Тут из тьмы к нему протянулась чья-то рука, медленно и мягко ощупала локоть, плечо… Вне себя от ужаса, Колин хотел крикнуть, но не успел: рот ему быстро прихлопнула чья-то широкая ладонь, а хрипловатый голос прошептал на ухо:
— Пошли вниз, осел вы этакий, и не вздумайте шуметь!
Очнулся Ривелл в своем кресле, перед ним стоял Гатри и протягивал ему фляжку с бренди. Да, это было не видение. Это был Гатри.
— Ну как, вам лучше? — спросил сыщик.
К Ривеллу мгновенно вернулась память.
— Да… Но там, наверху, в палатах… Кто-то прячется…
— Не волнуйтесь, я все знаю. Я запер дверь на ключ, когда мы спустились вниз.
Колин пробормотал, заикаясь:
— А вы разве… разве не собираетесь его арестовать?
— Все в свое время, не волнуйтесь. Немного посидеть там, в темной комнате, нашему приятелю не повредит. Прежде я хотел бы услышать от вас описание вашего последнего приключения.
Ривелл постепенно приходил в себя.
— Ничего не понимаю, — прохрипел он. — Не понимаю, каким образом вы оказались здесь! Ничего не понимаю…
— Поймете, — заверил его Гатри. — Вижу, ваш задор уже поостыл. Вы ведь кого-то преследовали или мне показалось?
Ривелл дернулся:
— Меня хотели застрелить! Через это вот окно! Я побежал за ним… А он поднялся в комнаты на верхнем этаже…
— Кто он? Вы видели, кто хотел в вас стрелять?
— Достаточно того, что я видел револьвер и все понял, — буркнул Ривелл, после чего смог более-менее внятно описать происшедшее.
Гатри, обычно невозмутимый и самоуверенный, вдруг засуетился, забегал по комнате, потом широко распахнул окно и внимательно осмотрел раму и подоконник. Когда он обернулся, губы его были крепко сжаты.
— Подойдите и посмотрите, Ривелл, — сухо сказал он. — Этот замысел стоит всех трех прежних, вместе взятых…
Ривелл с трудом поднялся и доплелся до окна. Детектив похлопал его по плечу:
— Я чертовски рад, что вы живы, дружище. Вы просто везунчик. Смотрите, вся хитрость была в том, чтобы метко выстрелить, но в окне не показаться. Вы говорите, что работали за столом, когда заметили направленный на вас револьвер?
— Да.
— И часто вы сидите на этом месте и в такой же позе?
— Да, частенько.
— Понятно. — Гатри привлек Ривелла ближе к окну. — Смотрите, вот два здоровенных гвоздя, вбитых снаружи в наличник окна. Они недавно вбиты, причем криво. Если прислонить дуло к нижней планке наличника и положить револьвер между этими гвоздями, то выстрел будет произведен в голову или грудь сидящего за столом! Убийце оставалось только перегнуться из окна пустой соседней спальни, зафиксировать револьвер в нужном положении и нажать на спусковой крючок, как только вы начнете стучать на машинке. Просто, как все гениальное, и в то же время дьявольская задумка. Кто-то мечтал отправить вас прямехонько на тот свет, дружище.
— Ревность свела негодяя с ума, — ответил Ривелл. — Его жена предупредила меня, что он бешеный. К тому же он увидел ее в моей комнате часа два назад.
— Неужели? — Брови Гатри чуть приподнялись.
Сыщик прошелся по комнате, потом вновь остановился у письменного стола:
— Ого! Что это? Письмо ко мне? Думаю, я имею право его вскрыть!
Ривелл следил за ним, как в полудреме, уже не имея сил удивляться. Гатри вскрыл конверт, пробежал письмо глазами и молча спрятал в карман.
— Я все-таки не понимаю, как вы здесь оказались, — произнес Ривелл после долгой паузы.
— В свое время узнаете. А пока можете поблагодарить свою счастливую звезду. Вам очень повезло, что я оказался рядом. Закурите, это поможет вам успокоиться! — Гатри закурил трубку и энергично затянулся ароматным дымом. — Оукингтонский убийца сейчас заперт наверху. Сбежать нет никаких шансов — окна слишком высоко от земли, да к тому же заколочены. А вот и револьвер, предназначенный для вас… Я нашел его на лестнице. Убийца был, очевидно, в панике и выронил его.
Гатри достал из кармана большой револьвер с длинным стволом.
— Полицейский кольт двадцать второго калибра. Быть из него продырявленным — удовольствие небольшое. Да, вам по-настоящему повезло.
Затем он углубился в изучение расписания поездов.
— Вот, — проронил он наконец. — Через полчаса будет поезд до Лондона из Истгемптона. На вашем месте я постарался бы на него успеть.
Ривелл с недоумением взглянул на сыщика:
— Но почему?
— Вы слишком переволновались этим вечером. Оставьте на мою долю неприятную обязанность надеть наручники на преступника. Все равно вы все узнаете из завтрашних газет.
Ривелл вдруг понял, куда клонит его собеседник.
— Нет, мистер Гатри, я все понимаю! — воскликнул он. — Вы отвратительно провели расследование, а теперь попытаетесь представить дело так, словно это вы — победитель! Я столько времени выслеживал убийцу и черта с два позволю вам одному его захватить. Я столько попотел над этими чертовыми головоломками, что заслуживаю присутствовать на финале!
Гатри смиренно кивнул:
— Ладно, раз уж вы сами так хотите… — Он пожал плечами. Ривелл был удивлен, что сыщик так легко отступил. — Тогда пора покончить с этим делом.
— Надо взять оружие, — рявкнул Ривелл.
— Да, а я даже и не подумал… Ну, если хотите, возьмите с собой этот вот револьвер. Штуковина сейчас разряжена, но выглядит очень внушительно. Пойдемте же.
Они прошли по коридору и стали подниматься вверх по узенькой лестнице. Гатри освещал путь фонарем.
— Вот здесь мы с вами встретились в первый раз, помните? — прошептал сыщик, когда они поднялись в карантинные комнаты. — Романтическое место, право слово…
Справа был ряд комнат с закрытыми дверями. Гатри распахнул первую дверь, посветил фонариком.
— Никого, — обронил он.
Они осмотрели вторую комнату, потом третью, хотя почти наверняка знали, что преступник ждет их в самой дальней комнате. И когда Гатри отворял последнюю дверь, Ривелл с изумлением услышал доносившиеся из комнаты странные звуки, похожие и на яростное всхлипывание, и на безутешное рыдание. Через секунду луч фонаря высветил сжавшуюся в углу фигурку. Это была миссис Эллингтон.
Глава XIII
Долгий ланч на двоих
Через два дня Колин Ривелл проснулся в десять часов утра и сел на постели в своей лондонской квартире. Сквозь жалюзи пробивались тонкие лучи утреннего солнца. Спал он плохо, его часто мучили кошмарные сны. А сейчас вместо снов голову заполонили воспоминания, которые были ничуть не лучше кошмаров.
Тоскливо зевнув, Ривелл выбрался из постели и поднял жалюзи. Город встречал его неприглядным пейзажем. Была пятница, и бесчисленные фуры двигались к скотному рынку. Солнце неохотно пробивалось сквозь дымку, кисеей висевшую над крышами домов. Зачем надо жить в таком отвратительном месте? И вообще — зачем жить? В его памяти то и дело возникали прелестные зеленые лужайки Оукингтона.
В дверь постучала миссис Хьюстон.
— Вы уже проснулись, сэр? — спросила она скрипучим фальцетом, действовавшим Ривеллу на нервы.
— Да, — коротко ответил он.
— Надеюсь, вам сегодня лучше?
— Да, спасибо, миссис Хьюстон. Со мной все в порядке.
— Вы так только говорите. Я хочу приготовить вам завтрак, сэр.
— Хорошо.
Хозяйка пошла вниз и занялась приготовлением неизбежной, как Страшный Суд, яичницы с беконом. Она была не на шутку заинтригована мрачным настроением своего жильца и позже поведала своему соседу через заборчик:
— Он уже не тот, что раньше. Как вернулся из своей старой школы, стал сам не свой. Не ест, не спит… Моя комната как раз над ним, и я слышу, как он там ходит, бродит всю ночь до утра… И газет своих больше не читает. Ко всему потерял интерес. Эти убийцы в Оукингтоне все нервы ему вымотали. Но теперь-то ему пора успокоиться, раз полиция выяснила, что все убийства совершила эта женщина. Это его должно утешить, в конце-то концов.