Отведя взгляд, я уставилась под ноги. Напряжение между нами было почти физически ощутимым. Каждый из нас не хотел ставить точку в этих отношениях по своим причинам, и каждый из нас не мог решиться продолжить их. Я - потому что не была уверена, чем всё это в итоге закончится без любви с его стороны. Джастин - просто не понимал, что мне нужно, и была вероятность, что никогда не поймёт.
-Шеннон... - долетело до меня.
Я тяжело сглотнула и предприняла последнюю попытку.
-Убеди меня не уезжать.
Голос предательски задрожал, и я закончила фразу почти шёпотом.
Через секунду я очутилась в его объятьях. Его губы на моих губах. И тихий стон вырвался у меня, стоило Джастину прижать меня к себе ближе, чтобы наши тела вдавились друг в друга, словно идеальные кусочки пазла, подходящие со всех сторон. Пальцы зарылись в волосы на его затылке, притягивая его для ещё более глубокого и интенсивного поцелуя. Его вкус и аромат задурманили голову. Каждое нервное окончание в моём теле стало слишком чувствительным, и там, где меня касались его пальцы: спина, бёдра, предплечья, - кожа начинала пылать. Это перерастало в какое-то сумасшествие.
Я прекрасно осознавала, как именно он собрался убеждать меня, и сердце предательски просило: может ещё разок? Но силой заставляя себя оттолкнуть Джастина, я всё-таки сделала это. С громких вздохом мы разорвали объятья. Не уверенная, что смогу держать руки подальше от Джастина, или что смогу устоять, прояви он чуть больше настойчивости, я отошла на несколько шагов от него.
-Что такое? - ничего не понимая, спросил он, прищурившись и всё ещё тяжело дыша от возбуждения.
Неужели он не понимал?
-Боже! - я вцепилась себе в волосы и зашагала по комнате. - Боже! Боже! Боже! - Развернувшись, я в упор посмотрела на Джаса и воскликнула. - Не то!.. Всё не то...
Стремительно подойдя к креслу, я схватила сумочку.
-Я уезжаю... сейчас...
Глава 26
Джастин
День. Другой. Её нет рядом. Ни следа не осталось. Вот уже и неделя прошла. Дом стал совершенно пустым и безмолвным. Таким, каким он был до её прихода. Мне не хотелось возвращаться в него. Поэтому между работой и домом, я всегда выбирал первую.
Больше контрактов, больше совещаний, больше документов и, кажется, в этот ворох дел можно нырнуть и забыться. Но нет, ничего не забывалось. Напротив, с каждым днём воспоминания и мысли всё активнее атаковали меня.
Шеннон в гостиной – проливает сок на наш идеально белый диван. Или готовит оладьи на завтрак и чуть ли не плачет над подгоревшим краем. Ей хотелось, чтобы всё было идеально. Но в несовершенстве всегда есть своя прелесть.
Вот она стоит у зеркала, расчёсывает мягкие, струящиеся по спине волосы. Хочется подойти, обнять, зарыться лицом в них и вдохнуть полной грудью. Кажется, я до сих пор мог ощущать лёгкий аромат фрезий. Он преследовал меня повсюду. Но особенно ярок его след на постельном белье. Хотя я понимал, что это всего лишь фантазия. Постель давно перезастелена, и больше никаких улик, указывающих, что она жила в этой комнате… в этом доме… нет.
Вспышки воспоминаний о нашей близости настигали меня не только ночью во снах, но и в самые неподходящие моменты. Иногда посреди рутинного совещания или за рулём, когда я остановился на красный.
Вместе с картинками приходили запахи, чувства, эмоции, тактильные ощущения. Мягкость её кожи, полнота груди, вкус губ, пальцы, танцующие вниз по моему позвоночнику, жар и влага, когда она принимала меня и отдавалась со всей страстью: искренне и без остатка. И нежный голос, шепчущий «Джас», так, словно я центр её личной Вселенной.
Эти флэшбеки всегда хотелось задержать подольше, поэтому иногда я возвращался в реальность от неожиданного вопроса или недовольного гудка клаксона.
Но в моей реальности её больше не было.
Она, конечно, рядом…на расстоянии одного перелёта от меня… и очень сложно удержаться и не купить билет.
Умом я понимал, со мной что-то происходит, но поначалу отказывался давать определение этим переменам. Порой я спокоен, как никогда, а бывали дни, в которые меня словно выворачивало наизнанку.
В сердце образовывалась бесконечная пустота, но не холодная, даже немного светлая. И постепенно я начинал осознавать источник этого света. Ощущение было настолько нетипично для меня, что с ним довольно сложно ужиться.
Говорят, чтобы понять, что такое рай, нужно сначала его потерять. Раньше эти слова были для меня лишь какой-то абстрактной высокопарной цитатой. И я бы не понял, насколько они правильны, если бы не потерял сам.
Шеннон. Моя потеря. С каждым днём я всё больше осознавал, чего лишился, и насколько целостной стала моя жизнь за одну короткую неделю.
С чего я вообще взял, что недели будет достаточно для того, чтобы убедить её? Моя самоуверенность сыграла против меня. Неделя - так ничтожно мало, но мне почему-то до последнего казалось, что впереди у нас вся жизнь.
Я был настолько уверен в себе, не допускал мысли, что она уйдёт, поэтому в тот вечер не сразу понял, что это происходит на самом деле.
Мечтал ли я когда-нибудь о таких отношениях? Не помню. Чаще мне было некогда предаваться мечтам. Да и незачем. Но если и мечтал когда-то давно, то в них наверняка присутствовала девушка вроде Шеннон. Милая и нежная, понимающая, честная, со своими принципами и понятиями, но вместе с тем отчасти беззащитная и ранимая. Наверное, любому мужчине нужно о ком-то заботиться. Вернее, не о ком-то абстрактном, а о любимой женщине.
Но разве можно полюбить за неделю или за один вечер? Не перепутать простую страсть и симпатию с более глубоким чувством? Наверное, нет. Это не про меня. Но эта самая страсть и симпатия могли проникнуть глубже, под самую кожу и в сердце. И остаться там. Стать основой для чего-то более сильного.
С Шеннон мне хотелось быть мягче, она словно возвращала меня на много лет назад, пробуждала моего внутреннего подростка, который любил пошалить. Только шалости изменились.
Тот случай с Марией заставил меня отшатнуться от самого себя. На какой-то момент я стал себе неприятен. Насколько безразлична мне была её измена в личном плане, настолько же сильно она задела меня в профессиональном. "Не достойно чести юриста", - сказал я ей тогда, и получил в ответ: "равнодушен до мозга костей". Нет, я ценил её, по-своему, конечно, но ценил... А любил ли? Возможно, но спокойно, без сильных эмоций. Мария вырабатывала их за двоих. И так же спокойно я удалил её из своей жизни и не обращал внимания, даже когда её выходки перешли за грань разумного и допустимого. Но это Мария, она всегда такой была. Даже в детстве старалась привлечь к себе внимание какими-нибудь неразумными глупыми поступками. Просто с годами детские выкрутасы переросли во взрослые манипуляции.
Все привыкли к этому и уже не обращали внимания. Все, но не Шеннон.
"Оставь её в покое", ты сказал Марии "оставь её", Джастин, не "нас", - кинула Шеннон мне в лицо, когда уходила.
"Ты не считаешь нас единым целым, ты разделяешь. Тебе просто этого не понять".
Но я понимал, поэтому сказал, что она цепляется к словам. На это она посмотрела на меня таким обиженным взглядом, будто я ударил её по открытой ране. А затем, схватив свои уже сложенные в дорожную сумку вещи (это дало мне возможность думать, что она заранее знала, что уедет), ушла.
Я просил её остаться хотя бы до утра, но она отказалась, потом ехал за такси, которое увозило от меня Шеннон всё дальше, до самого отеля "Парамонт", где наблюдал, как она скрывается в золотых вращающихся дверях. Затем звонил ей на сотовый без остановки только лишь для того, чтобы по возвращению обнаружить его дома, без сим-карты, одиноко лежащим на покрывале в спальне.