Джинни переживала, что Гарри сначала попытается приласкать ее пальцами, и тогда он наверняка понял бы, что она девственница. Как это ни странно звучало после нескольких месяцев ее регулярных занятий сексом с партнерами по Поиску, но это было так, потому что девственная плева до нынешнего дня оставалась целой. Именно это стало залогом счастья Джинни, заветное желание которой только что осуществилось. Уже много веков большинство ведьм считали сохранение девственности пережитком прошлого и даже остерегались, что кто-нибудь может воспользоваться этим и принудить их к нежелательному союзу. Но такие, как Джинни, с рождения являвшаяся Предательницей крови, использовали эту природную особенность для устройства собственного брака.
Она радовалась, что смогла заполучить Поттера. И ее абсолютно не смущала необходимость расплатиться за зелье, которое ей помогло, так сказать, отдав на три месяца своего жениха в постель Драко. Использованное ею снадобье было незаконным и стоило бешеных денег. Вряд ли Джинни когда-нибудь смогла бы накопить необходимую сумму, учитывая нищету ее семьи, а приготовить подобное самостоятельно она не рискнула бы, боясь испортить дорогостоящие ингредиенты и сварить яд вместо приворотного.
Конечно же, ей еще предстояло разобраться с Поттером, который, судя по всему, так и не понял, что произошло. Слишком уж спокойно он развалился рядом с ней на постели, тяжело дыша после активных действий и блаженно улыбаясь, глядя в потолок. Но как бы он ни сердился, назад дороги у него все равно не осталось. Он вынужден теперь жениться на ней, если не хочет потерять магию, получив откат за невыполнение магического договора помолвки, и в конце концов умереть. А договор уже заключен. Джинни чувствовала, как начало потихоньку покалывать левое предплечье, где формировались оковы помолвленных. Кончилась для Джинни вольная жизнь, теперь до заключения брака она не сможет ни с кем вступать в связь. Даже анальный секс ей противопоказан, если ее партнером будет кто-то другой, кроме Поттера. Нет, она, конечно, может нарушить магический закон, при этом получит удовольствие, ее тут же не скрючит, а ее партнера не убьет молния создателя мира. Только вот позже наступит расплата, и она будет очень болезненной – значительная потеря магических сил вплоть до полного истощения и превращения в сквиба. Поэтому рисковать из-за пары минут приятных ощущений никто не станет. Да и Поттер теперь не имеет права отказать ей. Магия помолвки будет заставлять его удовлетворять ее сексуальное желание до того момента, когда их свяжут брачные узы или пока она не забеременеет. Джинни добровольно согласилась дать Малфою возможность занять место партнера Гарри в добрачном сексе наравне с ней. Но это мелочи. Максимум через три месяца она обязательно станет миссис Поттер.
Гарри нежился в посторгазменном удовольствии и даже не представлял, о чем думала Джинни, мягко улыбаясь ему. Он ощущал себя вымотанным, казалось, все силы покинули его. Но подобное состояние не удивило. Почти так же бывало сразу после секса с Драко. Гарри тогда тоже сначала чувствовал себя опустошенным, словно долго занимался тяжелым физическим трудом, но уже через пару часов сильнейший прилив энергии говорил об очередном приросте магического потенциала.
– Джин, ты тоже это видела? – Гарри глупо улыбался, все еще не отойдя от резкой эмоциональной встряски.
– Что? – Джинни легла на бок и начала рисовать пальцем узоры на влажной груди Поттера.
– Сияние. Вокруг нас было цветное сияние. Так красиво…
– Конечно, видела. Разве я могла пропустить… такое? – Джинни чуть не сказала «собственную помолвку», но вовремя удержалась. Ее предположение подтверждалось – Гарри так и не понял, что он уже не свободен и теперь на всю жизнь связан с ней. Джинни не переживала, что будет вредить ему своей сущностью Предательницы крови, ведь Поттер богат, поэтому они просто купят нужный амулет. А она нарожает ему кучу детишек, чтобы их род не прервался, несмотря на ущербный статус среди волшебников.
– Тебе тоже понравилось? – допытывался Гарри, чувствуя, что силы его и вовсе покидают.
– Понравилось. Конечно же, понравилось! Такое всем нравится, – подтвердила Джинни. – Нам пора уходить, Гарри. Если сейчас уснешь, то до завтра не поднимешься, а ты знаешь, что ночевать мы обязаны в общих спальнях. Не стоит рисковать и вызывать гнев наставников. К добру это не приведет. Вдруг кто-нибудь пожалуется Макгонагалл или директору…
– Почему это я до завтра не поднимусь? Еще ведь рано! Даже до ужина есть масса времени, и мы можем немного подремать, – уговаривал ее Поттер, глаза которого слипались от резко навалившегося желания погрузиться в живительный сон.
– Нет! Вставай сейчас же!
Джинни не хотела, чтобы он в ее присутствии заметил на своем предплечье оковы помолвленных, которые наверняка полностью сформируются к тому моменту, когда они выспятся к следующему утру. Она была уверена, что пары часов для отдыха и более-менее полноценного восстановления окажется мало, ведь на заключение помолвки ушло довольно много их личной магии. У Джинни не имелось ни малейшего желания отвечать на его вопросы едва ли не сразу после такого важного для нее события, ей требовалось морально подготовиться к, вероятнее всего, непростому разговору. Так что стоило немного отсрочить разбирательство с наивным любовником, попавшем в ее сети. Она поднялась с кровати и требовательно уставилась на жениха, демонстрируя свое намерение немедленно покинуть Выручай-комнату, и тут Гарри увидел рядом с собой алое пятно. Его сонливость как рукой сняло, он подхватился, сел и уставился на испачканную простыню.
– Это… – он посмотрел на свой скукоженный член, который вялой толстой гусеницей, раскрашенной бледно-красными потеками, выглядывал из завитков лобковых волос. На бедре виднелся живописный мазок его спермы, смешанной с кровью. Затем он украдкой взглянул на бедра Джинни, там тоже имелись точно такие же следы. – Ты первый раз?.. Ты была…
Поттер растерялся и даже слегка запаниковал. Наличие крови после полового акта явно говорило о том, что Джинни до их соития являлась девственницей. Он помнил из книг, прочитанных прошлым летом, что таким девушкам бывает больно при первом проникновении в них, когда разрывается девственная плева. Гарри как-то не задумывался раньше, что во время Поиска девчонки обязательно проходят через это. Те, с кем он имел связь, не являлись девственницами, и Гарри теперь не знал, как себя вести. «Должно ли это что-то значить? – лихорадочно пытаясь сообразить, как реагировать на случившееся, думал он. – Может быть… Мерлин! Ей же было больно, а я сижу и рассматриваю свой член. Идиот!»
– Гарри, неужели ты не почувствовал преграды? – Джинни насмехалась. Совсем чуть-чуть, но Поттер все равно заметил это и смутился еще больше.
– Нет. Прости, Джинни. Тебе было больно, а я… Я как обезумел… Мне было так хорошо… – Гарри путался в словах, словно они облепляли его язык и не давали ему правильно выговаривать их. Мысли тоже как-то не очень резво шевелились в голове, будто и им что-то мешало. – Почему ты не предупредила? Я бы постарался…
– Ты и так хорошо постарался и быстро справился с моей девственностью. Я почти не почувствовала боли. Зато потом было очень приятно. Честно! – Джинни, все еще обнаженная, вернулась на кровать и подползла к Поттеру на четвереньках. Она посмотрела ему в глаза и ласково повторила: – Честно, мне было очень-очень хорошо, – и нежно поцеловала Гарри в губы. – Спасибо, любимый!
Поттер оторопел от столь необычного обращения. Снова услышав от Джинни проникновенное «любимый», он убедился, что и в первый раз ему не показалось, как он посчитал до этого. Но отвечать взаимностью на такое он вовсе не был готов. Он рассчитывал когда-то в будущем сказать это человеку, которого по-настоящему полюбит. Разбрасываться подобными словами Гарри не собирался, поэтому просто промолчал, но от поцелуя не отказался.
Одевались они молча, так же, как и добирались до гостиной тоже только улыбаясь друг другу, но ни о чем не разговаривая по пути. Лишь где-то на краю сознания Поттера маячило удивление – зачем Джинни понадобилось снимать с постели испачканную в крови простыню? А еще показалось немного странным, что она не захотела вымыться в Выручай-комнате? Наличие там душевой комнаты являлось одним из огромных плюсов, по мнению Гарри. Он терпеть не мог очищающие чары, который сильно высушивали кожу и заставляли вспоминать о том, что люди изобрели крем.