Сообщение газеты "Клайпедская правда"
"На нашей следопытской улице - еще один праздник. Получили ответ из Министерства рыболовного флота. Имена Героев Советского Союза Ивана Полозкова, Иосифа Лапушкина, Андрея Портянко, Александра Кулика, Василия Фомина, Михаила Ларина и Василия Владысева присвоены новым рыболовным траулерам. Эти траулеры построены на верфях Польши и Германской Демократической Республики".
Из дневника поисковой группы
Вот, собственно, и вся история поиска. От маленького могильного холмика - до мемориального комплекса на косе. От подвига, о котором знали единицы, до морских кораблей, которые носят имена героев. И можно было бы поставить точку, если бы не одно "но". В поисковом дневнике ребят я нашел адрес полковника И. И. Иванова. Не встретиться с Иваном Ивановичем я просто не мог...
Плацдарм капитана Полозкова
Машина остановилась на кромке шоссе. И слева от дороги, на широкой лесной поляне, я впервые увидел памятник героям 113-го полка.
Из большого серого камня, как из сурового прошлого, выступает гранитное лицо воина. Оно спокойно и решительно. На бетонной стене - имена погибших бойцов и командиров.
Иван Иванович подошел к памятнику и несколько минут молча стоял перед ним...
- Вот здесь, - тихо сказал Иван Иванович, показывая на поляне старые, заросшие травой окопы. - Здесь и сражалась разведгруппа. Сперва эти окопы занимали фашисты, которые охраняли побережье. А Полозков их отсюда вышиб. И отсюда прислал мне свою первую радиограмму. Мол, все хорошо, плацдарм для десанта захвачен без потерь. И даже пошутил: "До встречи на Курши-Нерия". А вторая радиограмма от него была тревожной: "Вызываю огонь на себя! Дайте огонь по квадрату ноль-четыре". Что там случилось, я тогда не знал. А случилось вот что. К противнику подошло подкрепление. Три сотни солдат! Да еще танк и самоходка! Словом, начался неравный бой. Представляете, двенадцать атак противника сумела отбить маленькая разведгруппа. Когда наши переправились через залив, живым оставался только один из героев - комсорг Василий Владысев...
- Значит, подробности этого боя вам стали известны от него?
- Нет, подробности я узнал от главного хирурга госпиталя майора Рахматулаева. А история тут такая. Василий Владысев был тяжело ранен. И так получилось, что нас обоих привезли в один госпиталь. Через два дня Владысев умер. Но перед смертью успел рассказать, как они сражались на Курши-Нерия. И очень просил, чтобы его сообщение передали командиру полка, то есть мне. А я и сам был тяжело ранен. Поначалу даже считали, что не жилец... Осколков из меня вытащили целую дюжину. А один осколок до сих пор под сердцем...
Мы стояли у памятника разведчикам. Двое ребят собирали на лесной опушке цветы. Белые треугольники яхт скользили над гладью залива. На прибрежную отмель неслышно набегали усталые волны. Утро было тихим и солнечным.
В тишине висели слова: "Береза!", "Береза!". Почему не отвечаешь, "Береза"?"
И все, что я видел, и слышал, и чувствовал в эту минуту доказывало одно:
Если я забуду о Курши-Нерия,
Если ты забудешь о Курши-Нерия,
Если он забудет о Курши-Нерия,
Если много людей забудет о Курши-Нерия,
Все равно найдется такой человек,
Который о ней не забудет
И заставит всех вспоминать о Курши-Нерия!
Александр Рубашкин. "Вторая родина Фрица Фукса"
В блокадные дни в голодном, холодном, осажденном врагом Ленинграде сотни тысяч людей оказались на самом краю жизни. Многие тогда умерли, погибли от бомбежек и обстрелов. Очень многие. И среди них были твои сверстники. Они помогали взрослым, тушили зажигалки, ходили на Неву за водой. И падали на невский лед.
Тогда, в блокаду, почти ни на один день не прекращало работать радио. Оно связывало между собой ленинградцев, оповещало о воздушных тревогах. И весть о хлебе, и сводка, и спасение от одиночества - все это было в голосе, который доносился из тарелки репродуктора. Когда я написал книгу, посвященную блокадному радио, то на первых же страницах поблагодарил известных писателей, артистов, дикторов, инженеров, прошедших через блокаду. А еще вспомнил добрым словом твоих современников, учеников 235-й школы Ленинграда, создавших вместе со своим учителем Е. Линдой музей "А музы не молчали". Почему же я благодарил ребят, родившихся через годы после войны? Коротко на такой вопрос не ответишь. За ним интересные судьбы, за ним история одного поиска.