекомендации, вам было бы нелегко найти новую работу.
Свидетель снова провел языком по губам, но промолчал.
— Вас возили в морг для опознания трупа Энн Хартвелл, девушки, найденной мертвой возле железной дороги у перекрестка Шестой авеню и Мэплхерста?
— Да, сэр.
— И вы опознали ее?
— Нет, так как я никогда не видел ее раньше. Морейн поднялся, не спуская с Таккера глаз.
— Вам нет смысла лгать, — заявил он. — Вы были на борту судна, куда меня доставили для выплаты выкупа в десять тысяч долларов после похищения Энн Хартвелл.
Дворецкий сильнее заерзал на скамье.
— Если вы солжете еще раз, — предупредил Морейн, — то вас арестуют за нарушение присяги. А теперь будет совсем нетрудно установить и всех других лиц, которые были вместе с вами в ту ночь на борту буксира.
— Даже если я там и находился, — ответил, потупив взор, дворецкий, — то что в этом плохого?
— А вы знаете, что значит быть обвиненным в похищении? — строго спросил Морейн.
— Ее никто не похищал. Все это было комедией. Она сама предложила такой вариант.
— Но ведь ее сестра была вынуждена заплатить выкуп, — допытывался Морейн.
Таккер молчал.
— А если кто-то заплатил выкуп, то вам предъявят обвинение в похищении.
Свидетель перевел дыхание и поспешил заявить:
— Деньги дала не Дорис Бендер, а мистер Диксон. И это не было никаким выкупом, а просто розыгрышем.
— Иначе говоря, — подытожил Морейн, — Диксон и Энн Хартвелл не хотели, чтобы Карл Торн знал, где она находилась во время своего так называемого исчезновения, и поэтому выдумали историю с похищением. Я был выбран в качестве посредника потому, что являюсь другом Фила Дункана, а тот в свою очередь — другом Карла Торна. Исходили из того, что если я подтвержу выплату десяти тысяч долларов, то Дункан мне поверит, а Карл Торн ни за что не заподозрит, что похищение было чистым надувательством. Так ведь?
Таккер сжал зубы, но утвердительно кивнул.
— Очень хорошо, — развивал свою атаку Морейн. — В ту ночь, когда Диксон был убит, он дал вам распоряжение отпереть боковой вход, так как он ожидал визита женщины. Знали ли вы, что этой женщиной была Энн Хартвелл?
— Да, сэр, — не поднимая глаз, ответил Таккер.
— Раз вы знали об этом, да к тому же Диксон велел вам не беспокоить его в связи с визитом, значит, вы были в курсе того, что отношения между Энн Хартвелл и вашим хозяином были отнюдь не платоническими.
— Это были отношения на денежной основе, — уточнил дворецкий.
— В том, что касается документов. Но Энн Хартвелл была красивой женщиной, и ей нравилось привлекать к себе внимание мужчин. Вы прекрасно понимали, что отношения между Диксоном и ею, когда она посещала дом, не были платоническими, правда?
— Они начали приобретать любовный характер, — признал Таккер. — Хозяин познакомился с Энн Хартвелл в ночном клубе, и с тех пор они встречались.
Морейн слегка улыбнулся:
— Если мы все поставим на место, то получится, что способ, избранный Энн для сближения с Диксоном, имел целью влюбить его в себя. Она появилась в клубе, который он имел обыкновение посещать, привлекла его внимание и стала его любовницей.
— Наверное, так и было, сэр, — согласился свидетель.
— У меня все, — заявил Морейн. — Вопросов к нему больше нет.
— Минуточку, — вмешался Дункан. — Я не удовлетворен показаниями этого свидетеля. Не считаете ли вы, мистер Морейн, что он связан с этим преступлением?
— Мне пока не хотелось бы высказываться на эту тему, — отреагировал Морейн. — Я знал, что Энн Хартвелл находилась в доме Диксона в течение всего времени, когда ее считали пропавшей. Поэтому я был уверен, что Таккер вам солгал, утверждая, что он был с ней незнаком. С другой стороны, мне также было известно, что Диксон крепко держал его “на крючке”. Отсюда я сделал вывод, что у него в прошлом была по крайней мере одна судимость. Если будет проведено соответствующее расследование, то оно покажет, что именно этот человек сфальсифицировал бухгалтерские книги, и это послужило основанием для осуждения Элтона Раиса за псевдопреступление в форме растраты.
— Вы не сможете этого доказать, — бросил с вызовом Таккер.
Морейн фыркнул:
— Не забывайте, Таккер, что я читал документы, находившиеся в кабинете Диксона.
Услышав это заявление Морейна, присяжные заседатели переглянулись.
— Разве это неправда, что Диксон воспользовался вашими услугами, чтобы подделать бухгалтерские книги, которые затем были использованы в качестве доказательства растраты, якобы сделанной Элтоном Райсом? — наступал Морейн.
Таккер вновь облизал губы и огляделся вокруг как бы в поисках выхода.
Морейн обратился к Дункану:
— Я предлагаю повторное расследование дела Элтона Раиса после того, как будет закончено разбирательство этого дела.
Дверь в зал распахнулась, и вошедший шериф громогласно объявил:
— Я привез портфель, который вы послали меня забрать, мистер Дункан.
Дункан повернулся лицом к присяжным заседателям и с достоинством произнес: