Справа, недалеко от нас, вела бои с противником кавалерийская бригада Акулова.
Сплошного фронта на нашем участке не было.
В последних числах декабря, продвигаясь вдоль Камы от города Гайны, в направлении реки Коса, мы натолкнулись на особенно упорное сопротивление в деревне Пятигоры. Противник превратил этот населенный пункт в крепость. Наши попытки выбить его отсюда терпели неудачу. Когда стемнело, мы вместе с Костромским эскадроном атаковали деревню со всех сторон и наконец прорвали вражескую оборону. Белогвардейский отряд был уничтожен, около 200 человек пленено.
После этого боя меня назначили командиром Пермского кавалерийского дивизиона, образованного из нашего и Костромского эскадронов. На мое же место прибыл бывший офицер Сергеев.
Дивизион занял оборону по Каме на участке от Гайны до села Усть-Коса. Немного позже к нам присоединили Ивановский пехотный отряд, и мы поступили в распоряжение Особой бригады.
В начале января под давлением превосходящих сил противника наши подразделения вынуждены были оставить свои позиции и начали отходить на юг в направлении Юсеево, Кочево, Кудымкары. По параллельному маршруту из района Косы уходила кавалерийская бригада Акулова, состоявшая из Путиловского и Акуловского полков.
Чтобы дать возможность Акулову оторваться от колчаковцев, я решил задержать неприятеля в районе села Зябловка.
Вместе с двумя акуловскими эскадронами мы заняли круговую оборону. Белогвардейские лыжники попытались атаковать нас с ходу, но, понеся потери, отошли в лес. Ночью, когда я находился в штабе, два эскадрона Акуловского полка без предупреждения снялись с позиций и ушли. Противник тотчас же воспользовался этим и ворвался в Зябловку. О случившемся мне стало известно, когда улица, на которой размещался штаб, была уже в руках колчаковцев. Я оказался отрезанным от своих подразделений. В этот трудный момент меня выручила местная жительница. Спрятав в санях под сеном и посадив сверху двух ребятишек, она благополучно выехала из села. За околицей я простился со своей спасительницей и направился в дивизион. Кавалеристы успели сделать завалы и занять оголенный участок. Бой был в самом разгаре.
Я приказал одному взводу встать на лыжи и зайти в тыл белогвардейцам. Зажатый со всех сторон вражеский отряд попытался вырваться из Зябловки, но тщетно. Видя безнадежность своего положения, колчаковцы сдались.
Бой в Зябловке на некоторое время задержал продвижение неприятеля. Нам удалось оторваться от него и уйти в направлении Кудымкар.
В районе Лопухина мы встретили Акуловский полк. По распоряжению штаба бригады приняли от него этот боевой участок. Противник не проявлял активности, собираясь с силами. Мы воспользовались этой передышкой для проведения дивизиона в порядок.
В конце января 1919 года в районе Кудымкар был сформирован 1-й Северный кавалерийский полк. В него вошли наш дивизион и дивизион, прибывший из Вышнего Волочка. Командиром нового полка назначили бывшего офицера Транзе, а я стал его заместителем.
В конце февраля, теснимые рвавшимися к Вятке белогвардейскими частями, мы откатились к Бисерово. Оставив в этой деревне заградительный отряд в составе двух пехотных и одного пулеметного взвода, я отвел свой дивизион в село Афанасьеве. Его жители встретили нас приветливо. С их помощью мы вырыли в снегу глубокие траншеи, брустверы залили водой, чтобы они стали ледяными. На дорогах устроили завалы.
В течение двух дней колчаковцы не появлялись. На третьи сутки из Бисерово примчался связной и сообщил, что наш заслон ведет бой с противником численностью до роты пехоты с пулеметами. Я приказал отряду держаться до ночи, а с наступлением темноты оторваться от неприятеля и присоединиться к основным силам.
Весь этот день мы укрепляли оборону. Вперед выслали боевое охранение, выкатили на позицию батарею, которую возили на подводах в разобранном виде. Южнее нас находился Ивановский пехотный отряд. Поэтому мы ожидали врага с севера, со стороны Бисерова. Однако как только стемнело, он обошел нас с северо-запада и ворвался в Афанасьеве со стороны Камы. Я в это время находился в маленьком домике в центре села. Вместе со мной были мой адъютант Лепешкин и связные. Взглянув в окно, я увидел, что колчаковцы движутся вдоль улицы, минуя нас. Неподалеку от избы, в которой мы располагались, они установили станковый пулемет. Покинув свое пристанище, мы внезапно напали на вражеского пулеметчика. Приколов его, открыли огонь по белогвардейцам. К нам присоединился оказавшийся поблизости резерв дивизиона. В короткой, но яростной схватке неприятель был смят и выброшен из Афанасьеве. Его потери убитыми и пленными составили больше ста человек. На следующий день подтянулись главные силы противника. Полдня прошло в перестрелке. Под вечер белогвардейцы перешли в атаку на участке расположения 4-го эскадрона, которым командовал бывший офицер Сергеев. Сергеев и один из взводных, тоже бывший офицер, дезертировали. Колчаковцы стали рваться к центру села. Пришлось снова бросить в бой резерв. Вместе с 1-м кавдивизионом восстановили положение.
Целую неделю продержались мы в Афанасьеве. Пополнялись за счет добровольцев из местных жителей.
В начале марта село это все же вынуждены были оставить. Отошли к Залазному. На новом рубеже заняли оборону фронтом на северо-запад.
На следующий день здесь появились и наши преследователи. Завязался бой. В это время к нам подоспело подкрепление - отряд в составе двух стрелковых и одной пулеметной роты под командой Иванова. Вместе с ним мы в течение двух недель успешно отбивали все попытки противника захватить село. Затем нас сменил батальон 1-го Московского стрелкового полка. Штаб Московской бригады и 1-й полк стояли в Омутинске. Наш дивизион и отряд Иванова вывели в резерв.
Командир сменившего нас батальона не имел боевого опыта. Он не сумел организовать надежной обороны, не вел разведки. Воспользовавшись этим, колчаковцы в одну из ночей совершили налет на Залазное, обезоружили пулеметную роту и захватили штаб. Большая часть бойцов вместе с командиром погибла.
В связи с этим наш полк получил приказ совместно с остатками отряда занять село. Встав на лыжи, двинулись к Залазному. Враг успел уже укрепиться и встретил нас сильным огнем.
Окружив населенный пункт, мы настойчиво дрались за него весь день. Лишь к вечеру противник был уничтожен. Мы с комиссаром понимали, что колчаковцы попытаются снова отбить у нас Залазное. Поэтому, как только смолк последний выстрел, сразу же начали заботиться об обороне. Из рабочих металлургического завода и крестьян организовали боевые дружины. Вместе с ними удерживали село вплоть до весеннего наступления Красной Армии.
В конце апреля нас сменили части Отдельной Московской бригады, и мы были выведены в Слободское. Бой в Залазном оказался последним боем 1-го Северного кавалерийского полка. В апреле он был расформирован и передан на пополнение конных разведок 3-й армии.
Зимой 1918/19 года на Восточном фронте решалась судьба Советской республики. Молодая Красная Армия в упорных и тяжелых боях на протяжении многих месяцев отражала натиск армий Колчака, поддерживаемых иностранным империализмом. В эти суровые дни наш дивизион прошел с боями не одну сотню километров. С каждым днем совершенствовалось военное мастерство бойцов и командиров, крепла дисциплина. Главную роль в повышении боеспособности дивизиона играли коммунисты. Их было у нас немного, но они во всем задавали тон, личным примером воодушевляли бойцов на подвиги.
Одно время секретарем партийной организации в нашем дивизионе была девушка, по имени Клава. В суровые дни зимних походов и сражений она вместе со всеми бойцами несла все тяготы боевой жизни: мерзла в окопах, ходила в атаки, перевязывала раненых. А в часы отдыха писала бойцам письма на родину, читала газеты, проводила беседы. Мы все любили ее и уважали.
В борьбе с белогвардейцами нас активно поддерживало местное население. Оно помогало нам продовольствием, одеждой, подводами, пополняло наши ряды. А те, кого колчаковцы насильно мобилизовали в свою армию, при первой же возможности переходили на нашу сторону.